Пятый крестовый поход.

 

Пятый крестовый поход. - Организатор похода Фульк Нельиский. - Переговоры вождей крестового похода с Венецией о флоте. - Дож Венецианский принимает крест. - Осада Зары. - Разногласия между крестоносцами. - Алексей, сын Исаака, обращается к помощи крестоносцев. - Выступление армии в Константинополь. -Нападение крестоносцев на Константинополь (1202-1204)

 

Плачевныи исход последнего крестового похода и столько бедствий без всякой славы поумерили религиозное рвение и воинственное благочестие христиан. Никогда в Европе не было так мало заботы об освобождении Иерусалима. Среди общего равнодушия один только человек был тронут жалобами, доносившимися из-за моря, и сохранил надежду спасти христианское население на Востоке.

Иннокентий III, достигший 33-летнего возраста, был только что избран папою, и едва вступил он на престол, как начал стараться вновь воспламенить священный огонь крестовых походов; в послании к епископам, духовенству, высшему сословию и простому народу во Франции, Англии, Венгрии и Сицилии папа возвещал волю, угрозы и обетования Бога христианского. "Если Бог принял смерть ради человека, - прибавлял Иннокентий в заключение своего послания, - то неужели человек побоится умереть для Бога? Неужели он откажется пожертвовать своей мимолетною жизнью и тленными благами этого мира Тому, Кто предлагает нам сокровища вечной жизни?" Легаты, посланные римским двором, обещали отпущение грехов и особенное покровительство церкви всем тем, кто примет крест и вооружится или кто будет доставлять одежду и содержание воинству Христову. В церквах были расставлены кружки для приема приношений от верующих; священникам было вменено в обязанность влиять на свою паству во время исповеди и возбуждать раскаяние грешников и сочувствие их в пользу крестоносцев и христиан на Востоке.

Проповедуя крестовый поход, Иннокентий III сначала не имел успеха по многим причинам. Отгон Саксонский и Филипп Швабский оспаривали друг у друга германскую корону; папа объявил себя на стороне Отгона и угрожал громами церкви приверженцам Филиппа; вся Германия была вовлечена в эту великую распрю, и никто не принял креста. В это время Филипп-Август состоял под проклятием Рима за свой незаконный союз с Агнессою Меранийской; Франция, на которую глава церкви только что наложил интердикт, не могла обратить своего внимания на христианские колонии на Востоке. Римский двор ждал в особенности, чтобы Ричард стал во главе крестового похода. Английский король устроил в Лондоне турнир, на котором сам проповедовал священную войну; но, в сущности, этот государь не имел намерения возвращаться на Восток, и хотя он часто возобновлял обещание снова отправиться на битву с неверными, но до самой смерти воевал только с христианами.

Между тем, один священник из Нельи-на-Марне приобрел большое влияние на народ своим красноречием и чудесами. Самые ученые проповедники становились в ряды его учеников и говорили, что "Святой Дух глаголет его устами"; он воспламенял по своему желанию страсти толпы, и даже до дворцов государей доносились возвещаемые им "громы евангельских угроз". Иннокентий III обратил внимание на Фулька и возложил на него миссию, которую исполнил за 50 лет перед тем св. Бернар.

Для дела Иисуса Христа нужны были в особенности пример и мужество государей и баронов. В Шампани был объявлен турнир, на котором должны были присутствовать самые доблестные воины Франции, Германии и Фландрии; поэтому Фульк приехал в замок Экри-сюр-Эн, где назначено было собраться рыцарям. Среди мирского веселия рыцарства послышались вдруг жалобные стоны Сиона, выраженные красноречием Фулька. Когда оратор Креста заговорил об Иерусалиме, плененном сарацинами, то рыцари и бароны забыли бой на копьях, и ломание копий, и блистательные состязания, и подвиги, "и даже присутствие дам и девиц, раздававших награды отличившимся". Во главе владетельных князей, принявших участие в крестовом походе, были Тибо граф Шампаньский и Людовик граф Шартрский и Блуаский. Их примеру последовали граф де Сен-Поль, графы Готье и Жан Бриеннские, Манассия Лилльский, Ренар де Дампьерр, Матье де Монморанси, Гуго и Роберт де Борн, графы Амьенские, Рено Бульонский, Готфрид Першский, Рено Монмерльский, Симон Монфорский и Готфрид де Виллегардуэнь, маршал Шампаньский, который оставил нам реляцию об этом походе на наивном языке своего времени. Фландрское дворянство также захотело выразить свое усердие к освобождению Святых мест; граф Балдуин поклялся в храме св. Донациана Брюггского отправиться в Азию для битвы с сарацинами; Мария графиня Фландрская пожелала сопровождать своего супруга; примеру Балдуина последовали оба его брата, Евстафий и Генрих, графы Саарбрукский и Геннегау, и Конон Бетюнский, известный своей храбростью и красноречием. Главные вожди крестового похода, собравшись сначала в Суассоне, а потом в Компьене, избрали предводителем священной экспедиции Тибо графа Шампаньского. На том же собрании было принято решение отправить армию крестоносцев на Восток морским путем и с этой целью послать шесть депутатов в Венецию, чтобы выпросить у республики суда, необходимые для переправы войска и лошадей. Маршал Шампаньский, бывший в числе депутатов, подробно рассказывает о переговорах рыцарей Креста с дожем и народом венецианским. Депутаты были приняты с восторгом девяностолетним дожем Дандоло, старость которого состояла только в опытности и добродетели, но сердце которого еще воспламенялось при одном имени отечества и славы. Дандоло обещал доставить крестоносцам суда для 4500 рыцарей, 20 000 человек пехоты и продовольствие для всей христианской армии в продолжение девяти месяцев. Он предлагал, сверх того, от имени Венеции вооружить 50 галер с условием, чтобы венецианцам была предоставлена половина будущих завоеваний крестоносцев. Рыцари и бароны со своей стороны обещали уплатить республике 85 000 серебряных марок. Этот договор, обсужденный и одобренный на советах дожа и патрициев, был представлен на утверждение народа, собравшегося в соборе св. Марка. Маршал Шампаньский, говоривший от имени знатных владетелей и баронов Франции, заклинал венецианцев иметь сострадание к Иерусалиму, который был в пленении у турок. "Князья и бароны, - сказал он в заключение, - поручили нам припасть к ногам вашим и не подыматься до тех пор, пока вы не исполните мольбы нашей". При этих словах депутаты преклонили колена и протянули умоляющие руки к собравшемуся народу; тогда 10 000 голосов слились в одном восклицании: "Мы на это согласны, мы на это согласны!".

Когда депутаты возвратились в Шампань, они нашли Тибо опасно больным. Узнав о договоре, заключенном с венецианцами, молодой князь был так обрадован, что, забывая о болезни, удерживавшей его в постели, захотел облечься в доспехи и сесть на коня, " но, - прибавляет Виллегардуэнь, - это было великим горем и несчастьем; болезнь развилась и усилилась до такой степени, что он приступил к завещанию и разделу своего имущества и уже не садился на коня". В скором времени Тибо скончался, и бароны избрали Бонифация маркиза Монферратского, "князя доблестного, одного из самых искусных во владении оружием и в военном деле". Бонифаций приехал в Суассон, где и принял крест из рук священника Нельиского и был провозглашен вождем крестового похода в церкви Божьей Матери в присутствии духовенства и народа. Весной 1202 г. все принявшие крест отправились в путь, "не без того, чтобы многими слезами не было оплакиваемо их отбытие". Граф Фландрский, графы Блуаский и де Сен-Поль, маршал Шампаньский и множество рыцарей фламандских и шампаньских перешли через Альпы и прибыли в Венецию. Вскоре после их прибытия сюда нужно было уплатить республике условленные 85 000 марок. Крестоносцы, если бы они даже отдали все, что имели, могли бы уплатить не более третьей части такого значительного долга. Тогда дож собрал народ и объявил ему, что недостойно прибегать к строгому взысканию с пилигримов Иисуса Христа; а крестоносцам было предложено помочь республике подчинить город Зару, восставшую против Венеции. Бароны, которым открывалась таким образом возможность уплатить свои долги победами, приняли с радостью это условие. Однако же многие пилигримы вспомнили, что они клялись сражаться с неверными и потому не могут обратить своего оружия против христиан. Папский легат Петр Капуанский почитал святотатством предприятие, в которое хотели вовлечь воинов Креста. Чтобы победить все колебания и рассеять все опасения, дож решил принять личное участие в трудах и опасностях крестового похода и убедить своих соотечественников объявить себя товарищами по оружию крестоносцев. В одном народном собрании Дандоло попросил позволения встать в ряды крестоносцев и прикрепил крест на свою дожескую шапку; многие венецианцы последовали его примеру и поклялись умереть за освобождение Святых мест; крест пилигримов сделался знаком союза между венецианцами и французами и слил их, так сказать, в один народ; с этих пор стали менее слушать тех, кто говорил от имении папы, и пилигримы выказали столько же усердия в экспедиции против Зары, как и народ венецианский. В то время, когда крестоносцы готовы были к отплытию, внезапно приключилось, говорит Виллегардуэнь, "большое чудо, неожиданное и самое странное, неслыханное событие". Исаак Ангел, император Константинопольский, был лишен престола братом своим Алексеем, ослеплен и брошен в темницу; сын Исаака, убежав из своего заточения, прибыл на Запад, чтобы умолять о сострадании христианских государей. После напрасного обращения к Филиппу Швабскому и к папе он перенес свои упования на крестоносцев, этих избранных воинов Запада. Посол Исаака произвел сильное впечатление на баронов и венецианцев. Но так как все уже было готово для экспедиции в Зару, то решение этого дела было отложено до более благоприятного времени.

Зара не могла долго сопротивляться силам французских крестоносцев и венецианцев; осада, продолжавшаяся не более двух недель, не замечательна и не возбуждает внимания ничем, кроме несогласий, возникших по ее поводу между крестоносцами. Многие пилигримы, как это уже было в Венеции, с жаром восстали против завоевания христианского города; жалобы недовольных поддерживались и неоднократными осуждениями главы церкви, который настойчиво напоминал крестоносцам их клятвы, значение и цели крестового похода. Папа с горечью упрекал венецианцев в том, что они вовлекли христовых воинов в мирскую и несправедливую войну; в письмах своих он убеждал одновременно и баронов, и рыцарей раскаяться в своих действиях и исправить ущерб, нанесенный жителям Зары. Тем не менее, венецианцы разрушили укрепления города, взятого приступом; что касается французских баронов, то они отправили в Рим депутатов, чтобы испросить прощение папы. Иннокентий, тронутый их покорностью, отозвался на нее с кротостью, дал им отпущение грехов и благословил их, как детей своих; в письме своем к ним он увещевал их отправиться в Сирию, "не оглядываясь ни направо, ни налево", и позволял им переправиться через море с венецианцами, которых он перед тем отлучил от церкви, "но только по необходимости и с болью сердечною".

Скоро после этого прибыли в Зару послы Филиппа Швабского, чтобы исходатайствовать у воинов Креста великодушную помощь молодому принцу Алексею, сыну Исаака; принц-изгнанник обещал продовольствовать целый год армию и флот пилигримов и уплатить 200 000 серебряных марок на военные расходы; сверх того он обещал подчинить греческую церковь римской и уничтожить все преграды между Востоком и Западом, воздвигнутые отпадением одной церкви от другой. Когда приступили к переговорам по поводу этих блистательных предложений, крестоносцы, которые восставали против осады Зары, удивлялись тому, что Бог и Алексей поставлены на одни весы и что приходилось выбирать между наследием Иисуса Христа и наследием Исаака; без сомнения, похвально было увлекаться великодушным сочувствием к несчастию, но разве великие бедствия Святой земли не дают ей еще большего права на помощь? Не следует ли при этом принять в соображение опасности и трудности подобного предприятия? Эти недоумения и опасения благочестивейших пилигримов не могли удержать баронов, которых привлекала сама перспектива опасностей и особенно чудесные приключения экспедиции. Подобные соображения не могли влиять и на венецианцев, которые горели нетерпением уничтожить конторы пизанцев, основанные в Греции, и видеть свои суда, с торжеством вступающие с Босфор. Итак, на совете решено было принять предложение Алексея и отправить армию Креста на судах в Константинополь в первые весенние дни 1203 г.

Как только папа узнал о решении крестоносцев, он обратился к ним с самыми горькими обвинениями и укорял их за то, что они, подобно жене Лота, оглядываются назад на пути своем. Иннокентий заключал письмо лишением их своего благословения и угрожал им Божьим гневом. Вожди крестового похода были искренно огорчены неодобрением верховного владыки, но, тем не менее, не отказались от своего решения; они убеждали себя, что победами они оправдаются в глазах папы и что он признает тогда в их завоеваниях выражение Божьей воли. Крестоносцы уже были готовы сесть на суда, когда сын Исаака явился лично в Зару; он возобновил обещания, сделанные от его имени, и получил обещания крестоносцев. Рыцари Креста были, без сомнения, удивлены отсутствием посланников или посланий от государя, царствовавшего тогда над греками; похититель престола Исаака не сделал ни одного шага, чтобы предупредить готовую вспыхнуть войну, и, если верить греческим историкам, он не предпринял даже ничего, чтобы защитить свою империю от угрожающей ей опасности; отдаленные слухи о силах крестового похода, направленного против него, нисколько не смутили ни его, ни его народа. Армия пилигримов вступили в море в последних числах апреля; она высадилась в Дураццо и Корфу, где молодой Алексей был провозглашен императором. Во время пребывания в Корфу воспоминание крестоносцев о Иерусалиме, сделавшемся предметом раздора между ними, возобновило несогласия, возникшие в Заре. Многие воины Креста хотели покинуть своих товарищей, но те бросились к ногам несогласных и удержали их, при восклицании "Благодарим!".

Флот с пилигримами отошел из Корфу 24 мая, накануне дня св. Пятидесятницы; он приблизился к берегам Пелопоннеса, обогнул мыс Тенарон (Матапанский) и остановился перед Андросом и Негропонтом. Идя под всеми парусами, сопутствуемые постоянно благоприятным ветром, крестоносцы вошли в Геллеспонт, прошли мимо берегов Троады, запаслись продовольствием в городе Абидос, или Авис, как его назвал маршал Шампаньский. Переплыв через Пропонтиду, или Мраморное море, флот бросил якорь 23 июня у мыса Сан-Стефано; тут бароны и рыцари высадились на берег, и взорам их представился царь городов со своими высокими стенами и башнями. На другой день, когда флот, пробираясь по проливу, подошел под стены Константинополя, не было ни одного между этими гордыми воинами Запада, "чье сердце не дрогнуло бы" и чья рука не протянулась бы к мечу. Армия пилигримов пристала сначала к Халкедону, а потом к Скутари. Здесь уже, в самом дворце императоров, Николай Росси, посланный похитителем престола Алексеем с приветствием к баронам и рыцарям, спросил их, зачем они пожаловали в чужую империю. "Земля, на которой мы стоим, - отвечал Конон Бетюнский, - принадлежит императору Исааку, незаконно лишенному ее; она принадлежит этому молодому государю, который находится теперь между нами. Если ваш господин желает загладить свою вину, то скажите ему, что мы ходатайствуем за молодого государя; если же нет, то берегитесь возвращаться!"

После такого ответа, данного Николаю Росси, все вожди крестоносцев сели на коней и стали держать совет на обширной равнине, где теперь Скутарийское кладбище. Было решено, что армия переправится через пролив и высадится на правом берегу Босфора. В десятый день их прибытия, б июля, трубы подали сигнал и вся армия села на суда, чтобы переплыть пролив. Похититель престола Алексей, стоявший с 70-тысячным войском у подошвы Фигового холма, или Перы, не посмел дожидаться крестоносцев и возвратился в город, прежде чем они высадились на берег. Вскоре знамена Креста уже развивались на Галатской башне и по всему западному берегу Босфора; в то же время цепь, запиравшая вход гавани, или Золотого Рога, была разбита, и флот крестоносцев бросил якорь в константинопольской гавани.



Пользуйтесь Поиском по сайту. Найдётся Всё по истории.
Добавить комментарий
Прокомментировать
  • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
    heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
    winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
    worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
    expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
    disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
    joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
    sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
    neutral_faceno_mouthinnocent
2+три=?