Борьба между Францией и Англией.

Сын и преемник Иоанна Безземельного, Генрих III (1216—72), отменил Великую Хартию, стал подобно отцу своему, под защиту римского престола, и предоставил папе распоряжаться в Англии, как в собственной вотчине; получения итальянских прелатов, занявших лучшие имения и должности в стране, вдвое превышали доходы короля; при дворе распоряжались иностранцы, оттеснившие английскую аристократию. Во главе недовольных сеньеров и баронов вдруг стал один из королевских любимцев, Симон де Монфор, француз по происхождению, сын победителя еретических альбигойцев. Даровитый и неутомимо деятельный, находясь под впечатлением проповеди францисканцев о справедливом порядке на земле, Монфор стремился преобразовать церковь и государство. В Оксфорде, на вооруженном съезде, впервые получившем название парламента (1258), аристократия ограничила королевскую власть, потребовав прекращения дани папе и права для народа подавать жалобы на королевское управление.

Король собрал против мятежных баронов войско, но Монфор разбил его при Льюисе, взял в плен самого Генриха III вместе с наследником престола Эдуардом и установил над ними опеку. Монфор хорошо понимал, что аристократия должна искать опоры в других классах населения: в январе 1265 г. он вызвал в великий парламент, помимо прелатов и баронов, приглашенных поименно в качестве л о р д о в, т. е. господ, еще выборных представителей от общин, городских и сельских: от городов он просил прислать старшин и присяжных, управлявших делами, от графств — рыцарей, мелких ленников, которые вместе с шерифом распределяли и собирали налоги и также, в качестве присяжных, участвовали в суде. Вскоре после этого Эдуард выскользнул из плена и в свою очередь разбил Монфора, который погиб в сражении; сторонники его были объявлены мятежниками, и все уступки взяты назад. В памяти современников, Монфор, как защитник прав и вольностей, остался святым человеком; к созданному им учреждению Эдуард вынужден был обратиться, когда сам стал королем (1272—1307). Это произошло следующим образом.

В эпоху крестовых походов Англия имела обширные сношения с востоком и получала оттуда через южнофранцузские владения свои большую добычу; теперь эти связи оборвались, приток ценностей извне прекратился. Воинственный Эдуард I принялся за покорение в ближайшем соседстве того, что еще можно было присоединить к Англии. Ему удалось занять У е л ь с в западной части острова и подчинить туземных бриттов; затем он начал войну за обладание Шотландией на севере; наконец он стал оспаривать у французского короля Фландрию, центр суконного производства в Европе, страну, в которую Англия сбывала 7и своей сырой шерсти.

Противник Эдуарда, французский король Филипп IV Красивый (1285—1314) искусно отвлек натиск англичан на Фландрию поддержкой, которую оказал он шотландцам в их борьбе за независимость. Бросаясь в разные стороны, в больших'денежных затруднениях, Эдуард наложил руку на церковные богатства. Но как раз в это время властолюбивый папа Бонифаций VIII (1294— 1303) запретил духовенству платить какие-либо взносы в пользу светской власти. Раздраженный король велел отобрать имущество примаса Англии и объявил опалу всему духовенству. Однако к прелатам присоединились бароны, обязанные ленной службой, и, отказавшись помогать королю, вооружились для сопротивления. Когда же Эдуард потребовал общего ополчения, доставки припасов со всех графств и задержал шерсть, свезенную в портовые города для отправления заграницу, поднялись и горожане. Король должен был пойти на соглашение со всеми недовольными. а для этого созвать парламент в том самом широком составе, как его впервые устроил Монфор. Парламент обещал подати, при условии, если будет соблюдаться хартия и все выговоренные в ней вольности (1297).

Французский король имел больше удачи в своей политике. Предшественники его, Филипп II Август и Людовик IX, широко раздвинули круг областей, подчиненных королевской власти; кроме северовостока, земель по Сене и Луаре, им принадлежал важный по своему богатству и населенности Лангдок на юге, присоединенный после альбигойского крестового похода. Во всех приобретенных, завоеванных и купленных землях короли завели однообразные порядки, подчинив управление военным губернаторам (бальи) и исправникам (прев о); Людовик прекратил усобицы рыцарей, всякое своевольство военных людей при помощи королевского суда в Париже, получившего название парламента и заполнявшегося легистами, знатоками римского права. Сам Филипп IV устремил свое внимание на северо-запад: подчинив себе Шампань с ее большими ярмарками, он протянул руку на Фландрию, считавшуюся французским леном, но в действительности независимую.

Сначала ему удалось подчинить себе фламандские города Б р ю г г е, Г е н т, И п р. Но тяжелые взносы, положенные королем, вызвали востание: в Брюгге произошло жестокое избиение французов. Рыцарское войско, присланное Филиппом, было разбито пешей милицией (ополчением) фламандских ткачей при К у р т р э: в соборе этого города победители повесили 4000 золотых шпор, которые они сняли с зарезанных ими рыцарей. Зато нанятый королем генуэзский флот ргазгромил фламандские корабли в устье Шельды. Филипп удержал лишь приморскую часть Фландрии, и то ему пришлось пойти на большие уступки фламандским сукноделам: король обещал им доставку дешевой шерсти из Франции с тем только, чтобы отбить привоз английской шерсти.

Для войны за Фландрию королю нужны были крупные денежные средства. Филипп IV проявил необычайную изобретательность в измышлении способов, чтобы добывать суммы у отдельных владельцев, городов, гильдий: то выпрашивал добровольные дары, то брал в виде займа, то наконец вымогал угрозой. Король, изящный, очаровательный в обращении, идеально красивый человек (откуда его прозвание), поражал холодным бездушием: в полной противоположности своему деду Людовику IX, он был лишен возвышенных порывов; для него не существовали вопросы справедливости, решала во всем только выгода. Как Людовик ладил с церковью, так напротив Филипп IV неминуемо должен был вступить с нею в столкновение. При попытке обложить клир налогом, он также, как Эдуард I, встретился с высокомерием папы Бонифация VI II.

В 1300 г. папа, 83-летний старик, созвал на учрежденный им юбилей, т. е. праздник века, множество богомольцев со всех стран; среди народа Бонифаций появился в большом блеске, возглашая себя Цезарем: перед ним несли меч, знак светской власти. Королю французскому он объявил в духе и выражениях Григория VI I: «Бог, положив на нас бремя апостольского служения, поднял нас над государями, чтобы разрушать, уничтожать, рас-сеевать, строить и насаждать во имя Него.»

Положение папского престола однако было далеко не то, что во времена Григория VII или великих Иннокентиев. Французский король решился напасть прямо на твердыню папской власти. Своих легистов, искусных в судебных спорах, он побудил написать резкие обличения папского властолюбия. Гордо выступает . в этих сочинениях национальное чувство французов, считающих свою страну независимой от постороннего владыки: по их мнению, светский государь, непосредственно получивший власть свою от Бога, задолго до появления клира, правил государством и народом. Легист Пьер Дюбуа заявил, что у папы должна быть вовсе отнята светская власть; обязанности римского епископа те же, что у других епископов — прощать грехи,' молиться и проповедовать, а вовсе не вести войны.

Для того, чтобы найти опору в стране, Филипп созвал в Париже в 1302 г. представителей сословий (по франц. etats, штатов), присоединив к прелатам, сеньерам и рыцарям впервые городских старшин (и в этом смысле сходясь с нововведением Монфора по устройству парламента 1265 г.). Сеньеры, рыцари и горожане выразили- свое полное сочувствие королю; но и духовенство не решилось заступиться за папу. Вслед за тем королевские легисты произвели заочный суд над папой, объявили его еретиком, низложили с престола, а один из них, Ногаре, сын сожженного инквизицией альбигойца, буржуа, пожалованный королем в рыцари, отправился в Италию, чтобы привести приговор в исполнение. К нему присоединился римский сеньер Колонна, смертельный враг папы; в городке Ананьи они напали на дворец Бонифация и осыпали папу насмешками и оскорблениями, под впечатлением которых он скоро умер. На папский престол был избран француз под именем Климента V; он отказался ехать в Рим, поселился в южной Франции, вАвиньонеи составил коллегию кардиналов почти из одних французов. После этих событий светское могущество пап, созданное Иннокентием III и Иннокентием IV, совершенно разрушилось.

Филиппу IV удалось еще воспользоваться огромными богатствами тамплиеров, которые с окончанием крестовых походов переселились в свои европейские имения. На этот раз он прикинулся ревнителем благочестия, возвел на рыцарей обвинение в богопротивной ереси и колдовстве; новый папа, послушное орудие в руках короля, произнес проклятие над орденом и закрыл его. Пытками вынудили у магистра и 150 рыцарей признание в несуществующих кощунствах и богохульствах, затем их сожгли как еретиков в саду королевского дворца, а все имущество ордена досталось королю. По делу тамплиеров Филипп созывал также штаты. В отличие от английских парламентов, где прелаты сидели вместе с баронами, а рыцари, отделяясь от лордов, с горожанами, во французских собраниях образовалось три сословных отделения: 1) дворянство (noblesse), в среде которого соединялись все военные ленники, крупные и мелкие, 2) духовенство и 3) горожане, или буржуазия, в качестве третьего штата. Совещания происходили отдельно по сословиям; только для общего ответа королю они сходились вместе.

Промышленная Фландрия продолжала быть предметом спора между Францией и Англией. Когда по смерти сыновей Филиппа Красивого прекратилась династия Капетингов и престол заняли. отдаленные родственники королевского дома под именем В а л у а (династия Валуа 1328—1589), Эдуард III английский (1327—77), по матери внук Филиппа Красивого, заявил притязание на французскую корону. Его признали фламандские города; для заключения тесного союза с Англией они отправили в Лондон Якова Артевельде, богатого промышленника из Гента. Началась долгая Столетняя война (с перерывами от 1339 до 1459), во время которой англичане вели наступление, французы оборонялись. У английских королей были определенные ближайшие цели: приобрести на материке опорные пункты для торговли, причем особенное значение они придавали К а л э на севере, в самом узком месте канала, отделяющего Францию от Англии, и Бордо на юге, сохранившему связи с востоком и Средиземным морем.

Первые короли из дома Валуа были плохими политиками, не ладили с горожанами, опирались на рыцарство, которое они вместе с тем не умели приспособить к новым военным приемам Английское войско не представляло более ополчения королевских вассалов; английская наемная пехота лучников и копейщиков, хотя и менее численная, одерживала победы над французской дворянской кавалерией, храброй, но незнакомой с дисциплиной. В 1356 г. в битве при П у а т ь е, был взят в плен французский король Иоанн Добрый и с ним много рыцарей. Англия потребовала за пленных огромного выкупа. Принявший в руки правление дофин (наследный принц) Карл в виду трудного положения созвал штаты в Париже. В собрании было мало дворян, так как большая часть их находилась в плену; перевес принадлежал третьему сословию.

Раздраженные разорительной войной, уверенные в том, что главная причина бедствий в злоупотреблениях королевских советников, представители буржуазии видели все спасение в ограничении королевской власти. Во главе недовольных выступил Этьен Марсель, старшина парижского купечества, пользовавшийся большим весом среди горожан. Чтобы принудить правительство к уступкам, он приказал парижским ремесленникам прекратить работы и взяться за оружие. Далее он заставил дофина подписать великий указ, в силу которого штаты должны были собираться правильно два раза в году, независимо от приглашения короля; только с согласия штатов король может взимать налоги. Наконец он потребовал принятия в королевский совет новых лиц, выбранных штатами, а эти советники начали с того, что отставили от должностей всех судей парламента и всех чиновников счетной палаты, заведовавшей финансами.

Марсель во главе буржуазии не показал того искусства в преобразовании государства, какое в свое время проявил Мон-фор и руководимая им английская аристократия. Вступив в управление, городские промышленники не сумели привлечь на свою сторону другие классы населения: они подумали только о своих интересах, облегчили для себя налоги, а на людей менее состоятельных наложили подати более тяжелые, чем прежде. Марсель держался у власти только мерами устрашения (террора). Когда дофин отстранил навязанных ему штатами новых советников, купеческий старшина опять вооружил парижских ремесленников и привел их во дворец.Здесь на глазах Карла Марсель велел перебить его приближенных; дофин спасся только тем, что Марсель надел на него свою красносинюю шапку (цвета красный и синий составляют герб города Парижа). В тотже вечер дофин бежал из города, и около него начали собираться все недовольные господством парижских купцов, дворянство, духовенство и горожане других общин. Тогда Марсель стал искать союза с восставшими в северной Франции крестьянами.

Мятеж крестьян, или жакерия (Жак Боном, «Яшка простачек» презрительно назывался мужик у дворян) был вызван бедствиями войны: деревни остались незащищенными, их грабили как враги, так и свои рыцари, забирая припасы и укрепляясь в своих замках; поля были брошены, и начался голод. К несчастиям прибавился еще большой выкуп за пленных, взятых англичанами при Пуатье, всею тяжестью падавший на крестьян. Теперь вышло наружу все раздражение, накопившееся раньше против сеньеров из за разорительных охот, усобиц и наездов рыцарей, постоев королей со свитой и др. Большими ряли помещичьи замки, рвали грамоты, в которых были записаны их повинности, жестоко избивали владетелей и их семьи. «Они думали уничтожить дворян всего света, чтобы ни один не остался», выражается историк-рыцарь Фруассар, современник Столетней войны. Крестьянские массы были, однако, быстро рассеяны ополчениями рыцарей и перебиты с таким же зверством: английские рыцари действовали за одно с французским дворянством. Между тем Карл созвал особое собрание штатов вне Парижа и подступил к столице с войском. Марсель погиб в уличной схватке, и дофин отменил все ограничения королевской власти, которые у него вынудили в трудные годы.

Успех в войне с Англией перешел постепенно на сторону французов. Медленно отнимали они одну за другой крепости, занятые англичанами на севере и западе Франции; при осадах стали применять впервые в Европе огненную артиллерию в виде пушек и мортир, заложенных порохом и метавших каменные и металлические ядра.