Люблинская уния

Люблинская уния и рождение Речи Посполитой.

В 1569 году произошло событие, благодаря которому с карты Европы исчезли два довольно сильных средневековых государства: Польша и Великое княжество Литовское. Вместо них возник подлинный гигант с совершенно необычным государственным устройством – Речь Посполитая.
К этому времени два государства уже имели немалый опыт совместного существования в менее тесных объединениях. Почти два века их соединяли узы персональных и династических уний. Началось все еще а 1385 году, когда литовский князь Ягайло получил вместе с рукой польской принцессы корону Польши. После него несколько королей из династии Ягеллонов занимали два престола одновременно.
Общность интересов двух государств объяснялась прежде всего необходимостью защищаться от внешней опасности. В XIV веке такой угрозой были немецкие рыцарские ордена, осуществлявшие политику «натиска на восток». Династическая уния в этих условиях оправдала себя – Грюнвальдская битва в 1410 году фактически положила конец немецким завоеваниям на востоке.
В XV веке ситуация несколько изменилась, хотя фактор внешней угрозы сохранился. Новым врагом для обоих государств становилось оформившееся в середине XV века Крымское ханство. Ни Польша, ни Литва не были в состоянии надежно защищать свои южные границы на территории Украины от татарских набегов. Эту задачу в основном брали на себя крупные землевладельцы (вроде князя Василия-Константина Острожского), однако на деле они часто вовсе не препятствовали проникновению татарских отрядов в земледельческие районы, предпочитая «грабить награбленное» на обратном пути. Определенную проблему составляли и появившиеся в тот же период казаки, разбойничающие в «ничейных» землях.
В плане военной ситуации Литва в начале XVI века оказалась в более уязвимом положении, нежели Польша. Той после 13-летней войны (1454-1466) удалось добиться решительной победы над давним врагом – Тевтонским орденом, превратившимся в вассала польской короны. Теперь поляки могли задуматься о собственной экспансии в Прибалтику и на земли Новгорода и Пскова. Литва же столкнулась с новым, весьма сильным врагом – Московским княжеством.
Избавление от татарского ига Москва при Иване III стремительно превратила в наступательные войны с целью подчинить своему влиянию бывшие земли Руси, значительная часть которых к тому времени вошла в состав Литвы. Активность литовской католической церкви вызывала недовольство крупных православных феодалов, которые видели в московском князе своего природного сюзерена-единоверца. В конце XV века от Литвы к Москве перешли чернигово-северские земли, Гомельщина, часть Смоленщины. В начале XVI века Москва успешно воевала с союзником Польши и Литвы, Ливонским орденом. В 1514 году московскими войсками был захвачен Смоленск. Неудачно началась для Литвы также Ливонская война (1558-1583) против молодого Ивана Грозного, показавшего себя весьма талантливым завоевателем (тогда он еще не был слишком Грозным).
Таким образом, Литва имела очевидные военные причины укрепить союз с Польшей. Кроме этого, литовская шляхта в значительной мере завидовала «вольности» шляхты польской и мечтала о таких же правах и привилегиях. Однако крупные литовские феодалы (магнаты) относились к идее объединения государств более сдержанно, надеясь вновь получить обычный военный союз или сохранить династическую унию.
Польша тоже стремилась к объединению, рассчитывая за его счет усилить свое проникновение во владения Литвы на Украине, а также продвинуться на восток, остановить экспансию Москвы и захватить часть ее владений. Рассчитывала на объединение и католическая церковь, для которой оно могло стать способом избавиться от влияния в Польше и Литве реформационных учений и православия. Хотя Реформация не получила в Польше значительного распространения, все же положение католицизма в начале XVI века пошатнулось.
Таким образом, международная ситуация при заключении договора про унию однозначно ставила Польшу в более выгодное положение, и польская верхушка воспользовалась этим. В планах польской короны было не только присоединение Литвы, но и ограничение ее возможностей внутри единого государства, и отторжение от нее в пользу собственно Польши значительных земельных владений на Украине.
Непосредственно с предложением о заключении унии выступил Сигизмунд II Август, бывший и литовским великим князем, и королем Польши. Он, кроме всего прочего, рассчитывал на укрепление в едином государстве королевской власти и ограничение влияния сейма, то есть стремился, по примеру ведущих европейских государств, к формированию абсолютизма.
В январе 1569 года собрался Люблинский сейм, где должны были обсуждаться предложения сторон по условиям заключения унии. Решение же сейм вынес только в июле, поскольку между делегациями сразу же возник конфликт. Польша требовала значительных территориальных уступок, единой монеты, созывов сейма (особенно коронационного) только на польской земле. Литва же не желала поступаться воеводствами, желала, чтобы государственные должности на ее территории занимали исключительно местные уроженцы, требовала проведения сеймов поочередно то на одной территории, то на другой, а коронационного – на границе. В знак протеста против польского давления делегация литовских магнатов даже покинула Люблинский сейм.
Но оказалось, что позиция литовской верхушки уже ничего не решает. Литовская мелкая шляхта отнеслась к идее унии с воодушевлением. Люблинский сейм и лично король Сигизмунд II Август в отсутствие литовской делегации приняли решение о передаче Польше значительных литовских территорий (Полесья, Подолии, Волыни и Киевщины). При этом литовские дворяне, проживающие в этих воеводствах, вполне одобрили решение.
Некоторые представители литовской знати стали в таких условиях склоняться уже даже к унии с Москвой, но сдались под напором Сигизмунда II Августа, который пригрозил им конфискацией земель. Литовской делегации пришлось вернуться на сейм и торговаться уже только за масштабы своих уступок Польше, а не за собственно унию.
28 июня Люблинский сейм принял наконец решение об объединении двух государств, а 4 мюля оно было утверждено сеймами Литвы и Польши отдельно. В результате исчезли два государства, а возникло одно, называемое Речью Посполитой, то есть «республикой».
По форме правления оно действительно могло считаться дворянской республикой, поскольку король там не наследовал власть, а выбирался на сейме, да и полномочий имел, пожалуй, меньше, чем сегодня глава президентской республики. Литва (урезанная территориально) все же сохранила значительную автономию: могла чеканить монету (хотя валюта для всего государства была одна), иметь армию, пользоваться своим языком. Все основные государственные должности имелись в Речи Посполитой «в двух экземплярах»: для Короны и для Литвы (к примеру, имелись великий коронный гетман и великий гетман литовский). Литовская католическая шляхта полностью уравнивалась в правах с польской, магнаты сохранили в основном свои владения.
Новое государство на первых порах казалось очень сильным. Оно имело вторую по размерам (после Московского царства) площадь среди стран Европы, многочисленное население, выход к морю. Немедленно проявились и военные преимущества объединения – второй период Ливонской войны оказался для Московского царства неудачным. Но процветание оказалось недолговечным, и погубила его «шляхетская демократия». Многочисленные привилегии шляхты, закрепленные в том числе и Люблинским сеймом, парализовали государственную власть, ослабляли армию, способствовали возникновению многочисленных «рокошей» (антигосударственных выступлений крупных землевладельцев) и мелких междоусобиц, формировали крепостническую систему (от которой развитые государства к тому времени уже практически отказались). В Речи Посполитой медленно развивались мануфактурное производство и ремесло, а торговля велась в основном сырьем.
Можно сказать, что Люблинская уния не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Литовская шляхта, получив права, не получила мирной, богатой жизни (в Польше литовцев нередко обзывали «шляхтич Голота» и смеялись над их болотисто-лесистыми владениями). Не получилось укрепить южные границы, и татары, турки и казаки стали для нового государства настоящим кошмаром. Временные успехи в войнах с Москвой очень скоро (в XVII веке) сменились весьма чувствительными неудачами. Резко отрицательно к решениям Люблинского сейма отнеслись представители православного населения, в том числе дворянская верхушка, так как на них-то как раз всеобщее равноправие шляхты и не распространялось. То же можно сказать про православную церковь. В результате православие превратилось в Речи Посполитой в «пятую колонну» Москвы. Слабая королевская власть и длительные периоды «бескоролевья» (пока шли выборы нового короля) также ослабляли страну.
Сами условия заключения Люблинской унии несли в себе основы будущих проблем нового государства и сформировали все основные причины его довольно скорой гибели. Самая «демократическая» громадная монархия Европы просуществовала немногим более двух столетий.