Тенденции политического и социально-экономического развития.

Сложившаяся экономическая ситуация с очевидностью свидетельствовала, что в СССР отсутствуют объективные условия для «ускорения». Это вынудило руководство страны заняться поиском новых стратегических направлений, результатом чего стал вывод о том, что без обновления политических структур паллиативные экономические преобразования неэффективны.
Горбачевские реформы одобрялись подавляющим большинством населения. Генеральный секретарь, со всеми его слабостями и ошибками, являлся бесспорным лидером общества, причем его лидерство имело большой запас прочности. Однако кредит доверия, полученный М.С. Горбачевым, не мог быть бессрочным. В условиях прогрессирующего ухудшения состояния экономики реформаторам требовалась крайняя осторожность и взвешенность в принятии политических решений.
На январском 1987 г. пленуме ЦК КПСС М.С. Горбачев выдвинул собственно концепцию «перестройки» (модернизации социализма). Новая идеология и стратегия преобразований, получив последовательное развитие, была закреплена решениями состоявшейся летом 1988 г. XIX Всесоюзной партийной конференции. Признав неудачу реформаторских усилий предшествующего периода, М.С. Горбачев усмотрел ее коренную причину в «деформациях» социализма, обозначившихся в СССР к 1930м гг. и воплотившихся в последующей полувековой общественной практике в силу формирования такого мощного «механизма торможения», как «командноадминистративная система». Предполагавшаяся модернизация общественного строя предусматривала освобождение общества от сталинскобрежневской модели социализма, разрушение командноадминистративного механизма управления и внедрение демократии. В ноябре 1987 г. М.С. Горбачев утверждал: «Цель перестройки — теоретически и практически полностью восстановить ленинскую концепцию социализма, в которой непререкаемый приоритет — за человеком труда и его идеалами, интересами, за гуманистическими ценностями в экономике, социальных и политических отношениях, культуре». В формировавшейся схеме демократического социализма («социализма с человеческим лицом») основные усилия направлялись на пробуждение общества, повышение активности всех заинтересованных в обновленческих процессах членов социума. При сохранении идеи «ускорения» делался упор на творчество масс, внедрение экономических методов управления, развитие науки, приоритет социальной сферы, очищение социалистической морали, придание социализму современных форм.
На новом этапе реформирования набирала темпы «кадровая революция». В январе 1987 г. проблема радикальных изменений кадровой политики обсуждалась на пленуме ЦК КПСС. Здесь впервые было заявлено о возможности проведения выборов в советы на альтернативной основе. Инициаторы перестройки стремились расширить социальную базу, найти новые кадры управленцев, не входившие прежде в брежневскую элиту. К 1990 г. было заменено 85% руководящих работников ЦК и до 70% — на республиканском уровне. Столкнувшись с недовольством населения обозначившимися экономическими трудностями, М.С. Горбачев во время поездки на Дальний Восток в августе 1986 г. публично обвинил «среднее звено» управленческой системы в саботаже перестройки. Стала осуществляться массовая замена и омоложение партийногосударственного аппарата на среднем и нижнем уровнях. Летом 1987 г. состоялись выборы в местные советы народных депутатов, на которых было разрешено выдвинуть по несколько кандидатов на одно депутатское место. В ходе подобного эксперимента проявились такие ранее несвойственные советскому электорату черты, как массовая неявка избирателей на избирательные участки, голосование «против» всех включенных в списки кандидатов (впервые не состоялись выборы в 9 округах). Это были слышавшиеся вдали первые «раскаты» будущей политической «грозы».
Важнейшим фактором перестройки стала закрепленная резолюцией XIX партконференции политика «гласности». Активное внедрение в практику общественной жизни подобного принципа должно было способствовать осознанию населением глубины переживаемого кризиса и обеспечить идеологическое обоснование необходимости радикальных изменений в политической сфере, без которых оказывалось невозможным решение научнотехнических и социальных проблем. Гласность означала раскрытие недостатков и пороков, мешавших реализации «потенциала социализма». Предполагалось провести контролируемое «сверху» смягчение цензуры над СМИ, ликвидировать спецхраны в библиотеках, выпустить ранее не публиковавшиеся произведения и т.п.
Сразу же стал набирать силу процесс возвращения в литературу имен и произведений писателей, творчество которых по разным причинам было ранее недоступно широким массам читателей (Н.С. Гумилева, В.Д. Набокова, В.Ф. Ходасевича, А.П. Платонова, М.А. Булгакова, О.Э. Мандельштама, И.А. Бродского, А.А. Галича, В.П. Некрасова, В.Д. Дудинцева, А.И. Солженицына и других). В 19881989 гг. всеобщее внимание привлек роман А.Н. Рыбакова «Дети Арбата», в котором жизнь героев — простых москвичей — тесно переплеталась с контекстом истории страны 1930х гг. Дух гласности стал проникать в кино (одним из первых антитоталитарных фильмов было «Покаяние» (1987 г.) Т.Е. Абуладзе) и на телевидение (сенсационную информацию для зрителя несли «Взгляд», «Пятое колесо», «До и после полуночи» и другие передачи).
Политика гласности стимулировала бурное развитие перестроечной журналистики и публицистики. Средства массовой информации — прежде всего периодическая печать — дружно принялись за «разгребание грязи». Общепризнанными лидерами здесь были такие ежедневные и еженедельные издания как «Московские новости», «Огонек», «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», а также «толстые» литературные и общественнополитические журналы — «Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Дружба народов» (тиражи последних вскоре увеличились в 3—4 раза и стали сравнимы с тиражами многих газет). Имена их руководителей — Е.В. Яковлева, В.А. Коротича, СП. Залыгина, Г.Я. Бакланова — оказались на слуху у всей страны. Стали выходить многочисленные независимые газеты и журналы. На авансцену выступила интеллигенция, начавшая осмысление и развенчание накопившихся за десятилетия пороков командноадминистративной системы (здесь повышенную активность проявляли «шестидесятники»). Особую значимость приобрела историческая публицистика: журналисты и публицисты, стремившиеся ликвидировать «белые пятна» истории (фальсифицированные или сознательно сокрытые от общественности факты прошлого), стали своеобразными «прорабами» перестройки. Самые популярные публикации моментально оказывались в центре внимания ведущих средств массовой информации, вокруг них разгорались острейшие дискуссии. Вопросы истории и перспективы развития советского общества обсуждались не только в прессе, но и на собраниях, различного рода конференциях, «круглых столах», в дискуссионных клубах. С десятилетиями воспитывавшимся безразличием было покончено в считанные месяцы: общество стало интересоваться политикой.
Воплощением растущей политизированности страны стали массово возникавшие неформальные объединения — самодеятельные общественные формирования по типу народных фронтов, политклубов, ассоциаций, религиознофилософских, экологических, национальнокультурных, миротворческих, правозащитных движений и групп. В ряде ведущих промышленных центров в 1987—1988 гг. сформировались «рабочие клубы», ставившие целью утверждение социальной справедливости, совершенствование трудового законодательства. Летом 1989 г. они оказались среди инициаторов мощной забастовочной волны. Многие из активистов этих политизированных рабочих организаций в последующем превратились в проводников различных политических идей в структурах развернувшегося рабочего движения.
Вскоре выяснилось, что партаппарат оказался неспособен контролировать санкционированную властями идеологическую революцию и удерживать набиравшую силу свободу слова в рамках «социалистического плюрализма». Началась радикальная ревизия официальной версии советской истории, прежде всего ее сталинского периода. Под влиянием критики прошлого при Политбюро ЦК КПСС в сентябре 1987 г. была образована комиссия по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями 19301940х гг. (ее возглавил главный идеолог перестройки А.Н. Яковлев). Произошла массовая реабилитация репрессированных, включая незаконно осужденных лидеров большевистской партии, которых и в 1930х гг., и позднее клеймили как «левых» и «правых» «уклонистов» и «оппортунистов» — Н.И. Бухарина (в поисках некоего положительного идеала в прошлом даже началась идеализация этого политического деятеля), А.И. Рыкова, Х.Г. Раковского, Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева, Ю.Л. Пятакова, К.Б. Радека и др. В поле широкого общественного интереса оказался опыт нэпа (например, работы по кооперации А.В. Чаянова и Н.Д. Кондратьева).
Яркой демонстрацией согласия властей с пересмотром многих оценок советской истории и возобновлением резкой критики сталинизма стал доклад «Октябрь и перестройка: революция продолжается», сделанный М.С. Горбачевым 2 ноября 1987 г. на торжественном заседании в честь 70летия Октябрьской революции (важно отметить восприятие советским лидером перестройки как продолжения революции). Постепенно процесс переосмысления распространился на основные идеологические и политические устои системы — марксизмленинизм, принцип «руководящей роли» КПСС и социализм. Разворачивавшийся управляемый «сверху» поэтапный демонтаж основ недемократического государства дал первые (и достаточно неожиданные для инициаторов) результаты — политика «гласности» привела к краху монолитной идеологии КПСС. К сожалению, ликвидация «белых пятен» истории, усилия по разрушению «механизма торможения» нередко приводили к прямому очернению исторических реалий и Действительности. И все же, несмотря на все издержки, политика гласности, появление «новой прессы» стали наиболее значимыми явлениями первых перестроечных лет. Свобода слова как демократическая общественная норма была закреплена вступившим в силу с 1 августа 1990 г. законом СССР «О печати».
Проявлением торжества демократических начал перестройки стали перемены во взаимоотношениях государства и церкви. Состоялось несколько встреч М.С. Горбачева с руководителями Русской православной церкви и других религиозных конфессий. В июне 1988 г. началась серия торжественных мероприятий в рамках празднования 1000летия введения христианства на Руси, которые получили поддержку со стороны официальных властей. Открывались духовные учебные заведения. Устойчивый спрос на религиозную литературу привел к активизации издательской деятельности церкви. Началось строительство новых храмов, оживилась реставрационная практика. Церкви возвращались ранее отобранные у нее культовые здания, среди которых были известные архитектурные памятники, передавались священные реликвии. Церковные деятели получили возможность активно участвовать в общественной и культурной жизни страны. Курс на либерализацию отношения власти к религии нашел отражение в новых законах «О свободе совести и религиозных организациях» (1 октября 1990 г.) и «О свободе вероисповеданий» (25 октября 1990 г.). Тем самым в Советском Союзе закреплялось право человека на самостоятельный выбор своих убеждений, признавалось равенство людей, независимо от их отношения к религии, в приобретении информации, распространении своих взглядов, в общественнополитической, экономической и культурной деятельности.
Власть демонстрировала понимание необходимости подкрепить положительные факторы, обозначившиеся в условиях развития перестройки в политической и духовной сферах, должными успехами в области экономики. По мнению политиков, нужно было сделать экономику восприимчивой к постоянно изменяющимся и развивающимся потребностям общества, способной эффективно ассимилировать достижения НТР и быстро реагировать на любые проявления творческой инициативы. В экономике должны были гармонично учитываться интересы как отдельных производителей, так и всего общества. В связи с этим уже летом 1987 г. стал осуществляться комплекс экономических мероприятий, предложенных известными учеными — Л.И. Абалкиным, А.Г. Аганбегяном, Т.И. Заславской, П.Г. Буничем и другими. Сформулированная ими концепция «хозрасчетного социализма» была нацелена на то, чтобы, не меняя принципиально экономической системы, сделать хозяйственный механизм СССР более эффективным. Вместе с тем в ее направленности исследователями усматривается начальный этап создания регулируемой рыночной экономики. Намеченное реформирование предусматривало: расширение самостоятельности предприятий на принципах хозрасчета и самофинансирования, закрепление практики зыбора руководителей; возрождение частного сектора (поддержка кооперативного движения); отказ от государственной монополии в области внешней торговли и интеграцию в мировой рынок; децентрализацию управления (сокращение численности отраслевых министерств и ведомств и декларирование «партнерских» отношений между ними и предприятиями); развитие на селе основных форм хозяйствования (колхозы, совхозы, агрокомбинаты, арендные кооперативы, фермерские хозяйства). Реализация подобной экономической программы (завершить реформу в основном предполагалось в двенадцатой пятилетке, в 1990 г.) стала осуществляться с помощью традиционных административных «рычагов» — соответствующих законов и постановлений.
Воплощением концепции «хозрасчетного социализма» стал утвержденный 30 июня 1987 г. закон «О государственном предприятии (объединении)». Именно он перераспределял прерогативы между министерствами и предприятиями, наделяя последние большой экономической самостоятельностью (тем самым предпринималась попытка создания конкурентной среды). Роль центральных планирующих органов сводилась к подготовке контрольных цифр хозяйственного развития и определению государственного заказа, долю которого предполагалось постоянно снижать (на 1988 г. она планировалась на уровне 85%). Продукция, произведенная сверх госзаказа, могла реализовываться по свободной цене. Предприятия получали возможность самостоятельно определять численность работающих, устанавливать уровень заработной платы, выбирать хозяйственных партнеров. Подтверждалось право трудовых коллективов выбирать администрацию. Предполагалось, что закон в 1988 г. будет распространен на половину промышленных предприятий, а в следующем году — на остальные. Законодательную основу намеченной программы экономических реформ составили также закон о кооперативной Деятельности (май 1988 г.), закон о долгосрочной аренде (ноябрь 1989 г.) и другие акты.
К сожалению, стратегия «хозрасчетного социализма», как и концепция «ускорения», в ходе практического воплощения обернулась результатами, противоположными ожидавшимся. Попытки реформирования экономики встретили противодействие во всех структурах управления, в том числе и на местах. Теряя власть, старая номенклатура оказывала всяческое сопротивление. Вместе с тем при наметившемся демонтаже административной системы управления неоправданно затягивалось введение новых экономических регуляторов. Уже в 1988 г. стало ясно, что «буксует» закон о госпредприятии, сущность которого была выхолощена многочисленными отжившими, но не отмененными подзаконными актами и инструкциями. В стране отсутствовала разветвленная сеть посреднических организаций и товарносырьевых бирж, которые обеспечивали бы свободную деятельность промышленных предприятий на «социалистическом рынке». Поэтому хозяйственные руководители, отказываясь от предоставленной им хозрасчетной самостоятельности, предпочитали ориентироваться на госзаказ, гарантирующий централизованное снабжение и сбыт продукции. Обретенную же свободу деятельности трудовые коллективы использовали для повышения зарплаты, сокращения производства дешевых и увеличения выпуска дорогих товаров (попрежнему проявлялся «коллективный эгоизм»). Это привело к еще большему увеличению дефицита.
В осуществлении экономической политики руководство страны заняло явно ошибочную позицию по отношению к кооперативному движению: при приобретении сырья, материалов и оборудования по исключительно высоким ценам налог, выплачиваемый кооперативными предприятиями в государственную казну, в конце 1980х гг. составлял до 60% прибыли (зарубежный опыт тех лет свидетельствовал, что оптимальный вариант налогового обложения кооператоров должен был составлять 25%)Произвол чиновников, отсутствие должной инфраструктуры, сырьевой дефицит создавали непреодолимую преграду для активного участия негосударственного сектора в производственной деятельности. В силу этого кооператоры (только за 1988 г. количество кооперативов увеличилось в 6 раз) сосредоточили свои усилия главным образом в посредническоторговой сфере. Возникла сеть так называемых «кооперативных» магазинов, владельцы которых скупали государственные товары и устанавливали на них запредельные цены. В аграрной политике также не удалось добиться серьезных изменений (к лету 1991 г. на арендных условиях обрабатывалось лишь 2% земли и содержалось 3% поголовья скота). Вместе с тем попытки властей посредством движения кооператоров и фермеров развить частную инициативу способствовали отмыванию «грязных» денег, фактической легализации «теневой экономики».
В целом экономическая реформа 1987 г., названная «кардинальной», на самом деле таковой не стала. В сущности это была очередная попытка сочетания плановых и рыночных механизмов без изменения формы собственности. Отсутствие единой, до конца продуманной программы экономических преобразований, непоследовательность и половинчатость экономической политики администрации М.С. Горбачева на первых этапах перестройки усилили дисбаланс между различными секторами народнохозяйственного комплекса страны. С 1988 г. началось общее сокращение производства в сельском хозяйстве, а с 1990 г. — в промышленности. В сложившихся условиях перестроечная концепция подверглась резкой критике как «слева», так и «справа». В октябре 1987 г. на пленуме ЦК КПСС с резкой критикой недостатков реформаторского курса М.С. Горбачева выступил Б.Н. Ельцин: первого секретаря МГК КПСС не устраивали низкие темпы перестроечных процессов и сохраняющееся засилье консерваторов в руководстве партии. В специальной резолюции пленум признал подобную позицию ошибочной, что предопределило последовавшую вскоре демонстративную отставку руководителя столичной партийной организации (уход Б.Н. Ельцина с высокого поста — он был перемещен на должность заместителя председателя Государственного комитета по строительству и архитектуре — общественность расценила как изгнание, и он стал «народным героем»). На XIX партконференции опальный политик обратился с просьбой о своей «политической реабилитации», мотивируя ее тем, что дух форума, делегатом которого он был избран, соответствовал его радикальным взглядам. Однако зародившееся противостояние М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина, в котором не последнюю роль играл личностный фактор, сохранилось и в последующем, став в значительной степени определяющим для судьбы страны.
В оппозиции «справа» новому курсу М.С. Горбачева обозначились два направления — национальнопатриотическое и ортодоксальноконсервативное. Среди лидеров национальнопатриотического движения оказались авторитетные представители творческой интеллигенции — писатели В.А. Солоухин, ВИ. Белов, В.Г. Распутин, Ю.В. Бондарев, художник И.С. Глазунов. Подчеркивая внеклассовость своей позиции, они отстаивали идею «русской исключительности» и доказывали пагубность для моральнонравственных устоев советского общества «вестернизации», сопровождавшей перестроечные процессы. Центрами «духовной оппозиции» стали журналы «Наш современник» и «Молодая гвардия», в сознании авторов которых неприятие западного влияния постепенно трансформировалось в идею наличия извечного «масонского заговора» против России (СССР) с целью превращения великой страны в сырьевой придаток и духовного раба Запада. «Писателипатриоты» демонстрировали решительную оппозицию «перестроечной» периодике. Крайним выражением националпатриотизма стала деятельность общества «Память» (особая активность ее членов проявлялась в Москве и Ленинграде).
Ортодоксальнокоммунистическое течение открыто бросило вызов «архитекторам» перестройки в марте 1988 г. публикацией в газете «Советская Россия» статьи Н.А. Андреевой «Не могу поступиться принципами». Никому неизвестный преподаватель ленинградского вуза, отвергая политический курс М.С. Горбачева, отстаивала ценности советской эпохи (при этом прослеживалась линия защиты И.В. Сталина и проводившейся им политики). Появившийся в момент нахождения М.С. Горбачева в зарубежной поездке «манифест антиперестроечных сил» был расценен общественностью как вызревание заговора консерваторов во главе с влиятельным секретарем ЦК КПСС Е.К. Лигачевым.
5 апреля 1988 г. «Правда» ответила на статью Н.А. Андреевой редакционной публикацией «Принципы перестройки: революционность мышления и действий» (она принадлежала перу А.Н. Яковлева). Сталинской ортодоксии противопоставлялись принципы демократического социализма, освящавшиеся авторитетом В.И. Ленина. «Правдинская» статья доказывала, что смысл перестройки заключается не в реставрации капитализма, а в том, чтобы «вернуться к ленинским принципам, сутью которых является демократия, социальная справедливость, хозрасчет, уважение к чести, жизни и достоинству личности».
Обозначившееся острое противостояние в высших эшелонах власти СССР вызвало широкую дискуссию о путях дальнейшего развития партии и государства, в ходе которой положение реформаторов в целом укрепилось. Накануне XIX партконференции силами, близкими к М.С. Горбачеву, было инициировано издание публицистического сборника «Иного не дано» (в числе авторов — Ю.Н. Афанасьев, А.А. Нуйкин, Т.И. Заславская и другие), который был призван в целом подтвердить историческую обоснованность перестройки и показать ее перспективы. Положив начало книжной серии «Перестройка: гласность, демократия, социализм», сборник стал своеобразным манифестом либеральнодемократического лагеря, сочувствовавшего переменам и одновременно стремившегося радикализовать проводимый курс
В основу перестроечной идеологии были положены основные либеральнодемократические принципы: разделение властей, парламентаризм, правовое государство, гражданские и политические права человека. Важной вехой перестроечного процесса стала состоявшаяся 28 июня — 11 июля 1988 г. XIX Всесоюзная конференция КПСС. В ходе жарких дебатов, привлекших внимание всей страны, последовательно проводилась мысль о необходимости исключения партийных органов из хозяйственного управления, освобождения их от исполнения государственных функций и возрождения полновластия советов народных депутатов. По существу партконференция санкционировала реформу политической системы. Реальными шагами на пути реформирования советского общественного строя должны были стать изменение действующей избирательной системы, реорганизация структуры органов власти и управления, обновление законодательства.
Партконференция завершилась триумфом генерального секретаря и его сторонников, и, по мнению ряда исследователей, позволила М.С. Горбачеву достичь пика политической популярности и влияния. С учетом фактора закрепления за советами государственных функций в октябре 1988 г. М.С. Горбачев был избран председателем Президиума Верховного Совета СССР.
Определение конституционных рамок реформы политической системы страны привело к принятию в конце 1988 г. двух важных законов о высших органах государственной власти и управления — «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного закона) СССР» и «О выборах народных депутатов СССР». В соответствии с этими законами учреждался новый высший орган законодательной власти — Съезд народных депутатов СССР, а также, при определенных ограничениях, утверждались выборы депутатов населением на альтернативной основе. Из 2250 депутатов союзного съезда 1/3 мест была зарезервирована за избиравшимися представителями общественных организаций, в том числе 100 мандатов закреплялось за КПСС, что автоматически обеспечивало депутатскими креслами высших партийных сановников. Съезд народных депутатов СССР должен был периодически созываться для определения законодательной политики и принятия важнейших законов. Из числа народных депутатов предполагалось формировать постоянно действующий двухпалатный Верховный Совет СССР (его общая численность составляла 542 человека и ежегодно обновлялась на 20%). Составной частью создававшейся новой парламентской структуры страны должны были стать республиканские советы. В целом заявленная инициаторами перестройки глубокая реформа политической системы страны, сущностью которой стала передача реальной власти советам, наметила курс на создание в Советском Союзе правового государства.
По замыслу М.С. Горбачева и его сторонников, демократические решения XIX партконференции должны были способствовать отстранению от власти консерваторов, разрушению командноадминистративной системы и сплочению народа вокруг просвещенного реформаторского руководства КПСС. Трудно было предположить, что в действительности законодательно закрепленные реальные политические свободы нанесут также мощный удар по «идейнополитическому единству» советского общества, по советской империи и, в конечном счете, по казавшейся незыблемой позиции самого М.С. Горбачева.
Весной 1989 г. состоялись первые демократические выборы в высший орган власти страны. В состав депутатского корпуса вошли многие сторонники продолжения радикальных преобразований (Б.Н. Ельцин, который, бросив открытый вызов «системе», провел триумфальную — 89% голосов «за» — избирательную кампанию в Москве, а также Г.Х. Попов, А.Д. Сахаров, А.А. Собчак, Ю.Н. Афанасьев и другие.). В то же время в ходе выборов был нанесен чувствительный урон партийногосударственному аппарату: многие его высокопоставленные кандидаты в депутаты («первые лица» в номенклатурной иерархии), несмотря на всестороннюю поддержку властных структур, провалились (не были избраны более 30 секретарей обкомов). В «верхнем эшелоне» власти стали проявляться панические настроения. В то же время 85% избранных депутатов были коммунистами, а это означало, что партия в целом не потеряла своего влияния в обществе и еще могла быть опорой для лидера перестройки.

Состоявшийся в маеиюне 1989 г. I съезд народных депутатов СССР сформировал предусмотренный законом постоянно действующий парламент, а председателем Верховного Совета СССР был избран М.С. Горбачев. Острота съездовской полемики по ряду актуальных вопросов развития страны привела к образованию депутатских объединений, придерживающихся по многим проблемам прямо противоположных позиций. В частности, 388 депутатов демократического направления создали Межрегиональную депутатскую группу, сориентированную на необходимость ускорения хода реформ (среди пяти сопредседателей координационного комитета МДГ ведущую роль играли А.Д. Сахаров и Б.Н. Ельцин). Выступление лидеров «межрегиональщиков» за радикальные реформы как в области экономики, так и в политической жизни поставило МДГ в положение фактической парламентской оппозиции. Причем подобное противостояние просматривалось не только в отношении явных противников перестроечных процессов, но и умеренных сторонников перестройки во главе с М.С. Горбачевым. В последующем наметившийся конфликт между инициатором перестройки и демократами первой волны становился все более осязаемым. М.С. Горбачев перестал быть единоличным лидером реформаторского процесса, у него появились реальные конкуренты, влияние которых стало постоянно возрастать.
Мощный импульс политическая активность радикалов получила осенью 1989 г. в связи с успехом «бархатных» революций в странах Восточной Европы, сокрушивших коммунистические режимы. К II съезду народных депутатов СССР (декабрь 1989 г.) радикальные силы пришли уже идейно сплоченными и при наличии развернутой политической программы. Духовным лидером демократов первой волны выступал академик А.Д. Сахаров (собственно он и ввел в оборот понятие «радикализм» применительно к происходящим в СССР процессам, заявив, что «единственный путь, единственная возможность эволюционного пути — это радикализация перестройки»). В самом начале работы съезда от имени МДГ А.Д. Сахаров выдвинул требование отмены тех статей советской Конституции, которые закрепляли за КПСС политическую монополию и руководящую роль в обществе, превращая ее в мощное «государство над государством».
14 декабря 1989 г. академик А.Д. Сахаров скончался. С этого времени политическим лидером радикального движения становится Б.Н. Ельцин. В его выступлении на съезде была изложена развернутая концепция видения демократами задач перестройки. Делая особый упор на необходимость борьбы с бюрократией, привилегиями и проведения реформы без ухудшения положения народа (подобный популизм стал «фирменным знаком» деятельности Б.Н. Ельцинаполитика еще во время пребывания на посту первого секретаря МГК КПСС), лидер МДГ демонстрировал дистанцирование от реалий горбачевской перестройки.
М.С. Горбачева стремительный подъем радикального движения явно застал врасплох. Как оказалось, в 1988 г. главному «архитектору» перестройки в последний раз удалось вдохновить народ на перемены, не подкрепляя свои лозунги реальными сдвигами в экономике. Наметившееся в СССР в конце 1980х гг. сокращение производства в сельском хозяйстве и промышленности привело к последствиям, которые никак не могли ассоциироваться с понятием «высокоцивилизованного общества». Нехватка элементарных продуктов питания вызвала необходимость их повсеместного нормативного распределения. Ажиотажный спрос на товары первой необходимости привел к следовавшим один за другим снабженческим кризисам («сахарному», «моющих средств», «чайному», «табачному»...). На потребительском рынке стала возникать паника, грозящая непредсказуемыми последствиями.
Пытаясь компенсировать падение жизненного уровня, власти продолжали наращивать выпуск денежной массы (доходы населения в денежном эквиваленте в двенадцатой пятилетке росли в 3 раза быстрее, чем в предыдущей, и в целом увеличились на 232 млрд рублей). При этом сохранялся государственный контроль над ценами, что позволяло в определенной степени сдерживать инфляционные процессы. Однако после того, как в мае 1990 г. правительство объявило о готовящемся двукратном повышении розничных цен, прилавки магазинов в считанные дни полностью опустели. В подобной ситуации рубль потерял всякую ценность. Денежное обращение стало вытесняться бартером — прямым товарообменом на безвалютной основе (подобное понятие вошло в повседневную жизнь на уровне сленга). Наблюдалось стремительное нарастание внутреннего и внешнего долга (в 1990 г. задолженность Советского Союза по кредитам Западу составляла 57,6 млрд долларов). Все это свидетельствовало о тяжелейшем кризисе финансовой системы страны.
На пленуме ЦК КПСС в октябре 1990 г. была дана следующая характеристика сложившейся ситуации: «Температура нашего давно серьезно больного общества достигла критической отметки. Сокращаются объемы производства, идет цепная реакция распада хозяйственных связей, ухудшается дисциплина. Тотальный дефицит, спекуляция, рост цен, поразивший потребительский рынок, изо дня в день отравляют жизнь миллионам советских людей. Положение с обеспечением продовольствием Москвы и Ленинграда, других индустриальных центров стало просто нетерпимым. Наглеет преступный мир, терроризирующий население. Не затухают очаги межнациональных распрей и конфликтов. Продолжается поляризация политических сил, активизируются антисоциалистические течения, множатся попытки оттеснить КПСС на задворки общественной жизни. Все это в совокупности обострило социальную напряженность до опасных пределов».
К 1990 г. идея перестройки, проводящейся по инициативе «сверху», практически себя исчерпала. Народ все меньше верил КПСС даже во главе с просвещенным генеральным секретарем. В условиях постоянно углублявшегося товарного дефицита и скрытой инфляции произносимые М.С. Горбачевым демократические фразы повисали в воздухе. Абстрактное желание перемен, проявившееся на первых этапах перестройки, сменилось осознанной готовностью широких масс к радикальным преобразованиям, к смене модели общественного развития. Об этом свидетельствовали многотысячные митинги (на Манежной площади Москвы собиралось до 300 тыс. участников), ставшие характерной чертой общественной жизни страны. Помимо «митинговой демократии» ответом на неудачные попытки властей остановить падение производства и снижение жизненного уровня населения стали первые масштабные выступления рабочих: в июнеавгусте 1989 г. под экономическими лозунгами прошли забастовки 370 тыс. шахтеров Кузбасса, Донбасса, Караганды и Печоры. Продолжающаяся массовая забастовочная борьба свидетельствовала о выходе перестройки изпод контроля ее инициаторов. В ходе шахтерских забастовок в Донбассе в июне 1990 г. были выдвинуты требования отставки правительства Н.И. Рыжкова и национализации имущества КПСС.
В условиях обострения социальноэкономической обстановки и нарастания политической нестабильности руководство Советского Союза вынуждено было пойти на признание необходимости экономического плюрализма, различных форм собственности и укладов хозяйства. На II съезде народных депутатов СССР Н.И. Рыжков изложил правительственный план перехода к рыночной экономике, который депутатырадикалы оценили как консервативный. На его основе в июне 1990 г. было принято постановление Верховного Совета СССР «О концепции перехода к регулируемой рыночной экономике». Переход к рынку предусматривал демонополизацию, децентрализацию и разгосударствление собственности, учреждение акционерных обществ и банков и т.д. В конечном счете речь шла об изменении самой общественноэкономической системы.
Вместе с тем кризис перестройки, выход социальноэкономических и политических процессов за рамки «социалистического обновления» вынуждали М.С. Горбачева искать новые возможности для изменения ситуации и укрепления своего положения главы государства. 14 марта 1990 г. в соответствии с инициированными «сверху» дополнениями к Конституции был учрежден пост президента СССР, который становился центральным институтом политической системы страны. На состоявшемся 1215 марта 1990 г. III внеочередном съезде народных депутатов СССР М.С. Горбачев был избран первым (и, как оказалось, последним) президентом Союза Советских Социалистических Республик.
Знаменательным фактором III съезда народных депутатов стала отмена положений 6й статьи Конституции СССР, законодательно закреплявших руководящую и направляющую роль КПСС в развитии страны. В начале 1990х гг. различные социологические опросы показывали, что устойчивое большинство населения выступало в пользу такого шага. К тому же немалая часть самих членов КПСС считала, что для плодотворной политической деятельности партии конституционные «подпорки» являлись очевидной помехой. Открывшаяся возможность формирования в СССР легальной многопартийности нашла юридическое обоснование в принятом 9 октября 1990 г. законе «Об общественных объединениях». К моменту ликвидации гегемонии КПСС в самой несущей конструкции советской политической системы отчетливо обозначилась тенденция идейного расслоения и организационного разброда. С декабря 1989 г. начался выход из КПСС компартий прибалтийских республик. Попытки руководства КПСС предотвратить этот процесс успеха не имели. Одновременно в самих региональных компартиях Литвы, Латвии и Эстонии, сориентированных на социалдемократические принципы, произошел внутренний раскол: из них вышли коммунисты (главным образом, представители некоренных национальностей), которые объединились в коммунистические партии «на платформе КПСС».
Определились со стратегической линией в отношении КПСС радикальные силы, группировавшиеся вокруг Б.Н. Ельцина. Создавая в январе 1990 г. новую политическую организацию «Де~ мократическая платформа в КПСС», представители демократов намеревались объединить вокруг себя решительно настроенных коммунистов, завоевать в партии ключевые позиции или, по крайней мере, добиться «цивилизованного развода» (это предполагало дележ имущества). «Демплатформа» выступила с предложениями: изменить название партии, отказаться от конечной цели — построения коммунизма — как недостижимой, утопической, отвергнуть принцип демократического централизма и строить партию как федеративный союз республиканских независимых организаций.
В рассматриваемый период важнейшей стратегической задачей российского демократического движения стало также завоевание большинства на выборах делегатов Съезда народных депутатов РСФСР (весна 1990 г.), проведение радикальных реформ на региональном уровне и объявление суверенитета России. В условиях резкого падения жизненного уровня требование самостоятельной хозяйственной и культурной политики в рамках сильного российского государства становилось для россиян весьма привлекательной альтернативой. Основная причина экономических трудностей России усматривалась в дотационном характере отношений между РСФСР и другими союзными республиками при выполнении ею функции донора. В сущности подобным образом в массовом сознании преломлялась концепция особенностей исторического пути России и места русского народа в мировой истории, активно дискутировавшаяся еще с 1988 г. В соответствии с намеченной целью одновременно с «Демплатформой» был создан предвыборный блок «Демократическая Россия», действовавший под лозунгом противостояния КПСС (его мозговым центром стали представители МДГ).
На выборах «Демократическая Россия» смогла получить 250 (из 1063) мандатов участников открывшегося 16 мая 1990 г. I съезда народных депутатов РСФСР (в основном успех сопутствовал Демократам в столичных и крупных промышленных центрах). Около 80% делегатов составляли коммунисты, причем более половины из них занимали руководящие должности в высшем и среднем управленческом звене. Тем не менее в результате напряженной борьбы председателем Верховного Совета РСФСР с незначительным перевесом голосов был избран Б.Н. Ельцин. В Данном случае не помогло даже личное вмешательство М.С. Горбачева, который, не скрывая личной вражды, потребовал от депутатовкоммунистов, чтобы его политический противник ни в коем случае не был избран. Совет Министров РСФСР возглавил
И.С. Силаев. В целом российское правительство было сформировано из сторонников Б.Н. Ельцина.
Серьезных успехов радикальные демократы добились на проходивших одновременно с республиканскими выборах в местные советы: их лидеры Г.Х. Попов и А.А. Собчак возглавили органы государственной власти соответственно в Москве и Ленинграде.
Проявленная радикальными силами активность вызвала повышенную обеспокоенность их политических противников. В феврале 1990 г. на пленуме ЦК КПСС консерваторы выступили против М.С. Горбачева с жесткими обвинениями в том, что «в стране создан режим неограниченной свободы для деятельности различных антикоммунистических, экстремистских, националистических группировок», а «центризм» генерального секретаря по существу привел его к самоустранению от политической борьбы.
В острейшей ситуации необходимости выбора между противостоящими друг другу политическими силами М.С. Горбачев продемонстрировал стремление сохранить единство с консерваторами. Симптоматичной стала организованная в печати обличительная кампания против «Демократической платформы». Ряд ее сторонников исключили из КПСС (правда, именитых радикалов среди них не было). Открытыми оппонентами «Демплатформы» был инициирован учредительный съезд Компартии РСФСР (2023 июня 1990 г.), избравший своим лидером коммунистафундаменталиста И.К. Полозкова. В целом в середине 1990 г. стало очевидно, что обе враждебные М.С. Горбачеву и другим проводникам официального курса силы, которые одновременно противостояли и друг другу, стремились использовать новые политические структуры. Для демократов подобными «конструкциями» стали Съезд народных депутатов РСФСР и созданный на его основе Верховный Совет РСФСР, для консервативноортодоксального течения в КПСС — Компартия РСФСР (впоследствии трансформировалась в Коммунистическую партию Российской Федерации, которую возглавил Г.А. Зюганов).
В 1990 г. важные изменения произошли не только в ортодоксальнокоммунистическом, но и национальнопатриотическом направлении консерватизма. Ведущую позицию в нем заняла сформировавшаяся в рамках Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР фракция «Союз» (по ее собственной оценке, более 500 человек). Со стороны «Союза» против М.С. Горбачева были выдвинуто обвинение в развале великой державы, превращении ее во второстепенное государство, а в перспективе — в колониальный придаток Запада.
Определяющим в разрешении проблемы внутрипартийного противостояния стал проходивший в июле 1990 г. XXVIII съезд КПСС. В находящейся в состоянии раскола правящей партии к этому времени отчетливо прослеживались три основные течения: радикальнореформаторское, центристское, консервативное («линии» Б.Н. Ельцина, М.С. Горбачева и Е.К. Лигачева). Предпринятые М.С. Горбачевым усилия по выработке конкретной программы перестройки КПСС и сохранению целостности партийных рядов результата не дали. Консерваторы не смогли осуществить план смещения М.С. Горбачева с поста генерального секретаря. В то же время радикалам не удалась попытка «взорвать» партию «изнутри». После отклонения съездом предложений провести реформы, которые отстаивала «Демплатформа» в области партийного строительства, Б.Н. Ельцин заявил о выходе из КПСС, мотивируя свою позицию тем, что его высокий пост в российском парламенте не должен быть скован членством в какойлибо партии или группе. В последующем примеру лидера последовали другие радикальные демократы.
В октябре 1990 г. состоялся учредительный съезд, на котором предвыборный блок «Демократическая Россия» был объявлен массовой общественнополитической организацией, являющейся «правопреемницей всего предшествующего российского демократического движения». В нее вошли 30 политических партий и организаций (лидеры — Ю.Н. Афанасьев, А.Н. Мурашов, Г.В. Старовойтова).
В условиях обозначившегося политического банкротства компартии усилился начавшийся еще ранее «исход» из КПСС рядовых членов (по официальным данным, в 19851991 гг. ее численность сократилась с 21 до 15 млн человек). Фактически прекратили свою деятельность комсомол и пионерская организация как молодежная и детская структуры КПСС. Вместе с тем ни одна из политических партий, сформировавшихся на фоне кризиса компартии, не имела возможности заявить о многочисленности своих рядов и конкурировать в этом отношении пусть даже и с обескровленной бывшей «руководящей и направляющей силой советского общества». При общей политизированности населения желающих стать членом того или иного политического объединения тем не менее было мало. Время существования многих партий и партийнополитических блоков оказалось кратким, они распадались, сливались с другими организациями.
Вновь образованные партии отражали все основные направления политической мысли. Помимо Коммунистической партии РСФСР (несмотря на то, что российские коммунисты в своем большинстве считали себя членами горбачевской КПСС, а не полозковской компартии, она стремилась играть заметную роль в политической жизни страны) сторонниками коммунистической идеологии и усиления роли государства в экономике выступали Российская коммунистическая рабочая партия (В.В. Тюлькин), движение «Трудовая Россия» (В.И. Анпилов) и другие. На основе образованного в 1989 г. Всесоюзного общественнополитического движения «Единство — за ленинизм и коммунистические идеалы» в августе 1991 г. в Минске состоялась учредительная конференция Большевистской платформы в КПСС (одним из первых решений ее оргкомитета стало исключение из рядов КПСС «за измену делу Ленина и Октябрьской революции» М.С. Горбачева). В ноябре 1991 г. часть Большевистской платформы была преобразована во Всесоюзную коммунистическую партию большевиков (генеральный секретарь — Н.А. Андреева). ВКПБ стала демонстрировать преемственность традиций, прерванных «хрущевским XX съездом КПСС».
В мае 1988 г. первой оппозиционной КПСС партией провозгласил себя Демократический союз (В.И. Новодворская), выступивший за резкую и безоговорочную смену модели общественного развития. Праворадикальные силы были представлены также Христианскодемократической партией России (А.В. Чуев) и другими организациями подобной ориентации. В сентябре 1990 г. состоялась учредительная конференция Крестьянской партии России (Ю.Д. Черниченко). КПР была сориентирована на радикальное решение аграрного вопроса, предусматривая «ликвидацию колхозносовхозной монополии», «многообразие форм собственности на землю с приоритетом частного владения землей и правом куплипродажи ее». Основной целью партии стало «возрождение крестьянинахозяина, крестьянинасобственника и защита его политических, экономических и социальных интересов» (главный лозунг КПР — «Свободный труд на своей земле»).
Социалдемократическое направление было представлено Социалдемократической ассоциацией (О.Г. Румянцев), Социалдемократической партией России (В.Л. Шейнис), Социалистической партией России (Б.Ю. Кагарлицкий), Социалистической партией трудящихся (И.П. Рыбкин), Народной партией «Свободная Россия». Истоки НПСР, которую возглавил А.В. Руцкой, выдвинувшийся в начале 1990х г. на первые роли в постсоветской истории России, прослеживались в деятельности Демократического движения коммунистов, созданного в ноябре 1990 г.
на базе «Демократической платформы в КПСС» (учредительный съезд партии состоялся в октябре 1991 г.). Социалдемократы выступали за модернизацию общества посредством системы социальных реформ. К социалдемократическим тяготели партии анархического толка, ратовавшие за безгосударственный социализм, — Конфедерация анархосиндикалистов (А.М. Исаев) и другие.
Либеральный лагерь политических сил включал таких активных учредителей и участников движения «Демократическая Россия», как Демократическая партия России (Н.И. Травкин), Республиканская партия Российской Федерации (В.Н. Лысенко), Конституционнодемократическая партия (Партия народной свободы), лидерами которой являлись М.Г. Астафьев и Д.О. Рогозин, а также другие партии конституционнодемократической направленности.
Спектр национальнопатриотических партийных структур был представлен Русским национальным собором (А.Н. Стерлигов), Русским общенародным союзом (С.Н. Бабурин), Либеральнодемократической партией России (В.В. Жириновский). В конце 1990 г. на основе депутатской фракции «Союз», постоянно державшей М.С. Горбачева под огнем жесткой критики, сформировалось одноименное всесоюзное политическое объединение национальнопатриотического толка. Помимо Национальнопатриотического фронта «Память» к радикалнационалистам относились Всероссийское общественное патриотическое движение «Русское национальное единство» (А.П. Баркашов), Национальнореспубликанская партия России (Н.Н. Лысенко).
В целом становление в СССР системы многопартийности имело противоречивый характер. Общим для большинства новых партий было то, что они возникли как оппозиция КПСС. Вместе с тем проявлявшаяся специфика ряда партийных структур не нашла должного восприятия в обществе. В силу этого какойлибо серьезной альтернативы перестроечному курсу ни одна из созданных партий предложить не смогла. КПСС оставалась центральной политической силой, противостоящей новым партиям уже в условиях ликвидации ее монополии на власть. В Центре обозначившейся политической борьбы оказались два направления — коммунистическое и либеральное.
В рамках провозглашенного властями в середине 1990 г. рыночного курса некоторые видные экономисты и хозяйственники создали альтернативные проекты антикризисной программы. В Верховном Совете РСФСР и правительстве России был
разработан план радикальной экономической реформы, ставший известным как программа «500 дней» С.С. Шаталина — Г.А. Явлинского. Заложенная здесь идея преодоления всех тягот перехода к рынку в максимально короткие сроки была созвучна с проводившейся тогда Л. Бальцеровичем экономической «шокотерапией» в Польше. Радикальное реформирование экономики предполагало отказ государства от регулирующей роли и признание таковой за рынком, а также проведение широкой приватизации. Параллельно разработанная правительственная концепция экономической реформы (программа Н.И. Рыжкова — Л.И. Абалкина) исходила из того, что вначале следует стабилизировать обстановку, а затем уже приступать к реформам (план поэтапного, в течение нескольких лет, введения рынка предусматривал до 1995 г. перевести на аренду 20% промышленных предприятий).
После долгих колебаний, под давлением консерваторов, М.С. Горбачев отказался от попыток проведения радикальных рыночных преобразований (во многом это определялось тем, что инициатор перестройки не мог согласиться с заложенной в программе «500 дней» идеей ограничения экономической власти «центра» за счет усиления позиций национальных республик). Тем самым он утратил стратегическую инициативу, поскольку в целом в обществе, уставшем от бездействия центрального правительства, концепция «500 дней» пользовалась поддержкой. Немаловажным следствием сделанного президентом СССР выбора стало углубление расхождений союзных властей с российскими. Руководство РСФСР, сориентированное на программу С.С. Шаталина — Г.А. Явлинского, расценило отказ от нее как акт коварства со стороны М.С. Горбачева (в рамках союзной системы ее реализация собственно на российской территории оказалась невозможной). Наметившееся сотрудничество по «линии» М.С. Горбачев — Б.Н. Ельцин было прервано.
Очередной уступкой президента СССР консервативным оппонентам явилось назначение в январе 1991 г. на пост премьерминистра бывшего министра финансов В.С. Павлова (фиаско экономической политики кабинета Н.И. Рыжкова было признано в декабре 1990 г. на IV съезде народных депутатов СССР). Новое правительство предприняло попытку вывести страну из экономического кризиса за счет прямого ограбления населения. В январе 1991 г. посредством обмена 100 и 50рублевых купюр на новые была проведена конфискационная денежная полуреформа. 2 апреля 1991 г. была осуществлена реформа розничных
цен: они возросли в 210 раз при 40% компенсации населению за понесенные убытки. Подобные действия явно не способствовали стабилизации обстановки и проведению рыночных преобразований. Потерей доверия населения к союзным властям сполна воспользовались руководители республик для усиления своих позиций в регионах: с их стороны последовали популистские обещания провести экономические преобразования не за счет, а во благо народа.
Ослабление реальных властных функций союзных структур, просматривавшееся на этапе выхода перестройки изпод контроля «сверху», вызывало серьезную озабоченность «центра». Неслучайно данная проблема стала одной из ключевых на IV съезде народных депутатов СССР. Съезд внес ряд поправок в Конституцию СССР, расширявших прерогативы президента. В частности, он получил право непосредственно руководить правительством (в связи с этим подчинявшийся ранее Верховному Совету СССР Совет Министров был преобразован в Комитет Министров). Усилению союзной исполнительной власти должно было способствовать введение поста вицепрезидента. Им был избран ставленник консерваторов — бывший высокопоставленный комсомольский и профсоюзный функционер Г.И. Янаев. Вместе с тем ушли со своих постов министр внутренних дел В.В. Бакатин и министр иностранных дел Э.А. Шеварднадзе, пользовавшиеся репутацией либералов (отставка руководителя внешнеполитического ведомства сопровождалась словами: «Наступает диктатура — заявляю об этом со всей ответственностью...»).
Однако, несмотря на предпринимавшиеся усилия, падение авторитета и утрата президентом и союзным правительством многих реальных властных функций при одновременном значительном усилении республиканских руководящих структур (особенно РСФСР) стали приобретать уже необратимый характер. Ситуация серьезно осложнялась и неуклонно нараставшими негативными процессами в области межнациональных отношений и национальногосударственного устройства страны.