Как Киевская Русь отнеслась к выбору вероисповедания
В вопросе ментальности древнерусского общества копья ломаются до сих пор. Мнений на проблему множество. Одно, например, крайнее в плане критики, утверждает, что решение, принятое князем Владимиром Красное Солнышко, населением было принято в штыки. Адептами такой точки зрения цитируется отрывок из «Повести временных лет», в котором говорится о принудительном характере распространения христианской веры, и о том, что якобы Владимир объявлял своими врагами тех киевлян, кто не явился креститься на берег Днепра. Также князь якобы силой принуждал богатые семьи отдавать отроков для обучения будущих священнослужителей. «Матери же сих чад плакали по ним, ибо еще не утвердились в вере, и как по мертвецам плакали».
Для большей убедительности такой гипотезы приводятся и данные археологических раскопок, подтверждающие запись Иоакимовской летописи о сопротивлении новгородцев обряду крещения с оружием в руках.
Апологеты такой теории считают, что Древняя Русь прошла через крещение, как через очередную трагедию. Но эта теория вызывает большие вопросы. Отъезд детей всегда оплакивается матерями. Известно, что аналогичный массовый отъезд дворянских недорослей в Европу в петровское время не вызвал общественного возмущения. Маловероятно и крещение новгородцев с помощью оружия. Для этого у княжеской дружины никакого силового превосходства, так как Владимир в большой степени зависел от вечевого схода, а народное ополчение превосходило по всем показателям дружину, что блестяще показано в трудах И. Я. Фроянова.
Обратная точка зрения, когда пытаются представить крещение на Руси, как процесс, вызвавший восторженный прием народа, столь же неочевидна и маловероятна. Здесь на помощь, как всегда, приходит правило «золотой середины». Более правильно считать, что Русь встретила крещение индифферентно, более или менее спокойно, так как процесс задевал лишь малую часть населения. Из церковных источников того времени, например, из свидетельств митрополита Иоанна II известно, что потомки князя Владимира и век спустя венчались в церкви, тогда как в народе свадьбы продолжали «играть» по старинке, в отсутствие священников.
И это касалось не только свадеб, но и всех остальных сторон народной жизни. В селах продолжали погребать покойников по языческим обрядам. В могилах времен до татаро-монгольского нашествия крестиков находили мало. А если и находили их, то, как правило, рядом с медвежьими клыками и другими языческими атрибутами. Никакого четкого и строгого соблюдения христианского обряда не было.
Так же было и с именами. Князь Владимир не зря и после крещения остался Владимиром, хотя христианский именнослов требовал имени Василий. В истории Древней Руси остался Ярослав Мудрый, а не Георгий; Борис и Глеб, а не Роман и Давид. И даже канонизация этих святых прошла с их мирскими именами, а не крестными. Эта двойственность в именах еще одно яркое свидетельство длительного сосуществования языческих и христианских норм и обычаев в Древней Руси.
Неоднозначность исторической личности князя Владимира Можно услышать или прочитать самые противоречивые мнения историков о деяниях древнерусского князя Владимира. В данной статье излагается точка зрения известного историка и создателя знаменитой теории этногенеза Льва Николаевича Гумилева. Князь Владимир, как считает Гумилев, - это один из самых непочитаемых на Руси князей. Братоубийство, которое он совершил, - пятно несмываемого позора. Владимир дестью и обманом заманил в ловушку своего брата Ярополка, воспитанного княгиней Ольгой в христианском духе, и хладнокровно расправился с ним. Кроме того, он проявил величайшую низость, не погнушавшись взять в наложницы гречанку по национальности жену Ярополка, беременную Святополком. А после унижения полоцкой княжны Рогнеды, а также расправы над ее отцом Рогволдом и братьями, князь Владимир становится крайне непопулярным в Киевской Руси. Современные историки, по мнению Льва Николаевича Гумилева, пытаются скрыть неудачность похода Владимира на Корсунь, который находился в окрестностях современного Севастополя. А между тем за этот поход Киевская Русь заплатила очень дорогую цену. В ответ на Корсунскую авантюру византийцы уговорили печенегов выступить против Руси. Когда Владимир приступал к княжению, граница проходила по береговой линии Черного моря, а в результате бездарного правления князя, граница переместилась к порогам Днепра. Ненависть к князю достигла такой степени, что близкие к Владимиру люди утаили факт его смерти, побоявшись народного бунта. Тело завернули в ковер и на санях отвезли в церковь Святой Богородицы. Так с любимыми государями народ не поступает. Далее летописец с огорчением пишет, что при усердной молитве народа в день преставления князя, Бог может быть прославил бы его. Эти слова указывают на то, что народ за Владимира не молился и чудес от его тела не ожидал. После смерти Владимира был освобожден из неволи Святополк, который был посажен в заточение князем. Бориса, сына князя Владимира, к которому по наследству должен был перейти престол, после получения известия о кончине князя киевская дружина немедленно покинула. И конечный вывод, к которому в итоге пришел знаменитый историк Лев Николаевич Гумилев, следующий: Киевская Русь отвернулась от князя Владимира, выбравшего из всех вероисповеданий христианство византийского образца, но она не отвернулась от самого христианского пути.