Казнь короля Людовика – поворотный момент в истории Франции

Революционные настроения Франции конца 18-го века набирали обороты. Страна переживала один из самых масштабных кризисов за всю историю, а режим абсолютной монархии уже казался не эффективным и не оправдывал ожидание граждан. Ситуацию усугубил неурожай 1788 года, вызвавший небывалый в ранее, казалось бы, благополучной стране голод, с которым не могло справиться правительство Людовика XVI. Как следствие, по государству прокатилась волна грабежей и насилий: обезумевшие от нужды люди массово нападали на более зажиточных, уничтожали оставшиеся продуктовые запасы и чинили самосуд над буржуа, виновными, по их мнению, в бедствиях простых французов.
Усиливал недовольство широких масс контраст в уровне жизни третьего класса и аристократии, продолжавшей пользоваться всеми благами, до последнего обдирая рядовых жителей. На этом фоне в стране начали массово шириться слухи, еще более подогревающие ненависть к знатной верхушке. Самый известный слух, дошедший даже до наших дней, заключался в словах, якобы оброненных королевой Марией-Антуанеттой. Согласно легенде, узнав от придворных, что люди не могут позволить себе даже хлеб, жена монарха удивленно подняла бровь и заявила, что, мол, в таком случае, пускай они едят пирожные. Правда это или нет, мы, видимо, никогда не узнаем. Даже в наше время по данному вопросу ведутся постоянные дискуссии. Приверженцы идей революции упорно отстаивали правдивость изречения, те же ученые, которые детально исследовали записи приближенных королевы, утверждают, что ее воспитание и характер никогда бы не позволили обронить такую дерзкую фразу по отношению к народу. А подданные не стали выяснять, насколько правдивы были слухи – они стали еще одной и довольно большой искрой, разжигающей пламя революции, и это тяжело было сдерживать правительству и самому королю.
Справедливости ради нужно сказать, что Людовик XVI, как правитель, кардинально отличался от своих великих предков и не обладал достаточной харизмой, могуществом, а самое главное, достаточным пониманием того, что именно происходит в его стране. Было даже такое ощущение, что двор живет отдельно от государства. И, опять же, особую роль в утверждении мнения сыграла Мария-Антуанетта. От рождения не признающая бедность и обожающая красоту во всем, королева даже в самые тяжелые времена тратила огромные суммы из бюджета на наряды и увеселительные мероприятия, что не могло не вызвать озлобление большинства французов, считавших чужестранку-австриячку виновной во всех их бедах.
Ненависть к королеве перешла на самого Людовика и всех их приближенных. Народ испытывал страх голода и прозябания, а неспособность монарха исправить ситуацию вызывала лишь негодование и массовые протесты. Всю страну охватила паника и повсеместно поднимающиеся бунты. Люди больше не хотели бедствовать, видя утопающую в роскоши аристократию. А король с его свитой никак не могли вывести страну из кризиса и успокоить граждан. В истории эта ситуация описывается крылатой ныне фразой: «Верхи не могут, а низы не хотят», ставшей основанием и даже лозунгом Великой французской революции.
Третье сословие под предводительством радикальных лидеров перешло к активным действиям. Нужно сказать, что первоначально, не смотря на всю тяжесть ситуации, народ не задумывался над изменением режима, тем более над казнью Людовика, ведь Франция того времени не представляла свое существование без монархии. Именно поэтому огромные протестные массы двинулись к резиденции короля, желая склонить его к нужному им решению. Правитель, увы, оказался бессильным. Возможно, он осознавал обреченность абсолютной монархии, но при этом оставался под влиянием приближенной аристократии, которая опасаясь за свои состояния, склоняла его к решительным мерам по разгону демонстрантов. Увы, было слишком поздно. Момент силового решения давно был упущен, толпы стали практически неуправляемыми и на этом фоне решение короля выбрать золотую середину воспринялось французами с еще большим негодованием. Протестанты ворвались в Версаль и чуть было не выместили гнев на ненавистной им Марие-Антуанетте. На тот момент кровавые планы не осуществились, но королевская чета фактически под конвоем была доставлена в Париж.
Какое-то время страна замерла перед решением, что будет дальше. Людовик сохранял спокойствие и даже не мог предположить, что подданные вскоре дойдут до казни своего монарха. В то время, находясь в Париже, король предпринимал попытки участвовать в политической жизни государства, что местами даже вызывало одобрение отдельных групп народа, но былой власти и положения было уже не вернуть. Революционные массы во главе с Робеспьером, двинулись на королевский дворец с единственной целью – официально свергнуть короля. Одно время стража оказывала сопротивление, но сам Людовик XVI, опасаясь реакции на человеческие жертвы, отдал приказ прекратить огонь. Тогда он не знал, что этот приказ стал его последним.
Третье сословие, на волне успеха перешло к активному самосуду над знатью, в результате чего Францию охватил небывалого размера террор, затронувший и свергнутого правителя. Национальный Конвент обвинил Людовика в государственной измене и в конце 1792 года приговорил его к смертной казни.
Решение бывших подданных Людовик воспринял спокойно и с твердостью. Возможно, он до последних минут не верил, что его народ способен убить своего же короля, поэтому, даже поднявшись на эшафот, Людовик сделал попытку обратиться к собравшимся. В последнем слове Людовик XVI выказал уверенность, что его смерть является результатом желания личных врагов, но никак не народа Франции.
Казнь короля Людовика была публичной и кровавой, а смерть приговоренного –мучительной. После падения гильотины, голова монарха не полностью отделилась от туловища, и палачу пришлось отрезать ее на глазах у застывшей толпы. И только когда отрубленную голову подняли за волосы, над площадью раздался крик: «Да здравствует республика!».
Так окончилась жизнь французского короля Людовика XVI и так Франция вошла в новую эру.