Ромул — первый царь Рима

После убийства Рема Ромул стал царем Рима. Тотчас он принялся за строительство нового города. Прежде всего, по этрусскому обычаю надо было заложить основание Рима и сделать это очень тщательно, так как малейшая ошибка могла вызвать гнев богов и не дать свершиться пророчеству о грядущей великой судьбе возведенного города. Чтобы не допустить ошибок, Ромул вызвал из Этрурии самых известных знатоков обрядов. По их совету была вырыта яма, и в нее брошены начатки всего, чем первые римляне дорожили. Потом каждый гражданин принес по горсти земли и тоже бросил в яму, после чего все тщательно перемешали. Эта яма стала центром, и на равном расстоянии от него надо было провести борозду, отмечающую расположение стен будущего города. Ромул сам запряг в медный плуг быка и корову и стал пропахивать глубокую борозду. Там, где намечалось место для ворот, плуг поднимали, и борозда прерывалась. Затем начали возводить стены. При этом Ромул обратился к Юпитеру и другим богам-покровителям с мольбой дать знак, благоприятствуют ли новому городу и ему, его царю, боги. В ответ в безоблачном небе сверкнула молния, идущая слева направо, что было очень благоприятным знаком. Лишь после этого Ромул созвал Народ на собрание, которое официально провозгласило его римским царем. Своей бороздой Ромул отмерил довольно большое пространство, предвидя, что город будет разрастаться и понадобится много места. В пределах стен оказался не только Палатин, где Ромул рыл ров во время спора с Ремом, но и соседний двуглавый холм Капитолий, на одной вершине которого строилась мощная крепость. Людей же для заселения такого большого города было слишком мало, и Ромул решил привлечь в Рим побольше народа. Для этой цели он на территории между двумя рощами устроил «убежище». Каждый, кто туда приходил, свободный человек или беглый раб, преступник или честный человек, попавший в беду, не мог быть никак наказан или выдан, если, конечно, он не нарушал теперь уже римские законы. Узнав об этом, в Рим стало стекаться множество самых разных людей, в основном, конечно, всякий сброд, что, разумеется, не прибавило уважения к римлянам среди соседей.