Отечественная война 1812 года (лекция)
Зачем Наполеон напал на Россию?
Что мы знаем о войне 1812 года? Вроде бы все: это Отечественная война русского народа против Наполеона Бонапарта, который вторгся на территорию России в 1812 году.
Но с какой целью вторгся? Присоединить Россию к Франции? Сделать колонией? Расчленить на отдельные княжества? Что было бы с Россией, одержи Наполеон победу над ней? Чтобы понять это, необходимо окунуться в атмосферу того времени.
В начале 19 века Наполеон буквально перекроил всю карту Европы, подчиняя себе одну европейскую страну за другой.
В 1812 году настала очередь России встретиться с Наполеоном лицом к лицу.
Причины начать войну с Россией
Для того, чтобы начать войну с Россией, у Наполеона было несколько причин, а точнее, несколько предлогов, которые он считал достаточными, чтобы перейти к нападению.
Самым главным предлогом стало нарушение Россией Тильзикского договора.
Дело в том, что перед тем, как напасть на Россию, Наполеон в 1806 году, практически, стер с лица земли Пруссию. Война с Пруссией длилась шесть дней, после чего прусская армия обратилась в паническое бегство и была полностью уничтожена.
Пруссия уцелела как государство только благодаря вмешательству России, причем, сама Россия при этом пострадала ничуть не меньше Пруссии, заступничество за которую чуть не стоило Александру I его собственной страны.
Что хотел Наполеон сделать с Россией?
Скорее всего, Наполеон рассчитывал, что война закончится полным подчинением России, которая превратится в послушного вассала Франции, как и все остальные европейские государства.
При этом, Наполеон совсем не учитывал характер русского народа, который, собственно, совсем и не знал. Ни он, ни кто другой даже представить себе не могли, что русские будут зубами защищать свою землю от такого наглого и ничем не мотивированного вторжения, что русские предпочтут скорее уничтожить всю свою страну, чем отдать ее врагу.
Обо всем этом Наполеону еще только предстояло узнать, уже после того, как он по горло завяз в войне с Россией.
Вообще, война с Россией была главная и самая большая ошибка Наполеона, но он это понял слишком поздно.
Наступление Наполеона
А пока Бонапарт беспрепятственно перешёл Неман и уже предвкушал, что вот такой и будет вся остальная его война с Россией, похожая на экскурсию.
Сведения, поступавшие к нему от шпионов, только подтверждали эти его радужные предвкушения: ему доносили, что в русской армии царит полная растерянность, больше похожая на панику, что русские отказались от первоначальной мысли попытаться удержать Наполеона на Двине, и русская армия двумя полками спешно уходит вглубь страны.
Это было очень похоже на бегство, и Наполеон считал, что ему достаточно только догнать русскую армию, чтобы окончательно её разгромить, и победа над Россией у него в кармане.
Русская армия, действительно, отступала двумя большими отрядами: колонна под командованием Барклая уходила на Витебск, а колонна Багратиона – на Минск.
Наполеон устремил все свои главные силы вслед за Барклаем, но колонна Барклая прибавила шагу, и войдя в Витебск, Наполеон понял, что опаздал – Барклай ушёл дальше на Смоленск. Наполеону достался лишь его арьергард, задержавший французов в бою под Островно 25 июля.
Наполеон был разочарован – под Витебском ему уже виделся новый Аустерлиц, который мог бы положить конец этой странной войне. Но генеральное сражение пришлось отложить по причине отсутствия русской армии. Пришлось идти за русскими на Смоленск.
В это время Жерому Бонапарту (младшему брату Наполеона) был дан приказ отрезать Багратиону путь на Минск. Однако, Бонапарт-младший не сумел толком догнать Багратиона, и арьергард последнего очень успешно отбился от бездарного преследования французов под Могилевым 23 июля, после чего армия Багратиона также повернула на Смоленск, чтобы соединиться с Барклаем.
В армии Наполеона появились первые признаки морального разложения: русский поход явно затягивался, настоящего сражения еще так и не было, а фураж уже подходил к концу, в результате чего начался падеж лошадей.
Смоленск
Наконец,14 августа французская армия подошла к Смоленску.
Кстати, Багратион, как и Наполеон, настаивал на том, что под Смоленском необходимо дать большой бой, но Барклай считал, что для генерального сражения время еще не пришло и необходимо идти еще дальше. Однако, сдать город совсем без боя у Барклая не поднялась рука, поэтому в дело снова пустили арьергард под командованием генерала Раевского.
16 августа Бонапарт дал сигнал начать штурм Смоленска. Завязались ожесточенные бои, и у Наполеона создалось впечатление, что это и есть тот долгожданный решающий бой, от которого русская армия все время уклонялась.
17 августа бой продолжился: солдаты ни в какую не хотели отступать, приходилось их уводить чуть ли не силой.
Наступила ночь: Наполеон предвкушал наутро въезд в покорённый город на белом коне и конец войны.
Вдруг землю потрясли страшные взрывы: русские взрывали пороховые склады, после чего Барклай дал приказ оставить город.
Утром Наполеон верхом на лошади (совсем не белой) объехал покинутый и догоравший Смоленск: всюду валялись трупы людей и лошадей. Русские опять ускользнули от генеральной битвы.
Вернувшись на приготовленную для него квартиру после осмотра пустого, но не сдавшегося города, Бонапарт бросил саблю на стол и сказал: «Кампания 1812 года окончена».
Его уже давно беспокоило то, как русские ведут эту странную войну: не сдаются, не идут ни на какие переговоры, а просто демонстративно уходят, оставляя после себя выжженную пустыню и уничтожая свои же собственные города и деревни.
Русские уводили Наполеона все дальше и дальше вглубь страны, заманивали его, и Бонапарт вынужден был все время догонять русских, чтобы дать бой.
Уже и речи не было о полной и безоговорочной победе над Россией, и все более проблематичной становилась также возможность закончить эту войну обычным дипломатическим договором.
Ясно было одно: и сам Александр I, и генералы Барклай и Багратион, и даже забитые крестьяне считают эту войну битвой не на жизнь, а на смерть.
24 августа Наполеон вышел из Смоленска и двинулся вслед за русской армией на Дорогобуж. Но Барклай уже снова шёл дальше – на Вязьму и Гжатск, и Наполеон со всеми своими войсками вынужден был тащиться за ним.
Стоило только русским где-нибудь ненадолго остановиться, Наполеон тут же начинал мечтать о генеральном сражении: так было и в Дорогобуже, и в Вязьме, и в Гжатске, но сражения по-прежнему все не было.
При этом, Наполеон даже не догадывался, чего стоило Барклаю это мучительное отступление, которое приводило в недоумение не только Наполеона, но и Александра, а вместе с ним и весь русский двор.
На Барклая начинали уже подозрительно коситься и подозревать в измене: почему не довел до конца битву под Смоленском? До каких пор он будет отступать? Неужели он так и Москву сдаст? А потом и всю Россию? Неужели все погибло?
В результате, когда русская армия вышла из Гжатска и прибыла в Царево-Займище, у неё был уже новый главнокомандующий - Кутузов.
Кутузов понимал, что Барклай прав, уводя Наполеона все дальше и дальше вглубь страны и изматывая его физически и морально.
Тактика Барклая была верная, хотя и выглядела не слишком патриотично: огромная российская территория работала против Наполеона. Все больше и больше углубляясь внутрь страны, он вынужден был оставлять за собой свои гарнизоны для все больше растягивающейся линии сообщения, что уменьшало его армию без боя.
Отсутствие провианта и фуража для лошадей тоже делали своё дело, и армия Наполеона таяла прямо на глазах, даже не побывав в генеральном сражении.
Но вместе с этим, Кутузов понимал, что сдать без боя Москву ему тоже не позволят, не поможет и его русская фамилия, как не позволили это Барклаю с его немецким происхождением (на самом деле они был шотландец).
Поэтому Кутузов принял решение дать генеральный бой чисто для соблюдения формальностей, так же, как он дал в своё время такое же ненужное Аустерлицкое сражение,
Генеральное сражение было неизбежно не столько стратегически, сколько политически и морально: Александр I не стал бы довольствоваться победой, похожей на бегство. Императору нужна была победа в бою, чтобы получить моральное удовлетворение и превосходство над противником.
Для Наполеона смена главнокомандующего, о которой он тут же узнал от лазутчиков, стала сигналом к тому, что русские, наконец, решились на долгожданное главное сражение.
Действительно, русская армия замедлила своё хроническое отступление и остановилась.
4 сентября Наполеон приказал выдвигаться из Гжатска в сторону села Гриднева. В подзорную трубу далеко впереди, за полувысохшей речкой Колючей, виднелись укрепления русской армии. Нам вопрос Наполеона, как называется место, где остановились русские, лазутчики ответили: «Бородино».
Бородино
Бородинское сражение принято считать переломным в ходе Отечественной войны 1812 года, однако, оно стало, скорее, ее заключительным этапом в этой изматывающей Наполеона гонке за русской армией, поставило решительную точку в русском походе Бонапарта и развернуло французскую армию назад.
Настал тот момент, которого Наполеон ждал с самого Дрездена, потом так и не дождался в Вильне, на что тщетно надеялся в Витебске, потом в Смоленске, потом в Вязьме, потом в Гжатске, и вот, наконец, это час настал под Бородино.
К генеральному сражению Наполеон пришёл со своей уменьшившейся на треть армией от того ее первоначального количества, которое было на момент его вторжения в Россию: французская армия насчитывала около 135 тысяч солдат от прежнего состава в 420 тысяч.
У русских было 103 тысячи регулярных войск, плюс 7 тысяч казаков и 10 тысяч ополчения, к тому же, на подмогу спешила армия из Турции, освободившаяся после заключения мира в русско-турецкой войне.
Артиллерия французов насчитывала 587 орудий, поскольку за время похода у них пало слишком много лошадей, к тому же, не все пушки они могли подтянуть из Смоленска и Витебска.
Русская армия могла выставить 600 пушек, так что количественно не уступала неприятелю, и силы были равны.
5 сентября Наполеон начал военным действия, атаковав русский редут у деревушки Шевардино. После яростного штыкового боя русский редут был уничтожен, что вселило в французов уверенность в победе.
При этом, французов удивляло, что русским даже в голову не пришло бежать с поля боя, и они предпочитали стоять насмерть.
После падения шевардинского редута русских, Наполеон стал опасаться, что Кутузов уведет свои войска, и генеральный бой снова не состоится.
Наполеон рвался к Москве – сердцу России, чтобы оттуда диктовать Александру I условия заключения мира.
Но перед этим Наполеону любой ценой нужно было разбить русскую армию в генеральной битве под Москвой, получить от этого моральное удовлетворение и поставить Александра I на колени, а не гоняться за Кутузовым по всей России.
Оттого Барклай в свое время и не давал этого генерального сражения, потому что его очень желал Наполеон.
Однако, у Кутузова тоже не поднималась рука сдать Москву без боя, как перед этим не поднималась у Барклая сдать Смоленск, поэтом русская армия стояла на месте и не собиралась никуда уходить.
День 6сентября прошёл в активном приготовлении французов к предстоящему бою: Наполеон отдавал приказы, разрабатывал диспозиции и расставлял своих полководцев по местам.
В течение ночи Наполеон несколько раз выходил проверить, не сбежала ли опять русская армия, но армия была на месте.
Едва дождавшись рассвета, 7сентября Наполеон бросил все свои войска на Бородино, воскликнув при этом: «Вот оно, солнце Аустерлица!»
Даву, Ней и Мюрат ринулись на Багратионовские флеши у села Семёновское.
Над Бородинским полем поднялся невообразимый грохот орудий с обеих сторон.
Чувство торжества и превосходства держалось у Наполеона до середины дня, в течение которого адъютанты наперебой докладывали ему о том, как французы на всех фронтах теснят русских.
Полк генерала Плозона одним из первых атаковал деревню Бородино и выгнал оттуда русских егерей, а Ней взял Багратионовские флеши и успешно их удерживает.
Казалось, что французам, наконец, удалось не просто догнать русских, но и сейчас будет поставлена победная точка во всей русской кампании.
Однако, скоро стали приходить тревожные подробности: да, Плозон выбил егерей из Бородино, но выбитые егеря в ответ перебили почти весь его полк, а сам Плозон при этом погиб.
Следующий адъютант доложил, что дивизия Компана попала под огонь русских, сам Компан ранен, а большая часть его офицеров перебита.
Маршал Даву, пришедший на подмогу Компану, контужен и упал без сознания, потому что ядро русских убило под ним лошадь.
Скоро русские яростной штыковой атакой начали вгрызаться в Багратионовские флеши, чтобы отбить их обратно.
Было видно, что русские сражаются до безумия ожесточенно и отважно, умирая, но не сдаваясь.
Маршалы Ней и Мюрат отчаянно просили у Наполеона подкрепления, чтобы удержать Семеновский овраг и село Семёновское.
Дивизия генерала Морана атаковала батарею Раевского, которая была расположена между Бородино и Семёновским, но русские своими штыками выбили оттуда французов, при этом русские понесли катастрофические потери, но зато Моран был убит.
Семеновские флеши в течение дня то и дело переходили от одной армии к другой, и то французы, то русские бросались друг на друга в рукопашную, в результате чего обе армии сцепились в одну сплошную массу, которая обстреливалась часто своей же картечью с двух сторон, так как командиры не успевали вовремя скорректировать обстановку.
В этой кровавой каше князь Багратион был смертельно ранен и с большим трудом унесён с поля боя.
Только к вечеру Наполеон получил долгожданное известие: русские отходят от Семеновского.
Наполеон приказал бить вдогонку отступавшей русской армии из 300 орудий, чтобы создать впечатление разбитого вдребезги противника, но русские отступали в полном боевом порядке, и пораженные насмерть, падали, но не бежали.
Унизить отступавшую русскую армию Наполеону не удалось: русские уходили с честью и достоинством, разбитые, но не сдавшиеся.
И хотя, по логике, Наполеон понимал, что победа на его стороне, морально он этой победы не чувствовал.
Когда Кутузову доложили о результатах Бородинского сражения, выяснилось, что за день 7сентября русские потеряли половину своей армии. Тогда Кутузов твёрдо решил сдать Москву без боя, и тем самым спасти вторую половину армии.
Когда французы подсчитали итоги Бородинской битвы, то выяснилось, что 47 их генералов убиты или ранены, а потери солдат составляют несколько десятков тысяч.
Бородинское сражение стало самых кровопролитным из всех боёв, проведенных Наполеоном за все время своего правления.
Но это был еще не конец, а только начало конца.
Москва
16 сентября русская армия пересекла Москву и вышла на Рязанский тракт.
Не дождавшись никакой делегации с ключами от сердца России, Наполеон сам въехал в город и обнаружил, что Москва пуста – ее покинула не только русская армия, но и вообще все русское население.
И тогда буквально вся Москва вспыхнула, как гигантский факел: загорелось сразу с нескольких сторон, что говорило о том, что это явный поджег, а не случайность. Как стало известно потом, Ростопчин увез все пожарные трубы и вообще все, чем можно было потушить пожар.
Наполеон едва успел переехать в загородный Петровский дворец, чтобы не сгореть в Кремле.
Было ясно: русские сожгли свою Москву, чтобы она не досталась врагу.
Вставал вопрос: что делать дальше?..
Продолжать гоняться за Кутузовым до самой Сибири, было немыслимо: Наполеон истратил бы на коммуникационную линию всю свою армию.
Оставался единственный выход: предложить Александру I самый щадящий, самый почётный для него мир на любых его условиях, лишь бы благополучно выбраться из этой дикой, бесконечной России, сохранив для себя статус победителя.
Победа или поражение?
Уже не было никакой речи о каком-то подчинении себе Александра или его вассалитете, - речь шла уже о том, чтобы самому не стать вассалом Александра и не завязнуть навек в российском снеге.
Наполеон предпринял три попытки с оказией довести до сведения Александра свои миролюбивые намерения, но ни на одну из них не получил ответа. Александр игнорировал все мирные предложения Наполеона, и этим обрекал его на полное бесславие, что, фактически, означало позор.
Русские просто не желала больше драться с победителем и не желали иметь с ним никакого дела. Это было больше, чем позор – это было презрение.
Наполеон реально не знал, что делать дальше со своей победой. Да и победа, если её можно было так назвать, все стремительнее уплывала у него из рук, превращаясь в не понятно что: победители оказались тупо брошены проигравшими посреди чужой, непонятной, ненавидящий их страны на произвол судьбы.
Можно было, конечно, пойти на сам Петербург, застать Александра там, и заставить все-таки заключить мир. Но от этой идеи пришлось тут же отказаться, поскольку для нового большого похода уже, практически, не осталось лошадей.
Да и не было никакой гарантии, что дойдя до Петербурга, они не найдут точно такой же пустой и сожженный город, как и Москва, раз эти ненормальные русские готовы сжечь всю свою страну, лишь бы не отдавать её врагу.
Торчать в пустой Москве и ждать неизвестно чего больше не имело смысла, и от бессилия Наполеон тупо приказал взорвать Кремль.
Это был ответ Наполеона на отказ Александра пойти на хоть какие-то переговоры.
Наполеон как бы повторял этим действия русских, сжигавших свои города, не желая отдавать их врагу. А Наполеон решил не оставлять русским вообще ничего, по принципу «не доставайся же ты никому».
К счастью, в спешке покидания Москвы, этот приказ толком выполнить не успели, и Кремль пострадал лишь частично.
Отступление
Итак, армия Наполеона повернула на Новую Калужскую дорогу, чтобы вернуться по ней в Смоленск и там хоть как- то перезимовать, а там будет видно.
23 октября французы заняли Малоярославец, а утром 24-го откуда ни возьмись, на них налетели русские части под командованием Раевского и генерала Дохтурова, и принялись яростно атаковать.
В течение дня Малоярославец восемь раз переходил из рук в руки, в результате чего французы в восьмой раз взяли город, и он остался у них, но они потеряли при этом 5 тысяч человек. Город сгорел до тла, так что многие солдаты с обеих сторон просто погибли в огне.
На следующее утро Наполеон с группой офицеров выехал из своей квартиры в селе Городни, чтобы осмотреть русские позиции, и вдруг на эту кучку снова откуда-то выскочили русские казаки с пиками и едва не захватили Наполеона со всей его компанией в плен, спасла их только подоспевшая на подмогу Польская кавалерия. После этого случая Наполеон приказал полковому доктору приготовить для него быстродействующий яд, на случай неожиданного плена.
Бой под Малоярославцем дал понять французам, что на Калугу они пройдут только через трупы русских, то есть, через новое Бородино.
Таким образом, у Наполеона оставался единственный выход: отступать на Смоленск по старой Смоленской дороге, которая была разорена ещё с момента их наступления.
Таким образом, русская армия загнала французов на старую Смоленскую дорогу, и это и стало полной и окончательной победой России в войне с Наполеоном.
27 октября началось отступление армии Наполеона в обратном направлении: Москва, Бородино, Можайск, Дорогобуж, Смоленск – Франция.
Когда проходили Бородино, взорам угрюмых французов предстало то же самое поле недавнего сражения, на котором гнили тысячи трупов русских и французских солдат, что только усилило их уверенность, что война проиграна.
30 октября ударили первые морозы, что было для французов полной неожиданностью: они ждали зиму не раньше декабря и не взяли из Москвы тёплой одежды.
Следом за французской шла русская армия и время от времени подпинывала французский арьергард, чтобы те не засыпал на ходу.
Не давали покоя французам и партизаны во главе с Денисом Давыдовым, делая набеги и отбивая на ходу обозы.
К 16ноября французская армия кое-как добралась в Дорогобуж, при этом, в строю могло стоять всего около 50 тысяч человек.
Тем временем, подоспела южная русская армия под командованием Чичагова, спешившая из Турции, которая направлялась к речке Березине, чтобы отрезать французами путь к отступлению.
Поэтому Наполеону любой ценой нужно было первыми добраться до Березины, чтобы не угодить в плен.
Выходя из Москвы, Наполеон имел армию количеством 100 тысяч человек. При выходе же из Смоленска, у него в распоряжении было всего 36 тысяч солдат, способных держать оружие, и ещё 10-15 тысяч отставших, обмороженных и раненых тащилось следом.
Тем временем, с севера, со стороны Двины, к Березине подходила армия Витгенштейна, а с юга шёл Чичагов, и это грозило Наполеону полным окружением и капитуляцией.
Наполеон приказал срочно искать новое место для переправы, и оно было найдено у речки Студянки.
Искусным обманным маневром Наполеон создал у Чичагова впечатление, что собирается переходить у Березины, а сам в это время был уже на Студянке, где саперы начали возводить понтоны.
Чичагин с Витгенштейном не успели ничего понять, как французы уже перешли на другой берег. Вдогонку им бросились отставшие и раненые, тащившиеся следом, но Наполеон приказал сжечь мост, чтобы отрезать путь русской погоне: солдаты, не способные стоять в строю, были ему не нужны.
Только благодаря этому тактическому маневру, остатки французской армии чудом избежали плена и спаслись. Хотя, может быть, именно плен и мог бы стать для неё самым лучшим спасением, потому что те, кто спаслись на переправе, через несколько дней падали, замёрзшие насмерть.
Температура опустилась до -28°, и русская армия, шедшая по пятам французов, тоже жестоко страдала от холода, хотя и была одета гораздо лучше неприятельской.
Когда после Бородино Кутузов в октябре пополнил свою армию, у него было около 97 тысяч солдат, а в Вильну в середине декабря дошло всего 27500 человек. И при том, что к началу преследования французов у него было 600 орудий, а к концу преследования осталось всего 200.
Тяжелые зимние переходы не щадили ни чужих, ни своих.
Наконец, то, что осталось от французская армии, достигло Вильны – своего спасения. Изголодавшиеся и промерзшие до костей французы набросились на склады с припасами и магазины. После этого они без промедления переправились через покрывшийся льдом Неман: на другом берегу уже была Пруссия, а значит, Европа – они были спасены.
Смертельный русский поход был закончен.
В июне 1812 года на территорию России вторглось 420 тысяч французских солдат, и ещё 150 тысяч подошло дополнительно из Европы. Из них в декабре из русского похода смогло вернуться только около 30 тысяч человек.
Около 100 тысяч из них попали в плен. Остальные остались лежать под Бородино, под Малоярославцем, а в основном, вдоль старой Смоленской дороги, замёрзшие насмерть или умершие от болезней, нечеловеческой усталости, а также тщеславия и непомерной гордыни своего императора.
Таков был конец великой французской армии, победоносно прошедшей всю Европу, и сложившей голову на бескрайних просторах великой России.
В то время, как жалкие остатки французской армии из последних сил пытались дотянуть до Немана, их император, который затащил их сюда ради своей жажды власти и мании величия, 6декабря 1812 года садился в сани, чтобы навсегда умчаться из этой непонятной, странной, но так и не покоренной им России.