Люди истории. Мура Закревская – Бенкендорф – Будберг

Есть женщины, слава которых с годами не тускнеет. Кто не знает Мату Хари? А ведь российская подданная Закревская – Бенкендорф – Будберг тоже была шпионкой минимум двух стран: СССР – по необходимости и Англии – из-за большой любви. Правда, Мата Хари была просто шпионкой, а Мура – тем, кого называют «агентом влияния. Но судьбы их схожи тем, что: обе беззастенчиво пользовались своими женскими чарами. И обе всю жизнь играли. Игра у каждой была своя, но тем не менее… Мата Хари работала ради денег, Мура – чтобы выжить. Итак, кем она была на самом деле? Женщина, покорившая сердца таких писателей как Максим Горький и Герберт Уэллс, англичанина – разведчика Роберта Брюса Локкарта. Ну, не берем во внимание двух официальных мужей Муры, от одного из которых она имела детей, а второй нужен был для отъезда на Запад. В жизни Муры весомую роль сыграли четыре мужчины, с тремя их которых она познакомилась еще до Первой Мировой войны, в Лондоне, когда приехала в гости к родному брату, Платону. Итак, это были: ее первый муж и отец детей, прибалтийский барон Иван Александрович Бенкендорф, вечная и неугасающая любовь Муры, ради которого она и стала агентом влияния, молодой английский дипломат Роберт Брюс Локкарт (если бы к 1926 году, дате их очередной встречи, он не остыл в любви к Муре, она не стала бы помогать английской разведке.. но увы, история не знает сослагательного наклонения).

Локкарт ценил Муру (кстати, это с его легкой руки ее стали так называть) за то, что ее знакомые были такими разными, что информация, добытая ею, порой бывала бесценной. А вот движущей силой Муры была ностальгия, английский писатель – фантаст в расцвете творчества, Герберт Уэллс, последней любовью которого стала Мура. Они встретятся позже, и он будет дико ее ревновать к собрату по перу, российскому и советскому пролетарскому писателю Максиму Горькому. Мура не по привязанности сердца была музой, любовницей, домоправительницей в доме Горького, его любовью, да и его убийцей. Если бы не революция… Мура во время пребывания в Берлине, на придворном балу была представлена лично канцлеру. И даже удостоилась вальса с ним. Если бы не революция, она бы блистала во дворцах, перелитая от одного мужчины к другому, все выше и выше… и кто знает, как бы завершилась ее карьера ми жизнь. Но – ей было суждено другое. По большому счету, она не была красавицей в общепринятом смысле слова. Но она была так прекрасна, что перед ней никто не мог устоять. При этом у нее порой была грязь под ногтями, что не мешало мужчинам целовать ей руки. Она могла быть непонятно одета, и наряд ей шел. По воспоминаниям Уэллса, он увидел ее в необыкновенной шляпке, оказавшейся сложенным чулком. И в таком безумном наряде она была хороша! Сразу после революции, мужа Муры, Ивана Александровича Бенкендорфа, убили мужики.

Их детей сына Павла и дочь Таню, увезла к родне Бенкендорфов в Ревель, нянька. Ведь мать оставила их на произвол судьбы. Нет, это было вынужденное действие. Но было же… К 1917 году, родив детей, и их выкормив, Мура поняла, что устала от размеренной жизни. Ей захотелось иной жизни, желательно в столице. Она не понимала, что уже все изменилось, потому что Эстонию не затронули те вихри перемен, которые бушевали в Петрограде и Москве. Из их с мужем квартиры ее выселили, друзья и знакомые перебрались вначале в Крым, а потом и вовсе покинули отечество. Тогда казалось, на время. А как оказалось – навсегда. Мура стала искать место, которое бы удовлетворяла ее мнению о спокойствие. И нашла. В английском посольстве. И здесь она вновь встретила Брюса Локкарта. Что скажешь, судьба. Брюс позже писал, что Мура была невероятна. И заражала всех знакомых. Ее мир, ее жизнь были там, где были дорогие для нее люди, и ее жизненная философия сделала ее хозяйкой своей судьбы. Она могла быть как аристократкой, так и коммунисткой. Она только не могла бать мещанкой. Вначале он не увидел в ней женщину. А потом их обуяла любовь. Любовь страстная, взаимная. И как оказалось, неуместная. Он пережил эту любовь, а в ней она осталась навсегда. В 1918 году меняется столица России, Локкарт уехал вместе с посольством.

Мура остается, с обязательством поехать к любимому. Причина – желание узнать что-то о детях. Как часто впоследствии она будет прикрываться детьми, решая свои вопросы, уезжая от любивших ее мужчин в другую свою жизнь, места в которой им не было. Но в тот раз она действительно хотела узнать о детях. И узнала. Но так страшно – в Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, куда ее однажды вызвали. Принимал ее Яков Христофорович Петерс. Ему тогда было 32 года, и был он заместителем Джержинского. Петерс сделал ее осведомительницей ЧК, выложив на стол ее фотографии с Брюсом. Причем сугубо интимные фотографии. А еще – пригрозил, что жизнь ее детей зависит от степени здравомыслия матери. У нее не было выбора. Никто не знал о ее вербовке. Она всю жизнь тщательно скрывала свои связи с разведкой, заметая малейшие следы. Она, любя и предавая Локкарта, уповала на его дипломатический иммунитет. Как наивна она была, не понимая сути большевистской политики! С началом красного террора, провозглашенного Лениным, все английское посольство (и Мура с ними) было арестовано. Брюс не волновался за свою судьбу, понимая, что за ним стоит вся мощь Англии. Так в результате и случилось. Под угрозой смерти Литвинова, ЧК отпустил Локкарта. А вот кто заступится за Муру? Защитники нашлись.

Тот же Петерс. Он был уверен, что графиня Закревская (Мура), была родственницей той Закревской, которой в свое время восхищался (и не только) Пушкин. Не та, так эта, тоже весьма обольстительная. И связь с чекистом стала платой за свободу Муры. Правда, по словам Муры, сказанным позже Горькому, Петерс обещал освободить и представителей английского посольства. Хотя Мура была весьма понимающей женщиной – освободить англичан только по своему желанию, Петерс не мог. Но сделать хорошую мину при плохой еде можно всегда. Влюбленные в Муру мужчины предпочитали верить этой женщине. После исполнения своего желания, Петерс не только освободил муру, но и за руку приводил ее в тюрьму к Брюсу. И перед отправлением представителей посольства Англии домой, отпустил Локкарта на сутки раньше, чтобы тот провел время с Мурой. Нда, наверное и он был по-своему влюблен в эту женщину! Мура провела Брюса в далекий путь, на родину в Англию. Шла гражданская война, и дальше в Европе было неспокойно. Потому дорога была непростой. Они не могли расстаться, не зная, встретятся ли еще когда-нибудь. Встретятся через шесть лет! Но каких лет! И все тогда будет по-другому. С отъездом Локкарта Мура получила задание внедриться к Максиму Горькому. В это время с ним расходилась вторая жена, Мария Андреева, влюбившаяся в секретаря Горького, молодого паренька, Петра Крючкова. Первая жена, Пешкова, не могла вернуться к мужу, поскольку, в отличии от Муры, скрывала свою работу в ЧК. Именно это отпугнуло от не великого пролетарского писателя.

Итак, Корней Чуковский представил Муру Горькому. Алексей Максимович влюбился практически сразу. Но его стыдливость в отношении полов позволила ему несколько недель ждать первой ночи с Закревской (именно по девичьей фамилии Горький предпочитал называть Муру). Она стала необходима ему. И в помощи по дому, и в литературной деятельности, и в постели. Порядок ее влияния мог быть и не именно таким, но, как известно, от перемены слагаемых сумма не меняется. Внедрение Муры в дом Горького был не очень гладким. Петербургское ЧК не хотело выдавать ее, но при этом в доме Горького постоянно шли обыски. Типа искали компромат на Муру, как возможного шпиона в пользу Англии. Кстати, в данном случае и Чуковский выполнял задание ЧК, внедряя Муру. Горький в то время был всесильным – свободолюбивый Буревесник стал ручным. Но следить за его действиями надлежало обязательно. Чем и занимались его женщины по очереди. А он им верил. В доме Горького жило много приживалов – первая и вторая жена, сын Горького от первого брака, мать внебрачного ребенка Горького… Короче, во время чаепитий за столом встречалось до пятнадцати человек. Надо ли говорить, что в целом, в доме царил беспорядок. Мура умела гармонизировать пространство вокруг себя. Она, сама будучи неопрятной, любила порядок. И она стала его наводить в доме писателя. При этом она четко понимала – Горький будет этому рад. Он не любил, чтобы его отвлекали от работы, тем более для решения бытовых проблем. Мура была для Горького секретарем, занималась его перепиской, переводчиком, вела дом, отдавая распоряжения прислуге… И при этом умела создать впечатление, что она не причем.

Казалось, она увлечена Горьким, ловит каждое его слово, что ее интересует только его благополучие… Короче, в ней пропала великая актриса, потому что Алексей Максимович не сомневался в ней. А она в это время думала о единственном любимом мужчине в ее жизни, о Брюсе. А если видели ее печаль, отвечала, что думает о детях. Она, скорее всего, по-настоящему не любила детей, ведь они были лишены матери. Но понимая, что она заложница их жизни, вынуждена была служить разведке. Грустно, не правда ли? И если не любишь человека, как тяжело прикидываться, что он – свет в твоем окне. Поняв, что Горький ее любит, а как мужчина он был еще хоть куда, Мура отчасти смирилась. Она не терпела мужчин – посредственностей. А Горький был одним из умнейших людей своего времени. В частной жизни Горький был не чужд изысканности, не чурался людей другого социального круга, не был против окружения как актрис, так и представителей аристократии. К большевизму его привлекла в 1903 году вторая жена, но его идеалы не изменились. Он смог помочь многим людям, в том числе бывшим аристократам. Его жизненные принципы не могли не привлекать к нему людей. В доме Горького Мура познакомилась с Блоком. Он увлекся ею, посвятил ей стихи. Но между ними ничего не было. Там же, у Горького, Уэллс в 1920 году влюбился в Муру и даже уговорил подарить ему хотя бы ночь любви. По его воспоминаниям, так как Мура, на него не действовала ни одна женщина.

Он считал, что он поистине встретил свою половинку. Через восемь лет она станет его. Ну что сказать, Уэллс был идеалистом. Многие мужчины идеализировали Муру. А она по сути была марионеткой в чужих руках. Другое дело, что она привыкла извлекать пользу из любого положения. Когда Горький собрался за границу, никто не оспаривал право Муры ехать с ним. Фактически это был отъезд в эмиграцию. Он устал от современной ему России, а власть – от его бесконечных просьб помощи бывшим аристократам. Алексей Максимович смог дождаться высылки, чего он не хотел. Потому как высылка – это окончательно. А так вроде бы был какой-то вариант жизни на две станы. Итак, Мура ехала. Но она решила на сей раз отыскать детей, помочь им материально благодаря деньгам Горького. И воссоединиться с писателем в Берлине. Да, таким было ее задание. Сама же она хотела после встречи с детьми уехать в Англию, найти своих возлюбленных и жить там. Но не тут – то было. Ее желания были очевидными. И ей доказали их ошибочность арестом в Таллине. Нет, ей вернули свободу, но свободу в пределах клетки. Более того, ей настоятельно рекомендовали сменить фамилию. Любой ценой. Итак, надо было выходить замуж. Ей предложили несколько кандидатур. Она выбрала Николая Будберга, молодого и симпатичного человека, согласного на фиктивный брак. Он после свадьбы убывает в Аргентину, а она становится баронессой. Ради титула можно потерпеть пьянки и наркотики мужа. а еще – его стать как к мужчинам, так и к женщинам. Приставал же он к своей фиктивной жене.

Она иногда уступала – что поделаешь! Если говорить честно, Горький не был в восторге от нового замужества Муры. Но зато был в восторге от нее, одетой модно и со вкусом. Их связь возобновилась. И Мура стала еще желаннее для мужчины. Она же играла навязанную ей роль, принимая ласки нелюбимого человека. Потому, по словам очевидцев, она имела жесткое лицо. Горький писал один за другим рассказы о любви, вдохновленный своей любовью к той, что, увы, не любила его. При этом, он понимал, что его любовь безответна. Но вспомните слова Наполеона о том, что для него важнее его любовь, а не любовь к нему. Наверное, это еще одно подтверждение того, что в любви один любит, а другой просто позволяет любить себя. Но все равно – Горький зачастую был печален. А о его слезливости и вовсе ходили легенды. Сердцем он понимал многое. Его раздражала якобы привязанность Муры к детям. И все время подозревал ее измену. И одновременно не мог отказаться от любви к ней. А мура и сама страдала от безответной любви. Но другому. Она искала и не могла найти Локкарта. Потом наконец нашла. Встреча произошла в Вене. Она осталась той же. А его любовью стала другая. Сильно долго их разводила судьба. Он сразу увидел, что она постарела. Что в ее волосах седина. А она – она видела в нем одно – его самого, самого любимого человека в своей жизни. Он был влюблен в истовую католичку леди Росслин. Но для католиков развод невозможен. А она была замужем, а он – женат. Он мучился от новой и такой несчастной любви. И для Муры у него не оставалось места в сердце. Мура стазу почувствовала, что он уже не ее.

И сама сказала, что вернуться к прошлой жизни невозможно. Но ее сердце мучилось любовью к Брюсу. Она видела его прежнего. И любовь к нему была такой же страстной, как раньше. И она решила заново завоевать мужчину своей жизни. И она становится его информатором. О жизни в России, о настроениях в эмиграции, о том же Горьком. Он понял, насколько ценна для него ее информация. Он предложил ей деньги. Она от них не отказалась. Не надо показывать Брюсу, насколько он дорог ей. Чтобы иметь предмет рассказа новостей Брюсу, Мура становится всем для Горького. Она решает вопросы с издателями, переводчиками. Она снимает жилье и ведет хозяйство. Именно от Муры зависило, с кем из журналистов будет встречаться писатель. Она даже сама пыталась переводить Горького, но ее переводы не нравились издателям. Муре не нравилась проза Горького, но ей льстило, что она стала его главным желанием. Его жизнь стала зависеть от нее. Ей пришлось направлять деятельность Горького в том направлении, которого требовали от нее хозяева России. Так, например, Горький весьма скептически относился к Ленину, но после смерти вождя потребовалось написать позитивный очерк. И Мура смогла уговорить Горького. И отговорить от публикаций в эмигрантских изданиях. Она уговорила домашних не противиться большевикам, ведь от этих изданий идут основные доходы Горького. Не будет их – тяжелее станет жить. Ведь никто из приживал сам не работал. Как вы понимаете, Мура имела свои доходы, но знать о том кому бы то ни было вовсе не обязательно. Горький начинает испытывать ностальгию по России.

Это не противоречит мнению Сталина о необходимости возврата писателя на Родину. Муре дали понять, что ее присутствие в СССР будет нежелательно. Более того, чекистов заинтересовало знакомство Муры с Уэллсом и Локкартом. Ей даже пообещали помочь найти тех, о ком шла речь. И обещали, что Мура сможет свободно ездить по Европе. Платой за свободу женщина должна стать владелицей архива Горького. Ведь нереальной была вероятность привоза архива в Москву. Так, например, там была переписка с эмигрантами. И там был прямо убойный материал на Сталина. А еще – истинное мнение интеллигентов о советском строе (Исаака Бабеля, Константина Федина, Немирович – Данченко, Зинаиды Райх, Всеволода Мейерхольда). И мнение тех, кто сам относился к тогдашней верхушке власти, но протестовал (тихо!) против сталинского режима. Возможно, там даже была переписка, страшно сказать, с Троцким. Все вместе эта переписка носила название «крамольной» и везти эту переписку в СССР было по меньшей мере страшно. Горький понимал – эта переписка не что иное как донос на доверившихся ему людей. По идее, этот архив надо было сжечь, но Горький понадеялся на «авось». А скорее всего, побоялся своих будущих хозяев. И потому передал его Муре. Задание вроде как и выполнено. Но чересчур многие знали, что передано Муре. И появись переписка в России, женщина была бы просто уничтожена. А у нее же было новое задание.

И сошлись на полумерах – Мура предоставила только копии самых разгромных материалов. Чемодан с перепиской Горького стал ручной кладью во всех переездах Муры. Но о нем мечтал Сталин. Мешал получению архива один человек, его хозяин, писатель с мировым именем Горький. Так что надо делать? Умертвить человека. А что, ведь все мы смертны. А Горький к тому же сильно болен. За свои 6 лет жизни на Родине полезность Горького исчерпалась. Он стал даже вреден вождю всех народов. А сколько полезногоон успел совершить! Создал Союз писателей, а иными словами кормушку для тех, кто восхваляет Сталина. Свозил толпу молодых авторов на строительство Беломор –Балтийского канала и уверял, что ОГПУ перевоспитывает людей. Он уверял всем желающим его услышать за рубежом, что капитализм исчерпал себя, и будущее за социализмом. Причем тем тоталитарным строем, который и строил Сталин. А еще – он смог уверить всех, что Сталин – преемник Ленина. Законный преемник. Только так и не успел написать книгу о Сталине. К 68 годам Горький прозрел. Он понял, что все годы жизни был марионеткой каких-либо сил. Его дом не дом, а место кормушки агентов ОГПУ, что все жены были служителями спецслужб, что он не создал ничего исключительного, что не будет изучаться иначе как под принуждением свыше… Горький устал от болезни, и стал порой заговариваться. Был ли он маразматиком? Возможно. Он стал трагичен и жалок в последние месяцы жизни. Сталин решил, что Буревестник уже зажился. И ему пора умирать. Надо найти человека надежного. И симпатичного вождю – ведь ему оказывают доверие. И какое доверие! И вспомнилась ему женщина, увиденная им у Петерса в 1918 году. С удивлением обнаружив ее возле Горького, искренне удивился ей – мало ей было вскружить головы таким мужчинам, так она еже и сумела завладеть архивом писателя.

И он решил – когда она поможет ему, он даст ей волю. Мура осталась в Европе одна. Но деньги, которые были у нее, имели особенность заканчиваться. А мужчины ей нужны были ежедневно. И потому ей пригодилось умение организовывать случайные встречи. На сей раз это был Уэллс. Они не виделись 8 лет, но он так и не смог ее забыть. Мужчина нашел в Муре свой идеал женщины. И не хотел ни видеть ее опасности, ни слышать о ней дурное. Он был свободен от ревности к прошлому. Он даже поверил, что у Муры не было секса с Горьким! В период 1928-1936 года Муре жилось довольно свободно. Ее любил великий фантаст. Ей не докучали спецслужбы. Расставшись с предыдущей женой, Уэллс засыпал Муру предложениями о браке. Он даже говорил, что женат, но жена не хочет выходить за него замуж. Он бредил ею. Он мечтал только о ней. Горький тоже периодически хотел видеть Муру. И она ездила к нему. Ненадолго, чтобы не злить Уэллса. А в 1936 году ей поставили ультиматум – она едет к Горькому, но с архивом. И Брюс сказал ей, но она обязана вести в Россию архив. Иначе его все равно заберут. Но останется ли тогда Мура живой. И в июне 1936 года она привезла архив в Москву. И ей разрешили поездку в Горки, где жила семья Горького. Алексей Максимович поразил Муру. Он не узнавал людей. У него было исколото все тело. И его дыхание было надрывным.

Врачи сказали – остались минуты жизни. Но писатель после укола камфары ожил. Чем удивил приехавшего Сталина. Ягода переговорил с Мурой, и та заменила воду для запивания лекарств. Именно после того, как он ее выпил, Горькому стало плохо. И он не пережил ночь. Существует легенда, что он понял, что ему предстоит выпить. Но выпил. Кстати, Мура призналась Уэллсу, что была у Горького в последние дни его жизни. Писатель был умилен посмтупком Муры, скрасившей смерть Горького. Сам Уэллс тоже умер на руках Муры. Умер и Брюс. Ушел из жизни Сталин. А Мура прожила 83 года. Она жила тихо. Иногда воровала в магазинах. Не ради продуктов, а ради остроты впечатлений. Не огорчалась, если ее ловили. Любила кино. Вспоминала свою жизнь. И фильм о ней самой и о Брюсе. Почувствовал близость смерти, Мура подожгла трейлер с личным архивом. И он сгорел. Он, мечта и газетчиков, и киношников, и разведок. Она не оставила мемуаров. Она считала, что у нее нет мемуаров, а есть только воспоминания.