Падение персидской державы.

Противник Юстиниана, Хозрой Аношарван (531—79) был последним крупным правителем персидским. Так же, как его отец, Кавад I (488а—531), он вел беспощадную борьбу с аристократией, которая в V веке создала себе в областях независимое положение, держала свои собственные военные отряды, располагала в своих громадных имениях множеством слуг и крепостных рабочих. Чтобы сломить магнатов, Кавад открыл простор проповеди маздакитов (последователей Маз-дака), восстававших против неравенства имуществ, провозглашавших отмену рабства и коммунизм, прославлявших бедность. Хоз-рой также объявил себя заступником слабых против сильных и этим привлек на свою сторону мелкую знать, враждовавшую с крупной. Конфискациями больших имений магнатских, усиленным взиманием налогов, поземельного и поголовного, введенных по образцу империи, он создал себе полную казну; это дало ему возможность взять на свое содержание всю панцырную конницу, прежде раздроблявшуюся по областям в подчинении отдельным магнатам.

Создавши неограниченную власть, Хозрой получил перевес во внешних делах, в войнах с Юстинианом. Но, с другой стороны, непрерывное почти военное положение принесло персидской державе свои опасности: выросло чрезмерно значение войска и его предводителей. Слабые преемники Хозроя, сами неумелые в военном деле, не могли спразиться со своеволием генералов. Ко всем затруднениям прибавились еще религиозные распри. Среди последователей Заратустры было два направления: одни держались дуализма (раздвоения мира), признавали добрую силу Ормузда и злую Аримана равными друг другу, допуская, что лишь в конце времен первая возьмет верх над второй; другие считали мир целостным зданием и возводили начало всех жизненных явлений к одному высшему божественному существу (учение м о низма). Сторонники монизма приближались к христианству и были настроены благоприятно к империи; вследствие этого при Хозрое, непримиримом враге империи, это учение подверглось осуждению, как ересь. Для обеих сторон, как для персидской
Персидская шелковая материя времен Сассанидов.
державы, так и для империи оыло выгодно разжигать религиозные споры у своего противника: в то время как империя поддерживала монистов, персы выдвигали против нее несториан.

Почти непрерывные войны между империей и персидской державой отражались наиболее вредно на Сирии и нижнем Двуречьи, двух цветущих, плотно населенных странах, которые и составляли главную опору у каждого из противников: с них более всего собирали налогов, и они же, как пограничные, более всего терпели от неприятельских нашествий. Между тем обе области, расположенные по окраинам большой сирийско-аравийской пустыни, представляли привлекательную добычу для степняков-а рабов, налетавших с юга на своих быстрых конях. Вместо того, чтобы обороняться общими силами против возростающего натиска арабов, империя и персы пользовались их вооруженной силой в борьбе друг против друга. Императоры поселили в Сирии на краю пустыни несколько западно-арабских племен, поручив им границу наподобие германских федератов; такие же военные колонии- из арабов восточных образовали персы в Двуречьи для обороны своих владений от империи. Как население германских федератов на северных границах империи подготовило захват ее европейскими варварами, так и здесь водворение арабов на южной окраине двух культурных государств подготовило завоевание степняками всей Передней Азии.

Особенно гибельны и для персидской державы, и для империи были войны начала VII века. Хозрой II. заключил союз с аварским каганом, уговорившись одновременно напасть на Константинополь и на азиатские провинции. Династия Юстиниана погибла среди военной грозы, надвинувшейся со всех сторон. В 610 г. селение столицы, с одобрения патриарха, провозгласило императором экзарха (наместника) африканского Ираклия: он прибыл в Константинополь во главе большого флота, корабли которого все были украшены статуями Богоматери. В это время персидские войска вторглись в Сирию и Малую Азию, взяли Антиохию, Дамаск и наконец Иерусалим, где захватили крест Христов. На севере они добрались до Черного моря, на юге заняли Александрию в Египте и отрезали подвоз хлеба к столице.

Ираклий собирался уже бросить Константинополь и перенестистолицу в Карфаген, как его остановил патриарх Сергий, от имени аристократии и народа, взявши с императора клятву не покидать столицы и предпринять крестовый поход против язычников для освобождения святынь. Церковь предоставила в распоряжение императора свои громадные богатства; все пошло на войну; перестали выдавать столич-номунаселениюхлебот казны. Чтобы обеспечить себе тыл, император заключил с каганом унизительный мир, заплатив ему громадный выкуп.

Военное устройство империи пришлось поставить на совершенно иную ногу. Теперь, когда германцы ушли на запад и уселись прочно на

[.Бронзовый кувшин времен Сассанидов. новых местах, у империи не

было более в распоряжении федератов. Ираклий стал набирать войско из населения самой империи. С тем, чтобы закрепить постоянный состав солдат, он раздавал военно-обязанным земледельческие участки, главным образом в областях пограничных или опустошенных врагами, надеясь тем самым восстановить и разрушенное хозяйство. Участки передавались в наследственное владение и были неотчуждаемы: сыновья поселенных на этой земле воителей должны были снова заполнять ряды войска. Таким образом пограничные области обратились в ф е м ы, т. е. поселения полков, поставленные под власть военных начальников.

Ираклий сам отправился во главе армии в Азию. Ему удалось вытеснить персов с Малоазийского полуострова, настигнуть и разбить персидское войско в самом Адзербейжане, коренной области огнепоклонников, разрушить их знаменитый храм в Ганджа-ке. На его сторону перешли кавказские горцы. После второго большого сражения при Ниневии Хозрой бежал в Ктезифон, где был убит своим сыном Кавадом II. Между тем имперцы под руководством патриарха Сергия отбили яростное нападение персов и арабов на Константинополь. Кавад заключил с Ираклием перемирие и возвратил захваченный его отцом св. крест, который Ираклий торжественно привез в столицу (628).

енной. Север Балканского полуострова пришлось предоставить аварам и славянам. О возврате итальянских областей, занятых лангобардами, нельзя было и думать. Юг Испании, отнятый Юстинианом, опять вернули себе визиготы. Таким образом империя потеряла большую часть того, что было восстановлено в правление Юстиниана. Она опять сжалась, покинула замыслы о возвращении запада, сосредоточилась больше на востоке. В Константинополе перестали интересоваться Британией и Галлией, напротив о Китае начали усердно собирать сведения: многим имперцам нравилось спокойствие китайской политической жизни, отсутствие споров из за престола, нравилась строгость китайских законов, запрещавших обвешивать себя золотыми украшениями.

Хотя государство продолжало называться римской империей, а его население ромеями (римлянами), но все больше стала в нем проступать греческая народность. При Юстиниане языком официальным (придворным и канцелярским) был еще латинский; при его преемниках с конца VI века обязательным языком становится греческий, на котором говорила большая часть населения: в армии Ираклия раздавалась уже греческая команда.

Эту вновь эллинизованную империю мы зовем греческим именем Византии. В качестве самостоятельного государства Византия просуществовала более 800 лет (610—1453).