Влияние на литературу со стороны общественной жизни.

Влияние на литературу со стороны общественной жизни. Первоначально греческая литература черпала свои сюжеты исключительно из старых преданий, но с развитием общественной жизни на литературных произведениях стала отражаться и современность. Два великие события в этом отношении оказывали наиболее сильное влияние на литературу — борьба демократии с аристократией и персидские войны. Лирические поэты воспевали и олимпийских победителей (оды беотийца Пиндара), и любовь (поэтесса Сафо и Анакреон) и т.п., но вместе с тем выражали и мысли, и чувства разных политических партий. Например, в Мегаре был поэт по имени Феогнид, который в своих стихах с горечью жаловался на то, что демос всем овладевает. Когда афинская демократия при Эфиальте затронула привилегии ареопага, Эсхил, державшийся консервативного образа мыслей, написал особую трагедию («Эвмениды»), в которой ареопаг выступает, как установление, получившее от самой богини Афины назначение блюсти и охранять старину. Один вид изящной литературы оказался особенно способным сделаться непосредственным отражением общественной жизни. Из культа Диониса произошла не одна строгая и серьезная трагедия, но и веселая, насмешливая комедия, потому что в праздничный обиход входили и шутливые песни.
Греческая комедия, развившаяся особенно в Афинах при современнике Эврипида, Аристофане, осмеивала не вообще человеческие слабости и пороки, как у нас, а прямо определенных лиц, например, тех или других политических деятелей и т.п. С другой стороны, борьба с персами, долгое время бывшая главным делом национальной жизни греков, тоже вызвала целый ряд литературных произведений. Вскоре после поражения персами восставших ионян афинский поэт Фриних поставил на сцене, трагедию «Падение Милета», которая произвела весьма сильное впечатление на зрителей. Через двадцать лет после битвы при Саламине Эсхил поставил трагедию под заглавием «Персы», и ее содержание также было заимствовано из современных событий. Наконец, борьба греков с персами была изображена в историческом труде Геродота, заслужившего название отца истории. Он прямо поставил своею задачею увековечить в памяти потомства «удивительные дела, совершенные греками и варварами» в эпоху этой великой борьбы. Даже точка зрения у Эсхила и Геродота одна и та же: боги не любят человеческой гордости и высокомерия и раньше или позже непременно посылают им кару за их неумеренные стремления и попытки.
Начало греческой науки. Одновременно с этим процветанием литературы начиналось у греков и развитие научных знаний. Своими первоначальными сведениями в математике и астрономии греки были обязаны Вавилону и Египту, но они ушли гораздо дальше своих учителей, которые примешивали к реальным знаниям разные суеверия (халдейская астрология) или пользовались ими лишь для чисто практических целей, не доискиваясь причин, производящих те или другие явления природы, и не пытаясь делать из своих наблюдений те или другие выводы для объяснения вселенной. Заслуги греков перед научным знанием заключались в том, что они, освободив науку от суеверных примесей, стали доискиваться причин явлений и, не довольствуясь одними практическими применениями своего знания, интересовались им и ради него самого. Родиной греческой науки была Иония и вообще побережье Малой Азии, но в эпоху Перикла средоточием умственной деятельности сделались Афины. Фалес из Милета, младший современник Солона, был первый грек, занимавшийся математикой и астрономией; между прочим, он сильно поразил умы современников, предсказав одно солнечное затмение (585 г.). Пифагор, уроженец острова Самоса, и его последователи (пифагорейцы) разрабатывали математику и первые создали астрономическую систему для объяснения движения небесных светил: они уже учили, что земля имеет вид шара, но только думали, что и земля, и разные светила движутся все вместе вокруг общего центра. Большинство греческих ученых, впрочем, считало землю плоским кругом. Такого представления держались и первые греческие географы, которые, однако, тоже сделали значительные успехи в своей области: в VI в. Анаксимандр из Милета начертил первую географическую карту бывших известными грекам стран, а Гекатей, также из Милета, составил их описание, бывшее первым географическим сочинением, о котором нам известно. Уже совсем самостоятельно развилась в Греции медицина. Сначала ею занимались, — врачуя больше заговорами, чем лекарствами, — жрецы бога-целителя болезней Асклепия, но в V в. в Греции явились и настоящие врачи, и даже стала развиваться медицинская литература, которая вполне отрешилась от всяких суеверных объяснений и волшебных средств. Главным представителем греческой медицины был живший во второй половине V и начале IV в. Гиппократ с острова Коса (у южной части западного берега Малой Азии). Ученики Гиппократа уже обладали многими научными сведениями об устройстве человеческого тела и отправлениях его внутренних органов, а некоторые занимались даже делани-1 ем несложных операций. Точно так же уже в эту эпоху греки начинали интересоваться растениями и животными. (Первым ботаником и зоологом был Демокрит).
147*. Начало греческой философии. Одною из особенностей национального характера греков была любовь к отвлеченному рассуждению. Позднейшие греки представляли себе родоначальников нравственной, политической и общественной мудрости и опытности в виде семи мудрецов, которым приписывали краткие поговорки и житейские правила. В числе этих семи мудрецов были Фалес милетский («поручись — и наверно пострадаешь!»), знаменитый Солон («ничего не слишком») и коринфский тиран Периандр («обдумывай все заранее»). От этих мудрецов, бывших представителями житейского благоразумия и опыта, стали отличать философов, — что значит «любители мудрости», — т.е. людей, поставивших своею задачею самостоятельное искание истины. Родиною греческой философии был Милет, где жили первые известные ее представители: один из семи мудрецов, математик и астроном Фалес, географ Анаксимандр и астроном же Анаксимен, первый, по преданию, устроивший солнечные часы по вавилонскому образцу. Обладая уже известными научными знаниями, они не могли разделять веры своих соотечественников в то, что все явления природы производятся непосредственно богами, и искали иного объяснения происхождения вселенной, нежели то, какое давалось «Феогонией» Гесиода. Главною своею задачею они поставили найти основное начало (архл) мироздания, причем, например, Фалес видел его в воде, Анаксимен — в воздухе, другие — в огне, в так называемых четырех стихиях, и т.п. Многие философы высказывали и более отвлеченные предположения, как, например, Анаксимандр, полагавший, что основным началом мироздания является «бесконечное», т.е. беспредельная, бессмертная, находящаяся в вечном движении материя, или Демокрит из Абдеры во Фракии, учивший, что материя состоит из отдельных атомов, т.е. мельчайших неделимых частиц, вечно неизменных, притом одинаковых по качеству, но разнообразных по форме, по величине и по весу. Наоборот, Анаксагор из Клазомен (в Малой Азии близ Смирны), переселившийся в Афины при Перикле, думал, что все происходит из качественно различных «семян вещей», самым же тонким и чистым началом он считал разум (vooe), как созидающую и движущую силу вселенной. Наконец, пифагорейцы говорили, что сущность вещей составляют числа, — очень отвлеченный взгляд, к которому они пришли, занимаясь более всего математикою. Рядом с вопросом об основном начале мироздания, или о сущности вещей, философы VI и V вв. ставили и пытались разрешить множество других вопросов и между прочим о том, насколько достоверно знание вещей, которое нам дается нашими органами чувств, и можно ли вообще познавать природу. Кроме Ионии, философия развилась еще в Южной Италии — в Кротоне, где был союз последователей Пифагора, и в Элее. (Отсюда деление древнейшей греческой философии на ионийскую, эле-атскую и пифагорейскую школы.)
148*. Отношение философов к народной вере. Переросши старые народные верования, философы VI и V вв. относились к ним, однако, весьма различным образом. Некоторые из них создавали себе собственные религиозные системы. Пифагор прославился, например, своим учением о переселении душ: он думал, что по смерти человека душа его переходит в другое тело для того, чтобы, очищаясь от прегрешений и неся за них наказание, постепенно совершенствоваться в своем дальнейшем существовании. Оставив родной город, Пифагор основал в Кротоне аристократический союз, который должен был распространять это учение и добиваться влияния на политическую жизнь. Но особенно было важно отрицательное отношение некоторых философов к народной мифологии и вообще к антропоморфизму греческой религии. «Если боги делают что-либо постыдное, то они не боги», — говорил один из таких философов; «если бы, — говорил другой, — быки и лошади могли изображать богов, то они, конечно, изобразили бы их в виде быков и лошадей». Одним словом, философия превращалась иногда в прямую критику политеизма, некоторые же философы доходили до воззрений, более или менее близких к единобожию или всебожию. Так, Гераклит из Эфеса учил, что гармонию и порядок в мире поддерживает высший Разум (Логос), который он называл также Зевсом и Судьбою; Ксенофан из Колофона (в Ионии) признавал, что все — едино и что это единое и есть Божество; такое же значение имел упорядочивающий вселенную Разум (Нус) Анаксагора.
149*. Отношение к философам народной массы. Философские учения были, конечно, достоянием только весьма немногих лиц, хотя сами философы и старались распространять свои идеи, странствуя иногда из города в город подобно рапсодам, распространявшим таким же образом свои песни. Одно время некоторые философы даже прямо излагали свои воззрения в чисто поэтической форме. Новые взгляды нередко тревожили защитников старины, которым учение философов казалось нечестивым, а сами они — безбожниками. В Афинах партия противников Перикла возбудила против Анаксагора, его друга, судебное Дело, обвинив его в безбожии, и философ был изгнан из Афин, по приговору народного суда. Были и другие случаи преследования философов афинским народом по обвинению в безбожии. Самым замечательным примером такого отношения толпы к представителям философской мысли была судьба афинянина Сократа, который был приговорен к смертной казни, также будучи обвинен в том, что не признает богов, установленных государством, и развращает молодежь.
150*. Перенесение философии в область морали и политики. Древнейшие философы Греции занимались главным образом вопросами о происхождении вселенной и о достоверности человеческого знания, но в середине V в. приемы критической мысли стали переноситься и в область нравственных и общественных вопросов. Один из современников Перикла, Протагор, родом из Абдеры, живший и учивший в Афинах, но бежавший оттуда, когда его сочинения были приговорены к сожжению на площади рукою палача, был одним из первых философов, занявшихся разрешением вопросов морали и политики. Он учил, что «человек есть мера всех вещей — существующих, что они существуют, и несуществующих, что их нет». Так как, думал он, вещи представляются каждому из нас различно, то наши чувства свидетельствуют нам лишь о том, что эти вещи существуют, но не о том, каковы они. С другой стороны, Протагор доказывал, что о каждом предмете с одинаковым правом можно высказывать два опровергающих одно другое мнения. В эпоху внутренних переворотов, когда все предания и законы утратили свою прочность, Протагор не мог не прийти к той мысли, что законы сами по себе не могут еще служить мерилом нравственности или безнравственности наших поступков и что существуют они не по природе вещей, а в силу человеческого установления. Природа знает только право сильного; но общежитие немыслимо без уважения к правам других, т.е. без справедливости. Поэтому он находил необходимым развивать в людях воспитанием врожденную им склонность к справедливости, и для него самого главным его призванием было обучение других добродетели. Ученики Протагора утверждали, что от природы все люди братья и что преграды между ними созданы лишь человеческими установлениями; поэтому они говорили, что рабство противоречит человеческой природе. Исходя из той же идеи естественного права, которое Протагор одно считал разумным, он старался теоретически оправдать демократию, доказывая, что достаточно обладать общественными добродетелями — справедливостью и добросовестностью, дабы участвовать в обсуждении государственных дел, хотя бы и не имея никакого имущественного ценза.
151. Софисты. Представителями философской мысли в области вопросов морали и политики явились во второй половине V в. так называемые софисты, т.е. учителя мудрости, к старшему по-
124
колению которых принадлежал и Протагор. В Афинах, центре всей умственной жизни Греции, в республике, в которой каждому общественному деятелю нужно было уметь доказывать свою мысль и опровергать противников, а также действовать словом на народную толпу, явилось множество учителей двух новых искусств — риторики и диалектики, т.е. умения красно говорить и убедительно спорить. У них никогда не было недостатка в учениках из более зажиточной молодежи, готовившейся к деятельности на поприще государственной жизни. Так как преподавание было их главным и даже исключительным занятием, то за свои уроки они получали плату, которая нередко бывала довольно значительною, по крайней мере, у наиболее прославившихся учителей. Софисты не ограничивались преподаванием одной риторики и диалектики, но считали нужным и умственно развивать своих учеников, давать им положительные знания, изощрять их мысль обсуждением вопросов нравственности и общежития и т.п.; поэтому-то они и назывались учителями мудрости. Но в преподавании софистов была и своя опасная в нравственном отношении сторона. Умение искусно доказывать свою мысль и красиво говорить может служить и дурным, и хорошим целям. Многие шли на выучку к софистам вовсе не для того, чтобы запастись у них серьезным знанием и нравственными убеждениями, а только ради приобретения искусства, которое считалось особенно полезным в практической жизни. Среди самих софистов были и хорошие, и дурные люди; честным учителям, конечно, не раз приходилось давать уроки таким молодым людям, которые потом оказывались в жизни очень нехорошими, а учителя, сами бывшие людьми недобросовестными, понятно, и не могли научить ничему хорошему. Налегая в своем преподавании на искусство словесной защиты того или другого мнения, безотносительно к внутренней его правоте, софисты давали немало поводов обвинить их в том, что вся цель их искусства — уметь черное представлять белым. К этому присоединялось еще то, что взгляды софистов, особенно в вопросах нравственности и политики, расходились с мнениями всех, кто только держался старых идей — о богах, о дозволенном или недозволенном, о законах и о государственных учреждениях. Не только в народной массе, но и в части образованного общества господствовало представление о софистах, как о людях без совести и без всяких правил, способных только развращать учащуюся у них молодежь. (Без такого взгляда на софистов и Сократ не мог бы быть приговорен к смерти, как безбожник и развратитель юношества.)
152*. Характер учения софистов. Общий характер воззрений софистов заключался в том, что они подвергали все человеческие идеи и учреждения своей критике, не приходя большею частью ни к каким положительным результатам, т.е. останавливаясь на одном сомнении. Человек есть мера всех вещей: хорошее и дурное таково не по своей природе, а по соглашению людей между собою. Другими словами, единой, общеобязательной истины нет, и заменять ее в жизни должны такие мнения, которые необходимы для того, чтобы люди могли жить в обществе себе подобных, не вредя себе и другим. Учение софистов было, так сказать, особою ступенью в развитии философского мышления греков, уже отказавшегося от преданий старины, но еще не нашедшего в то время новых основ, на которых сколько-нибудь прочно можно было бы построить новые идеалы жизни отдельной личности и целого народа. Рассматривая отдельных представителей греческой литературы V столетия, мы можем проследить, как менялись их взгляды с каждым новым поколением.