Международное коммунистическое движение в XX в.

Первый шаг к формированию международного коммунистического движения был сде­лан в марте 1919 г., когда по инициативе российских большевиков в Москве состоялся Учредительный Конгресс III Интернационала. Конгресс принял «Платформу Коминтерна» и «Манифест к пролетариям всего мира», про­возгласившие в самом общем виде идеи революционного марксизма (рево­люционный характер социалистического строительства, диктатура пролета­риата, слом буржуазного государства, экспроприация крупного капитала, поддержка национально-освободительного движения и т.д.). На II Конгрес­се Коминтерна (1920 г.) были принят ы Устав Коминтерна и так называемое «21 условие о приеме», представлявшие собой детальное описание идеоло­гической платформы, общеобязательной для коммунистических партий (те­зисы о диктатуре пролетариата, принципиальном разрыве с реформистской социал-демократией, об организационном принципе демократического цен­трализма, обязательности решений Коминтерна для отдельных партий, о большевистской трактовке принципа интернационализма и т.п.). Базовым документом для работы конгресса стала работа В .Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме», где последовательно проводилась идея жесткого противопоставления коммунистического движения как правому социал- оппортунизму, так и левацкому радикализму, «революционной стихии». Коминтерн рассматривался как «революционный инструмент Создания пла­нетарного государства трудящихся», который должен воспроизвести орга­низационные принципы «партии нового типа».

Решения III и IV Конгрессов Коминтерна (1921-1922) закрепили орга­низационный принцип демократического централизма, в том числе практику избрания Исполкома делегатами конгрессов, а не формирования его состава в соответствии с представительством партий. Был провозглашен принцип «кон­центрирования» Коминтерна в противовес национальной авгономизации. Пытаясь перехватить инициативу у социал-демократов, IV Конгресс утвердил стратегию «единого рабочего фронта» (консолидации пролетарского движе­ния за счет соединения революционной стратегии коммунистических партий с тактическими задачами в области экономического и социального положе­ния рабочего класса). В ходе работы IV Конгресса возникла острая дискус­сия. К. Радек и его сторонники утверждали, что корректировка политических целей коммунистического движения превращает социал-демократию во вре­менного союзника. Основным оппонентом Радека выступил председатель Исполнительного Комитета Коминтерна (ИККИ) Г. Зиновьев. Он доказывал, что социал-демократические партии являются левой частью буржуазного политического лагеря и, следовательно, наиболее опасными противниками коммунистического движения. Решения конгресса оказались компромиссны­ми. хотя позиция Зиновьева получила поддержку наибольшего числа депута­тов. При этом отвергнута была наиболее радикальная программа, предложен­ная Л.Троцким, сторонником дальнейшей эскалации революционной борьбы и развертывания мировой революции.

V Конгресс Коминтерна состоялся в 1924 г. на фоне быстрого спада революционной волны в Европе. В руководстве самого Коминтерна про­изошли перестановки, связанные с усилением политических позици' И. Сталина. Лейтмотивом работы V Конгресса стало продолжение дискус сии Радека и Зиновьева. Причем в центре обсуждения оказался вопрос фашизме. Тема фашистской угрозы поднималась уже на предыдущем Kohi рессе. Зиновьев предложил тогда рассматривать фашизм как движение, инспирированное крупным капиталом и демагогическое по своему характе­ру. Спустя полтора года Зиновьев трактовал фашизм уже в качестве более широкого явления. Причиной фашизации он считал попытки буржуазии найти пути спасения гибнущего капитализма в союзе с социал-реформиста­ми или националистами. Оба варианта, по мысли Зиновьева, являлись контрреволюцией, причем основную угрозу рабочему движению представ­ляла именно социал-демократия («социал-фашизм»), более изощренно об­манывающая трудящихся. Позиция Зиновьева была решительно поддержа­на Сталиным. Наряду с социал-демократией к числу профашистских тече­ний был отнесен и пацифизм (как основной источник военной угрозы в силу своего противоборства с революционным движением на мировой арене). Зиновьев, Сталин и выступивший в их поддержку Н.Бухарин сумели добиться принятия Конгрессом наиболее радикальных резолюций, в том числе о борьбе против «социал-фашизма», о необходимости «большевиза­ции» коммунистических партий вплоть до превращения Коминтерна в «единую всемирную большевистскую партию». Попытки же Троцкого на­чать дискуссию о «кризисе вождей» и бюрократизации большевистской партии не увенчалась успехом.

После 1924 г. в деятельности рукрводящих органов Коминтерна насту­пила продолжительная пауза, когда эпицентр политической борьбы переме­стился в руководство ВКП(б). Отзвуки ее отражались на решениях ИККИ. В 1925-1927 гг. Сталину удалось устранить двух наиболее опасных против­ников - Троцкого и Зиновьева, выступивших против «термидорианского перерождения» ВКП(б) и отказа от радикальной революционной стратегии коммунистического движения. Объектом следующей атаки Сталина стали «правые уклонисты» - его бывшие союзники по защите идеи «единого рабочего фронта» от «левацкой» стратегии Зиновьева и Троцкого. На VI Конгрессе Коминтерна в 1928 г. Сталин предложил новый вариант полити­ческой платформы международного рабочего движения - «класс против класса». Предполагалось, что в условиях приближающегося нового рево­люционного кризиса в странах Запада создаются условия для «мирного наступления против буржуазного государства». В этой связи требовалось придать «единому рабочему фронту» более жесткие формы, развернуть наступление против социал-демократии «по всем линиям». Попытки Н. Бу­харина выступить против этого курса не увенчались успехом.

Начало в 1929 г. мирового экономического кризиса было воспринято в Коминтерне как подтверждение правильности сталинской стратегии. Но вместо новой волны революционного движения в Европе началось поли­тическое наступление фашизма. В марте 1933 г. руководство Коминтерна призвало к расширению рабочего движения во имя совместной антифа­шистской борьбы. В отличие от концепции единого пролетарского фронта, обновленная программа предполагала и сотрудничество с социал-демок­ратическими партиями. Первым шагом в этом направлении стало участие представителей ряда европейских коммунистических партий в проведе­нии Европейского антифашистского конгресса, прошедшего в июне 1933 г. в парижском зале Плейель. Созданный на нем Центральный комитет выступил с инициативой проведения массовых антифашистских кампаний и спустя два месяца объединился со Всемирным комитетом борьбы за мир, созданным на антивоенном конгрессе в Амстердаме в 1932 г. Объе­динение антивоенного и антифашистского движения в единое движение «Амстердам - Плейель» стало важным шагом по консолидации усилий либеральной интеллигенции, профсоюзного актива, социалистов и комму­нистов в защите демократии.

Проблемы антифашистской борьбы стали центральным вопросом на XIII пленуме ИККИ (1933). Его участниками было сформулировано опреде­ление фашизма как «открытой террористической диктатуры наиболее реак­ционных, наиболее.шовинистических и наиболее империалистических эле­ментов финансового капитала». Такой подход позволял обосновать целесо- эбразность включения коммунистов в широкое антифашистское демократи­ческое движение, отказаться от негативного отношения к пацифизму. В 1934 г. ряд авторитетных идеологов европейского коммунистического дви­жения - Г. Димитров, П.Т ольятти, В. Пик, О. Куусинен, выступили за отказ уг концепции «социал-фашизма» и укрепление связей с социал-демократи- юскими партиями. В то же время руководство Коминтерна по-прежнему считало стратегической целью рабочего движения установление диктатуры пролетариата. Таким образом, коммунисты рассматривали образование мас­совых антифашистских демократических движений как первый шаг к акти­визации пролетарского революционного движения, тогда как социалисты ориентировались лишь на создание широких левоцентристских парламент­ских коалиций. Это противоречие не позволило руководству двух Интерна­ционалов прийти к согласованным решениям по проблемам организации Народных фронтов. В итоге подобные движения сформировались лишь в некоторых странах Европы и Латинской Америки и без какого-либо центра­лизующего влияния международных рабочих организаций.

Несмотря на срыв переговоров о создании Народных фронтов, в руководстве Коминтерна продолжалось укрепление позиции сторонников антифашистского курса. На VII конгрессе Коминтерна (1935 г.) эта страте­гия получила официальное закрепление. Димитров в докладе «Наступле­ние фашизма и задачи Коммунистического Интернационала в борьбе за единство рабочего класса против фашизма» подчеркивал, что главной причиной наступления фашизма является политический и организацион­ный раскол пролетариата. В то же время фашизм по-прежнему трактовал­ся как «воинствующий буржуазный национализм», получающий поддерж­ку народа за счет демагогии и лжи. Не проводилось и различие между фашизмом и нацизмом.

На протяжении второй половины 1930-х гг. остановить шествие фа­шизма по европейскому континенту не удалось. Фатальный удар по Комин­терну нанесло подписание в 1939 г. советско-германского пакта о ненападе­нии, а затем и договора о дружбе и сотрудничестве. Советская пропагандис­тская машина переориентировалась на обличение западных демократий и полностью отказалась от критики нацистского режима. В этих условиях деятельность Коминтерна оказалась парализована. С началом Великой Оте­чественной войны организационные структуры ИККИ были использованы для расширения советской агентуры на оккупированных территориях. В 1943 г. Коминтерн был официально распущен - его существование препят­ствовало сближению СССР с новыми союзниками на Западе.

По окончании Второй мировой войны перед советским руковод­ством вновь встала задача по организационной и идеологической консоли­дации международного коммунистического движения. Однако вплоть до 1947 г. СССР не форсировал процесс складывания советского блока в Европе. В 1946 гГ советский академик Е. Варга, известный «глашатай» официального политического курса, даже выдвинул особый термин - «демократия нового типа». Это понятие основывалось на концепции демократического социализма, строящегося с учетом национальной спе­цифики в освободившихся от фашизма странах. Идея «народной демокра­тии», общественного строя, сочетающего принципы социальной справед­ливости, парламентской демократии и свободы личности, была очень популярной в странах Восточной Европы после войны. Она рассматрива­лась многими восточноевропейскими политиками как «третий путь», аль­тернатива индивидуалистическому американизированному капитализму и тоталитарному социализму советского образца. Но ситуация в корне изменилась к середине 1947 г. Провозглашение «доктрины Трумэна», объявившей начало крестового похода против коммунизма, превратило противостояние «сверхдержав» в «холодную войну». Восточная Европа окончательно превратилась в зону непосредственного влияния СССР.

Политический переворот, произошедший в восточноевропейских стра­нах в 1947-1948 гг., дал толчок для образования новой международной коммунистической организации. Осенью 1947 г. в польском городе Шклярс- ка-Поремба на совещании делегаций коммунистических партий СССР, Фран­ции, Италии и восточноевропейских государств было принято решение о создании Коммунистического информационного бюро. Эта организация не имела существенных полномочий и сразу же превратилась в политическую трибуну для руководства ВКП(б). С помощью Коминформа в 1948 г. Сталину удалось превратить свой конфликт с югославским лидером И. Броз Тито в своего рода плебисцит среди руководителей европейских коммунис­тических партий. На примере Югославии советское руководство наглядно показывало, как «не следует строить социализм». Тито и его соратники упрекались в критике исторического опыта СССР, растворении коммунис­тической партии в Народном фронте, отказе от классовой борьбы, покрови­тельстве капиталистическим элементам в экономике. На самом деле, к внутренним проблемам Югославии эти упреки не имели никакого отноше­ния - она была избрана мишенью только из-за излишнего своеволия Тито. А вот руководители других коммунистических партий, приглашенные уча­ствовать в публичном «разоблачении» «преступной клики Тито», были вынуждены официально поддержать позицию советского руководства.

На втором заседании Коминформа в июне 1948 г., формально посвя­щенном югославскому вопросу, окончательно были закреплены идеологи­ческие и политические основы социалистического лагеря: право СССР на вмешательство во внутренние дела других социалистических стран, при­знание универсальности советской модели социализма, приоритет задач, связанных с обострением классовой борьбы, укреплением политической монополии коммунистических партий, проведением ускоренной индустриа­лизации. Создание в 1949 г. Совета Экономической Взаимопомощи, взявше­го на себя функции по координации экономической интеграции социалисти­ческих стран, и в 1955 г. - военно-политической Организации Варшавского Договора завершило создание социалистического лагеря. С этого момента развитие коммунистической идеологии и ее крах оказались неразрывно связаны с судьбой социалистического строя в СССР.

Вне сферы непосредственного влияния советской коммунистической идеологии - «по ту сторону железного занавеса» - в послевоенный период развивалось достаточно мощное течение марксистской общественной мыс­ли. Его представителями были такие известные мыслители и общественные деятели, как Т. Адорно, Г. Маркузе, Д. Лукач, Д. Вольпе, Л. Альтуссер, А. Грамши. Однако в развитии политической идеологии западный марксизм не сыграл существенной роли. Его колоссальный интеллектуальный потен­циал был реализован преимущественно в области философских, искусство­ведческих, социально-психологических изысканий. Пренебрежение тради­ционными для марксизма политэкономическими и идейно-политическими проблемами было не случайным. По мере того, как эволюционировало индустриальное общество, менялась его социальная структура, снижался накал классовой борьбы, марксизм оказывался все более уязвим в качестве идеологии. Международное коммунистическое движение существовало лишь до развала социалистического лагеря. В конце XX в. коммунистические партии в странах Запада либо распались, либо превратились в маргиналь­ные партии протестного типа.