Проблемы экономического развития в условиях глобализации.

Ши­рокое развитие прямых транснациональных производственных связей и скла­дывание международного финансового рынка началось уже на рубеже XIX- XX вв. Объем промышленной продукции в структуре мирохозяйственного обмена в этот период начал превышать поставки сырья, а движение капита­лов стало преобладать над вывозом товаров. Внешнеэкономическая деятель­ность превращалась во все более важный компонент производства. В середине XX в. сложилась уже целостная система международных экономи­ческих отношений. Ключевую роль в этом процессе сыграла научно-техни- ческая революция. Именно в рамках мирового хозяйства возник достаточно емкий потребительский рынок, отвечающий темпам экономического роста эпохи НТР. В структуре мирового товарообмена все более заметное место занимала продукция электротехнической, химической промышленности, транс­портного машиностроения, средства электронной коммуникации. Разработка и внедрение новейших технологий требовали международной производ­ственной кооперации. Быстрое повышение энергоемкости производства обус­ловило и создание прочного международного рынка энергоносителей.

Рост общей нормы капиталовложений, связанный со спецификой нау­коемкого производства в эпоху НТР, способствовал быстрому развитию мирового инвестиционного рынка. Лидирующие позиции на нем неизменно удерживали США. Если в довоенные годы удельный вес американских инвестиций в общей сумме зарубежных капиталовложений составлял 1/5, то в 1950-х гг. - уже 1/2. Быстро рос и суммарный объем американских капиталовложений. В 1950 г. он составлял 54,4 млрд долл., в 1960 г.- 85,6 млрд долл., в 1970 г. - 165,4 млрд долл. В то же время происходило наращивание объема иностранных капиталовложений и в самой американс­кой экономике - за период 1950-1970 гг. этот показатель в среднем увеличи­вался в 2 раза за каждые 10 лет. Таким образом экономика США упрочивала свою лидирующую роль в рамках мирового хозяйства, но одновременно приобретала все более интернационализированные черты.

Важной особенностью развития мирового инвестиционного рынка также стало активное включение в него крупнейших монополий. Вплоть до биржевого краха 1929 г. ключевую роль здесь играли специализированные инвестиционные кампании, возникшие еще в середине XIX в. Оци не были тесно связаны с производственными функциями и широко использовали практику трастовых соглашений - передачи доверительных функций по дальнейшему управлению объектами капиталовложений. Понеся огромные потери в результате структурного кризиса 1930-х гг., трастовые кампании уступили место мошным промышленно-финансовым группам, рассматри­вающим инвестиционную деятельность как средство прямой конкурентной борьбы на мировом рынке. Зарубежные капиталовложения таких кампаний становились дополнением к товарной экспансии и важной гарантией их господства на новых рынках. Расширялся и арсенал методов инвестирова­ния. Помимо «портфельных» инвестиций, не дававших инвестору ни реша­ющей доли собственности в зарубежных предприятиях, ни права контроля над их деятельностью, стало широко распространяться «прямое» инвести­рование. Такой метод позволял инвесторам получить полный контроль над принципами рыночной стратегии зарубежных предприятий, развитием их технологической базы и политикой в области трудовых отношений. Тенден­ция повышения удельного веса «прямых» зарубежных инвестиций сохраня­лась на протяжении всего XX в. Если до Первой мировой войны на «прямые» капиталовложения приходилось 10%, в межвоенный период - 25 %, то к началу 1990-х гг. - уже около 80 %. В конце XX в. быстро увеличивался и общий объем заграничных капиталовложений. В 1980 г. этот показатель составил 450 млрд долл., в 1990 г. - 1,7 трлн долл., а в 1997 г. был перейден рубеж в 3 трлн долл.

Преобладание «прямых» зарубежных капиталовложений над «порт­фельными» создало особый тип монополий - транснациональные корпора­ции (ТНК). Современное понятие транснациональной корпорации было оп­ределено в 1974 г. при образовании особой комиссии по ТНК при Экономи­ческом и Социальном Совете ООН. В соответствии с выработанным тогда «Кодексом поведения ТНК» под такой корпорацией подразумевалось пред­приятие, имеющее дочерние кампании в других странах (не менее 25 % продаж, активов, прибыли, занятых) с согласованной единой политикой и общей финансовой структурой. К середине 1970-х гг. в мире насчитывалось - уже свыше 11 тыс. ТНК, обладавших около 150 млрд долл. зарубежных инвестиций. На их долю приходилось 2/5 общего объема промышленного производства стран Запада, 60 % внешней торговли, 80 % технологических разработок. В конце 1990-х гг. из 3 трлн долл. заграничных капиталовложе­ний 2,7 трлн долл. обеспечивалось производственными и финансовыми струк­турами транснациональных корпораций. 2/3 этой суммы приходилось на 100 крупнейших ТНК, каждая третья из которых была американской.

Помимо частного транснационального капитала, огромную роль в интернационализации экономики сыграли и государственные структуры, а также специализированные межгосударственные организации. Уже в 1944 г. под эгидой ООН были созданы две ведущие межгосударственные финансо­во-кредитные организации - Международный банк реконструкции и разви­тия (МБРР) и Международный валютный фонд (МВФ). Деятельность МБРР была ориентирована на содействие структурной реконструкции экономики развивающихся стран, в том числе конверсии военного производства, раз­витию наиболее рентабельных и наукоемких отраслей, увеличению доли производства товаров народного потребления, созданию благоприятного инвестиционного климата. Уставной капитал МБРР образовывался путей покупки акций банка членами этой организации. Кредиты МБРР (как правило, долгосрочные) были достаточно дорогими и предоставлялись только платежеспособным заемщикам. В 1956 г. для финансирования разви­тия частного сектора в развивающихся странах была создана специализиро­ванная организация - Международная финансовая корпорация (МФК), дей­ствующая на основе собственных финансовых фондов. В 1960 г. с создани­ем Международной ассоциации развития (MAP), осуществляющей инвес­тиционную поддержку наиболее бедных стран на основе сверхдолгосроч­ных и беспроцентных кредитов, была окончательно сформирована так называемая Группа Всемирного банка (МБРР, МФК, MAP).

Деятельность МВФ носила более специализированный характер. Она была связана с политикой стабилизации мирового валютно-финансового рынка, обеспечением режима конвертируемости валют и свободы платежей по текущим курсам. Основным средством решения этих задач стало предо­ставление различным странам среднесрочных коммерческих кредитов при условии обязательного заключения ими особого договора с МВФ (так называемого «Письма о намерениях»). В таких договорах должны были быть четко определены цели и характер реформ, для обеспечения которых страна-заемщик могла бы получить кредит МВФ. Сам МВФ начал осуще­ствлять постоянный мониторинг социально-экономического и политическо­го развития различных стран и регионов, что превратило, его в важный институт скоординированной политики западных держав на мировом рын­ке. С начала 1960-х гг. окончательно сформировалась «группа десяти» (США, ФРГ, Великобритания, Франция, Италия, Япония, Бельгия, Нидер­ланды, Канада, Швеция) - блок стран, оказывающих решающее влияние на определение стратегических целей деятельности МВФ и мобилизацию финансовых ресурсов фонда.

Модернизация мирового валютно-финансового рынка приобрела осо­бую значимость в условиях становления «государства благосостояния» и широкого применения кейнсианских методов экономического регулирова­ния. Как указывалось выше, Парижская валютная система, основанная на золотомонетном стандарте, сменилась в начале 1920-х гг. более гибкой Генуэзской золотодивизной системой. Но «золотой стандарт» в любой его модификации жестко ограничивал возможность эмиссии, ставил ее в зави­симость от объемов естественной добычи золота и, тем самым, осложнял активную кредитно-денежную политику государства. В начале 1930-х гг. мировая валютная система оказалась в состоянии кризиса. Неудачей завер­шилась Всемирная экономическая конференция в Лондоне, организованная летом 1933 г. Ее участникам не удалось выработать единую позицию по вопросам согласованной валютной политики. США отказались от каких- либо гарантий по поддержке стабильного курса доллара, но сохранили практику обмена банкнот на золото. В европейских странах свободный обмен бумажных денег на золото, напротив, стал предельно ограничиваться и накануне Второй мировой войны был практически приостановлен. В то же время Франция, Бельгия, Люксембург Нидерланды, Швейцария и Ита­лия официально декларировали свою готовность сохранять фиксированные курсы национальных валют, основанные на золотом паритете. В годы войны этот «золотой блок» распался, а экономика европейских стран оказа­лась подвержена сильнейшим инфляционным процессам. Угроза дальней­шей дезорганизации международного финансового рынка и нарастания неконтролируемых инфляционных процессов требовала создания обнов­ленной валютной системы.

В 1944 г. в Бреттон-Вудсе (США) состоялась конференция, посвящен­ная проблемам стабилизации международного финансово-валютного рын­ка. Ввод новой системы, получившей название Бреттон-Вудской, представ­лял собой попытку сохранить эффективные стороны «золотого стандарта», но расширить возможности валютного регулирования. Конференция утвер­дила двойную схему поведения стран-участников, предусматривавшую воз­можность установления для валюты фиксированного паритета по отноше­нию к золоту как непосредственно (с учетом собственных золотых запасов), так и через другую «твердую» валюту. В любом случае национальные валюты включались в жесткую международную систему фиксированных паритетов, в которой пределы колебания курса валют были установлены в размере 1 % (с 1959 г. границы колебаний были расширены до 2 %, с 1971 г. - до 2,25 %). На МВФ возлагались обязанности по контролю над стабильностью финансового рынка. В частности, предусматривался обяза­тельный порядок консультаций с МВФ правительств, готовящих девальва­цию национальной валюты. МВФ также должен быть способствовать обес­печению свободной конвертируемости валют.

В условиях послевоенной конъюнктуры только США оказались спо­собны установить фиксированный паритет национальной валюты к золото­му запасу (35 долл. за унцию). Остальные страны, подписавшие Бреттон- Вудское соглашение, зафиксировали курсы своих валют в долларах и обеспечивали их конвертируемость через долларовые резервы центральных банков. Помимо доллара в качестве резервных валют международных расчетов использовались также фунт стерлингов и франк. Но этот механизм действовал только в странах, вошедших в состав так называемых стерлин­говой зоны и зоны франка (главным образом, бывших колониях Великобри­тании и Франции).

На рубеже 1960-1970-х гг., на фоне развертывания инфляционных процессов и нарастающего кризиса всей индустриальной системы произ­водства, механизм международного валютно-финансового регулирования вновь претерпел радикальные изменения. В декабре 1971 г. под эгидой МВФ было заключено «Смитсоновское соглашение», согласно которому пересматривалось прежнее соотношение национальных валют, в том числе впервые после 1934 г. девальвирован доллар. Был смягчен порядок измене­ния паритетов национальных валют, легализована практика «двойного ва­лютного рынка», впервые апробированная во Франции (стабилизация «ком­мерческого курса» национальной валюты через ее золотое содержание и систему валютных паритетов при одновременном вводе «плаваюшего» курса валюты на внутреннем рынке). Сложная система расчетов, возникаю­щая в таком случае, не могла способствовать стабилизации валютно-финан- сового рынка. Участники «Смитсоновского соглашения» приняли решение о подготовке крупномасштабной реформы, призванной заменить Бреттон- Вудскую систему. Однако дальнейшее развитие мирового экономического кризиса значительно осложнило эту задачу. В период «нефтяного шока» 1973 г. «Смитсоновское соглашение» было фактически ликвидировано. «Плавание» валют превратилось в постоянную практику. Окончательный отказ от жестких паритетов валютных курсов был провозглашен решением Временного комитета МВФ в октябре 1974 г. В последующие пять лет амплитуда колебания валютных курсов выросла до 20 %. Начался период глобальной либерализации мирового финансового рынка.

На конференции в Кингстоне (Ямайка) в январе 1976 г. было объявле­но о создании новой международной валютной системы. Соответствующие поправки к уставу МВФ вступили в силу 1 апреля 1978 г. Основой Ямайс­кой валютной системы стал официальный отказ от золотого стандарта в любых его формах. Членам МВФ не только не рекомендовалось, но и запрещалось использовать золото в качестве эквивалента стоимостного содержания национальных валют. Произошла полная либерализация миро­вого рынка золота (ранее существовал жесткий международный и государ­ственный контроль над объемом продаж и уровнем цен на золото). Многие страны последовали примеру МВФ, продавшего за период 1976-1980 гг. треть своих золотых запасов (около 1560 т). Так, например, США в 1978- 1979 гг. продали на мировом рынке до 500 т золота. К началу 1980-х гг. доля золота в общем объеме государственных ликвидных запасов ведущих стран Запада сократилась с 40 до 3 %.

Решительные меры по демонтажу золотовалютного стандарта сочета­лись со стремлением создателей Ямайской системы ввести централизован­ный механизм «управляемой» наднациональной валюты. В качестве его основы была использована созданная еще в 1969 г. система «специальных прав заимствования» (СДР) - международных кредитных резервов, находя­щихся под коллективным управлением. Ямайские соглашения ликвидирова­ли зависимость СДР от курса стоимости золота и ввели их привязку к «стандартной корзине» -суммарному курсу ведущих национальных валют (он определялся по курсу пяти валют: американский доллар - 39 %, немец­кая марка - 21 %, японская иена - 18 %, французский франк - 11%, английский фунт стерлингов - 11 %). Однако попытки превратить СДР в главное средство международных расчетов не удались. Общая доля СДР в национальных валютных резервах, достигавшая в 1975 г. 5,5 %, в последу­ющие годы не только не увеличилась, но и снизилась до уровня менее 2 %.

Ликвидация «золотого стандарта» и провал попыток перейти к интер­национальной валютной расчетной единице усилили позиции доллара и других резервных валют на финансовом рынке - их мировые запасы выросли с 45,3 млрд долл в 1970 г. до 1417,1 млрд долл в 1996 г. (что обеспечило с учетом инфляции рост их доли в мировых ликвидных резер­вах с 47 до 77 %). Долларизация мировой экономики способствовала даль­нейшему укреплению системы «свободного плавания» валют. К середине 1990-х гг. сложилась ситуация, когда из 181 страны-участницы МВФ фикси­рованные курсы национальных валют сохранились только в 66 странах, в том числе в 44 странах они были жестко привязаны к какой-либо другой валюте (в 21 стране к доллару, в 14 странах к французскому франку), а в 22 странах - к составной «валютной корзине» (но из них СДР использовали лишь три страны - Ливия, Мьянма и Сейшельские острова). В большинстве стран-участниц МВФ были установлены «плавающие» курсы валют, опре­деляемые на коммерческих Основаниях. Основной же расчетной единицей остался американский доллар. Только за период после 1988 г. за пределы США было вывезено более 100 млрд долл. наличными. По оценкам амери­канских экспертов, к середине 1990-х гг. уже примерно 2/3 100-долларовых купюр и 1/2 50-долларовых находилось за границей.

Либерализация валютно-денежной политики и переход к коммерчес­кому определению курсов национальных валют привели к превращению валютного рынка в сферу специализированного бизнеса. В 1990-х гг. по объему операций валютный рынок уже существенно превзошел рынок облигаций и акций. Ежедневный объем сделок на нем составлял 1,2— 1,4 трлн долл., тогда как по облигационных займам - 500-700 млрд. долл., а по акциям - 100-150 млрд долл. Не столь быстро, но устойчиво возрастала роль ссудных капиталов. В структуре экспорта капитала доля облигаций выросла с 10% в середине 1970-х гг. до 40 % в середине 1990-х гг., доля акций - соответственно с 5 до 35 %. Суммарный объем рынка акционерного капитала только за первую половину 1990-х гг. увеличился в 2 раза и превысил рубеж в 20 трлн долл.

Необычайная активизация международных валютно-финансовых опе­раций связана с рядом факторов. Во-первых, сказывается огромная емкость внутренних фондовых рынков новых индустриальных стран и стран с пере­ходной экономикой, повышение общей капиталоемкости производства, раз­витие межотраслевой и региональной инфраструктуры. Прямые транснацио­нальные капитатовложения уже не могут обеспечить достаточный приток средств для удовлетворения всех этих потребностей, да и не всегда являются достаточно гибким средством в обслуживании структурной перестройки экономики. Во-вторых, мощным стимулом развития международной валют- но-финансовой системы является проблема бюджетных дефицитов, необхо­димость привлечения государствами дополнительных средств для обслужи­вания внутреннего и внешнего долга. В-третьих, корпоративные инвесторы (пенсионные и страховые фонды, финансовые кампании), специализирующи­еся на выпуске ценных бумаг, активно вытесняют с международного фондо­вого рынка банковский капитал. В-четвертых, благодаря внедрению совре­менных электронных технологий, средств коммуникации и информатизации создается принципиально ноёая инфраструктура рынка капиталов, предельно расширяющая возможности для операций глобального масштаба.

Либерализация валютно-финансового рынка способствовала значитель­ному снижению издержек при транснациональном движении капиталов. Этот фактор сыграл очень важную роль в преодолении последствий структурного кризиса 1970-х гг. и формировании инновационного механизма экономичес­кого роста. Однако он же превратился в источник новых кризисных явлений. В условиях свободного «плавания» валют и мгновенных перемещений капи­талов в рамках электронного фондового рынка мировая финансовая система оказалась в зависимости от разнообразных неэкономических рисков. Резкие колебания процентных ставок и валютных курсов все чаще стали происхо­дить под влиянием тех или иных политических событий, обнародования аналитических прогнозов с разной степенью достоверности, целенаправлен­ных «вбросов» коммерческой информации. Порожденные этими явлениями массированные передвижения капиталов, вплоть до панического «бегства» из тех или иных регионов или отраслей, влекли за собой скачкообразные и непрогнозируемые изменения рыночной конъюнктуры.

Со временем стало обнаруживаться нарастающее несоответствие меж­ду масштабами развития «реальной экономики» и международной финансо­вой системы. Либерализация валютных потоков, гигантский импорт капита­лов для финансирования бюджетных дефицитов, спекуляции недвижимостью в период «приватизационной горячки», спекулятивная игра на курсах ценных бумаг в системах электронных торгов создали «ножницы» между производ­ственными показателями и их финансовыми значениями. Если в 1990 г. в денежные спекуляции было вовлечено 600 млрд долл. ежедневно, то в 1996 г. уже 1 трлн долл., что в 29-30 раз превышало стоимость продаваемых товаров вместе с услугами. К концу 1990-х гг. на каждый доллар, обращающийся в мировой «реальной» экономике, приходилось 20-50 долл. в финансовой сфе­ре. Таким образом, мировая финансовая система превращалась в поле для раздутых спекулятивных сделок с ценными бумагами. Феликс Рогатин, эко­номический советник президента Клинтона, так охарактеризовал итоги этого губительного процесса: «Завершилось десятилетие величайшей с 20-х гг. спекуляции и финансовой безответственности. Разброд финансов, легкость получения кредитов, отказ от регулирования вкупе с деградацией нашей системы ценностей создали религию денег и внешнего блеска... Маги-финан­систы превратили весь мир в гигантское казино».

Первым сигналом, свидетельствующим о взрывоопасности мирового финансового рынка, стал «черный понедельник» 19  октября 1987 г. В этот день на Нью-Йоркской бирже произошло резкое снижение индекса Доу- Джонса на 25 %. Это падение курса котировки акций ведущих промышлен­ных кампаний стало особенно опасным, поскольку на протяжении предыду­щих полутора недель уже постепенно снизилось на 30 %. Но, по мнению экспертов, крах рынка акций впервые не был связан с реальными производ­ственными показателями. Поводом к нему стали сложные маневры амери­канской администрации на международной арене, связанные с попытками давления на Японию и европейские страны. Вскоре ситуация на фондовом рынке США стабилизировалась, но возможность подобных потрясений лишь нарастала.

В конце 1980-х - первой половине 1990-х гг. распад социалистической системы и последовавшая за ним перестройка мирового экономического пространства чрезвычайно активизировали валю гно-финансовый и инвести­ционный рынок, но при этом сделали его еще более уязвимым. Развязка наступила в октябре 1997 г., когда в Гонконге произошло резкое падение акций высокотехнологических кампаний. В считанные дни кризис распрост­ранился на фондовые рынки всех новых индустриальных стран АТР. Стало очевидным, что за высокими темпами роста «азиатских тигров» скрываются структурные дисбалансы в развитии финансовых систем этих стран, их оторванность от «реального», производящего сектора экономики, чрезмерная зависимость от политических факторов, коррумпированность, относительная перенасыщенность рынка ссудного капитала и его спекулятивный характер. В условиях тесной взаимосвязи мировых фондовых рынков «азиатский кризис» обернулся потрясениями и в друтих странах. Новый «черный понедельник» 29 окгября 1997 г. ознаменовался самым крупным однодневным падением индекса Доу-Джонса на Нью-Йоркской бирже. Сильное падение акций про­изошло на крупнейших европейских фондовых биржах - в Лондоне и Франкфурте-на-Майне. Лихорадка на фондовых рынках сопровождалась скач­ками валютных курсов, оттоком капиталов из зон рискового бизнеса, свора­чиванием деятельности международных трастовых и холдинговых кампаний. В 1998 г. глубокий финансовый кризис разразился в России.

События второй половины 1990-х гг. подвели черту под спекулятив­ным инвестиционным бумом и наглядно показали угрозу «перегрева» миро­вой экономики. Однако возврат к международному регулированию валют- но-финансовых операций представляется маловероятным. Те международ­ные организации, которые призваны решать эту проблему (МВФ. МБРР), сами оказались в состоянии острого кризиса. Их фонды остаются слишком незначительными по сравнению с выросшими финансовыми потоками и дефицитами платежных балансов. Основными заемщиками международ­ных финансовых организаций стали развивающиеся страны и страны с переходной экономикой. С учетом обострения проблемы неплатежей МВФ и МБРР все чаще вынуждены использовать такие методы, как списание части задолженности, реструктуризация долгов, что еще больше усугубляет сложное финансовое положение этих организаций. К тому же практически все ведущие страны Запада решительно выступают против создания каких- либо барьеров на пути финансовых потоков. Ставка по-прежнему делается на либеральный характер мировой экономики, который позволяет обеспечи­вать беспрецедентные масштабы международной торговли.

Развитие мировой торговли является одним из важнейших факторов процесса глобализации. После сильного спада в период структурного эко­номического кризиса мировой экспорт только на протяжении 1980-х гг. увеличился на 2/3. К 1999 гг. он превысил показатели конца 1970-х гг. уже в 2 раза, а средние ежегодные темпы прироста составили 6-8 %, что не уступает «золотому десятилетию» 1960-х гг. Помимо наращивания объемов мировой торговли произошла ее структурная перестройка. На протяжении двух последних десятилетий удельный вес сырья в мировой торговле снизился почти втрое. Основную роль в этом сыграло падение объемов продажи нефти, на которую в начале 1980-х гг. приходилось примерно треть стоимости всего мирового товарооборота. Сократился, хотя и не так значи­тельно, удельный вес других видов сырьевых товаров, а также продоволь­ствия. Доля изделий обрабатывающей промышленности в это время, напро­тив, значительно выросла и достигла 80 %. На первое место среди экспор­тируемых товаров в стоимостном отношении вышла компьютерная техника и ее программное обеспечение (11 %).

Необычайно широкой стала номенклатура экспортируемых товаров. Продукция производственного и потребительского назначения, представ­ленная в конце 1990-х гг. на мировом рынке, насчитывала свыше 20 млн видов. Причем эта статистика не учитывала огромное количество промежу­точных форм изделий и полуфабрикатов, на поставки которых приходилось не менее 1/3 всего импорта. Еще одной особенностью развития мирового товарообмена стало увеличение роли экспорта и импорта услуг (так называ­емого «невидимого экспорта»). Если в начале 1970-х гг. эта часть экспорта составляла 80 млрд долл. в год, то к середине 1990-х гг. она превысила 1 трлн. долл. Наряду с традиционными видами услуг (транспорт, туризм, доходы от рекламы, торговое посредничество, услуги здравоохранения и образования) ускоренными темпами развивался экспорт ноу-хау, банковс­ких и страховых услуг, патентов и лицензий, услуг, связанных с применени­ем научно-технических достижений.

Задача по либерализации системы международной торговли впервые была поставлена еще в конце 1940-х гг. Для ее решения в 1948 г. под эгидой ООН была создана специальная организация - Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ). В системе ГАТТ приняли участие 128 стран мира, поставивших своей целью ликвидацию дискриминационной торговли (распространение «режима наибольшего благоприятствования»), упорядо­чение таможенных пошлин, поощрение справедливой конкуренции и регио­нальных торговых соглашений, обеспечение льготного торгового режима для развивающихся стран.

Новый этап в развитии ГАТТ начался, после того как в рамках Токийского раунда переговоров (1973-1979 гг.) было достигнуто соглаше­ние о механизмах согласованного снижения таможенных тарифов. В соот­ветствии с ним ГАТТ отказалась от прежней практики навязывания странам, входившим в состав организации, односторонних. мер по либерализации таможенного законодательства. Снижение тарифов стало осуществляться по мере адекватного расширения экспортно-импортных квот. Таким обра­зом, бюджетные потери от ликвидации протекционистских таможенных барьеров стали компенсироваться доходами от роста товарообмена. Подоб­ная политика позволила уменьшить среднюю величину таможенного нало­гообложения до 4,7 % для развитых стран и до 7,1 % для развивающихся. Что еще более важно, новая система согласованного снижения таможенных тарифов стала стимулом для развития конкурентоспособного производства и углублению международного разделения труда.

В ходе Токийского раунда удалось также достичь соглашения о рас­ширении контролирующих функций ГАТТ в области нетарифных таможен­ных барьеров (государственные субсидии, лицензирование, государствен­ные заказы). Более жесткая линия стала проводиться в рамках антидемпин­говой политики. Страна, доказавшая факт поставок импортных товаров по демпинговым ценам, могла вводить карательные дополнительные пошли­ны, нейтрализующие разницу с «нормальной ценой». Проблемы дальней­шей перестройки его организационной структуры стали предметом обсуж­дения на Уругвайском раунде ГАТТ (1986-1994). Участники его перенесли акцент с задач по снижению общего уровня пошлин на либерализацию товарообмена в конкретных отраслях и по отдельным видам товаров. В сферу регулирования ГАТТ впервые был включен экспорт услуг. В результа­те этих усилий ко второй половине 1990-х гг. произошло суммарное сниже­ние пошлин до 3 %. Более 40% мирового промышленного импорта было вообще освобождено от таможенных пошлин.

В 1995 г. в соответствии с решениями Уругвайского раунда на базе ГАТТ была образована ее правопреемница - Всемирная торговая органи­зация (ВТО). В отличие от ГАТТ, косвенно связанной с системой ООН, ВТО стала полностью автономной международной организацией со строй­ной внутренней структурой. В ее состав вступили 130 государств, обес­печивающих свыше 90 % мирового товарообмена. Стратегической зада­чей ВТО было объявлено поэтапное создание многосторонней системы регулирования мировой торговли. Важным достижением переговорного процесса под эгидой ВТО в 1996-1997 гг. стало заключение двух согла­шений о либерализации рынка телекоммуникаций и информационных технологий (СИТ) и либерализации рынка финансовых услуг (СФУ). СИТ, вступившее в силу в 1998 г., обеспечивает снижение торговых тарифов на информационные товары более 300 именнований на 90 %. СФУ, действующее с 1999 г., предусматривает смягчение протекционист­ских барьеров в банковской и страховой сферах. В то же время ВТО постепенно отказывается от жесткой линии на либерализацию мировой торговли. Более эффективным признан переход от тотального снижения тарифов к системе «увязок» - сочетанию либеральных и протекционист­ских мер, призванному сбалансировать национальные, региональные и интернациональные экономические интересы. Предполагается, что сни­жение тарифов на определенные виды товаров может быть основанием для протекционистского ограничения импорта других товаров в интере­сах отечественных производителей.

Корректировка экономической стратегии ВТО является показатель­ной. Стремительное нарастание экспорта иностранных товаров и капитала вызывает тревогу во многих странах. Даже в ведущих индустриальных странах периодически усиливаются требования к вводу протекционистских защитных мер. Протест против наиболее радикальных решений ВТО стал лейтмотивом массовых выступлений антиглобалистов. Одновременно учас­тились и вспышки торговых войн, ввода государствами дискриминацион­ных торговых барьеров, вовлечение государственных структур в ожесточен­ную конкуренцию «своих» и «чужих» кампаний на внутренних нацио­нальных рынках. Все эти процессы показывают растущую неравномер­ность экономического развития в условиях глобализации.

Важным фактором, позволяющим сгладить противоречия глобальной экономической системы, является региональная интеграция. К концу XX в. сформировалось уже более 80 региональных торговых и экономических организаций. Первым и наиболее значимым опытом создания интеграцион­ного межгосударственного объединения стала система Европейских Сооб­ществ, созданная на протяжении 1950-х гг. и преобразованная в 1992 г. в Европейский Союз.

В Латинской Америке первым интеграционным объединением стала Организация американских государств (ОАГ), образованная в 1948 г. Новую динамику региональному экономическому и социальному сотрудничеству придало создание Андской группы, а также экономических зон КАРИКОМ и МЕРСОКУР. В состав Андской группы (Андского пакта) в 1969 г. вошли Боливия, Венесуэла, Колумбия, Перу и Эквадор. Целями этой организации были провозглашены ускорение экономического роста, создание стабильно­го рынка труда, уменьшение зависимости от внешнего влияния, а в перспек­тиве - создание латиноамериканского общего рынка. Карибское Сообще­ство было образовано в 1973 г. при участии 13 государств. Тогда же этими странами было заключено и соглашение о создании Карибского общего рынка (КАРИКОМ). В 1993 г. четыре крупнейших латиноамериканских государства - Бразилия, Аргентина, Уругвай и Парагвай - подписали дого­вор об образовании зоны свободной торговли МЕРСОКУР. На ее участни­ков приходится 50 % ВВП Латинской Америки, 46 % населения и 58 % территории континента, 33 % внешнеторгового оборота.

В 1990-х гг. процесс интеграции охватил и Северную Америку. В 1992 г. США, Канада и Мексика подписали соглашение о создании Североа­мериканской ассоциации свободной торговли (НАФТА). В силу оно вступи­ло 1 января 1994 г. В рамках этого объединения происходит постепенное снижение тарифных барьеров и других ограничений для экспортно-импорт­ных операций. В перспективе предполагается переход к свободному движе­нию товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Но при этом сохраняются жесткие ограничения на торговлю некоторыми видами товаров легкой промышленности и на передвижение неквалифицированной рабочей силы. Учредительный договор НАФТА предусматривает координацию в области защиты интеллектуальной собственности, гармонизации технических и экологических стандартов, а также обязательства по арбитражному разре­шению торговых финансовых споров. Но вне сферы интеграции остались вопросы социальной политики, образования, трудовых отношений, образо­вания и информации. Не созданы в НАФТА и специальные межгосудар­ственные институты.

Достаточно интенсивно развивается интеграция стран Азиатско-Тихоо­кеанского региона. Еще в 1967 г. здесь была создана Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). В ее состав вошли Бруней, Индонезия, Малайзия, Филиппины, Сингапур и Таиланд. Договор о создании АСЕАН предусматривал интеграцию экономического, социального, научно-техничес- кош и культурного развития. Однако сохранение политических противоречий между странами-учредителями не позволили выполнить эту масштабную программу. Задачи АСЕАН на современном этапе были сформулированы в Договоре о дружбе и сотрудничестве от 1976 г. Ключевыми направлениями региональной интеграции стали ускорение экономического роста, сотрудни­чество в сельском хозяйстве, промышленности, торговле, транспорте, разви­тие межгосударственных связей в культурной, научно-технической и админи­стративной сферах. К 2008 г. запланировано создание зоны свободной торгов­ли АСЕАН. Большую роль государства АСЕАН отводят развитию отношений с Мьянмой, Камбоджей, Лаосом и Вьетнамом.

Для координации действий всех государств, имеющих экономические интересы в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в 1980 г. была образована Тихоокеанская конференция по экономическому сотрудничеству в АТР. Членами этого форума помимо стран АСЕАН стали Австралия, Гонконг, Канада, Мексика, Новая Зеландия, Папуа-Новая Гвинея, Перу, Республика Корея. Сингапур, Россия, Тайвань, США, Чили, Япония. По инициативе Австралии большинство из этих государств основали в 1989 г. новое региональное интеграционное объединение под названием Азиатско-Тихоо­кеанское экономическое сотрудничество (АПЕК). В Сеульской декларации

1992    г. страны АПЕК призвали к смягчению взаимных торговых барьеров, развитию обмена услугами и инвестициями. На Сиэтлском саммите в

1993   г. была поставлена задача поэтапного создания Азиатско-Тихоокеанс­кого экономического сообщества.

Достаточно активно развивался и интеграционный процесс в азиатс­ком регионе. В январе 1992 г. Узбекистан, Туркмения, Кыргызстан, Таджи­кистан и Казахстан создали Центрально-азиатское региональное содруже­ство (ЦАРС). Главной целью содружества было определено осуществление региональной экономической интеграции «путем формирования общего экономического пространства и создания единого регионального рынка», а также интегрирование стран ЦАРС в трансазиатскую Организацию эконо­мического сотрудничества (ОЭС). Впоследствии, в силу политических при­чин Туркмения и Таджикистан приостановили активное участие в ЦАРС. Узбекистан, Казахстан и Кыргызстан ведут работу по формированию еди­ного экономического пространства. Организация экономического сотрудни­чества (ЭКО) была образована в 1985 г. как правопреемница Организации Регионального Сотрудничества, основанной еще в 1977 г. Ираном, Пакиста­ном и Турцией. В 1992 году к ОЭС присоединилось 7 новых государств - Казахстан, Азербайджан, Афганистан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркме­нистан и Узбекистан. Штаб-квартира ОЭС расположена в Тегеране.

Важную роль в развитии мировой экономической системы стала играть образованная в 1960 г. Организация стран - экспортеров нефти (ОПЕК). В ее состав вошли Венесуэла, Иран, Ирак, Кувейт, Ливия, Саудовская Аравия, а впоследствии Алжир, Габон, Индонезия, Нигерия, Катар и Объединенные Арабские Эмираты. Целями ОПЕК стали коорди­нация и унификация нефтяной политики государств-членов, определение наиболее эффективных индивидуальных и коллективных средств защиты их экономических интересов, сохранение твердых цен на мировых нефтя­ных рынках, обеспечение устойчивых доходов стран - производителей нефти и справедливого распределения доходов от инвестиций в нефтяную промышленность.

Многие участники ОПЕК являлись лидерами созданной в 1945 г. Лиги арабских государств (ЛАГ ), а 1971 г. выступили инициаторами образования Организации исламской конференции (ОИК). На основе ОПЕК, ЛАГ и ОИК, а также их дочерних организаций (Исламского банка развития, Ис­ламского центра развития торговли. Исламского фонда солидарности) обра­зовалась разветвленная межгосударственная система, координирующая эко­номические и политические действия арабских стран на мировой арене.