Сражение у мыса Калиакрия, подзабытый триумф

Пожалуй, нет в истории России другого такого флотоводца, который смог бы превзойти адмирала Ушакова. Федор Федорович, как его современник и соратник Александр Васильевич Суворов не ведал поражений. Все сражения с участием блистательного флотоводца были уникальны. Он поражал противника неожиданной стратегией и новизной тактических приемов. Но в череде славных побед адмирала Ушакова, сражение у мыса Калиакрия стоит особняком. Оно, пожалуй, может считаться зенитом славы Черноморского флота в XVIII веке.
Эта битва на море стала решающей в ходе русско-турецкой войны 1787 – 1792 годов. В итоге которой Турция смиренно уступила Крым и Очаков после при подписании мирного договора в Яссах. Вселившие в турок страх и трепет победы адмирала Ушакова, заставили побежденных безоговорочно принять волю победителя. То, что сражение у мыса Калиария не отмечается в России как день воинской славы наверняка является досадным недоразумением.
Не впервой в своем Отечестве недооценивать настоящие свершения, в том числе и на военном поприще. В первые десятилетия после «славной Виктории» у мыса Калиакрия, морские победные традиции были подзабыты в угоду сухопутному воинству. Конечно, заслуги пехотинцев, кавалеристов и артиллеристов в разгроме полчищ Наполеона нельзя переоценить. Только при этом не следовало бы забывать и о победах на море. Недооценка заслуг флота в полной мере высветилась уже в горьких уроках Крымской войны.
А ведь помнить было о чем! Четвертый год шла изматывающая война с Турцией. Несмотря на ряд ощутимых поражений, турки все еще оставались опасными противниками. В Черное море явился флот из турецких владений в северной Африки. Командующий армадой кораблей адмирал Саид-паша, был настолько уверен в своем превосходстве, что заверил султана в том, что приведет в Стамбул адмирала Ушакова, закованным в цепи. Опасность противника сознавали и русские флотоводцы. От исхода предстоящего сражения зависело очень многое, в том числе произошедшее чуть меньше чем через столетие освобождение болгар от турецкого засилья.
Дело было летом 1791 года. Силы турецкого флота накапливались у мыса Калиакрия, для решающего сражения. Сам мыс почти на два километра узким носом вдавался в море, за это в отличие от греков, именновавших полосу «красивым мысом», болгары называли его просто «носом». Флот турок сосредоточил на этом «носу», под прикрытием береговых батарей 18 линкоров и 17 фрегатов имевших на вооружении в совокупности 1600 пушек. Кроме того, 43 судна вспомогательной флотилии были тоже внушительно вооружены.
Справедливости ради следует сказать, что по техническим характеристикам турецкий флот существенно превосходил русский. Быстроходные и маневренные суда в сочетании с береговой артиллерией образовали мощный кулак, нечто вроде морской крепости на мысе. Казалось, такой крепкий орешек невозможно никому раскусить. Одна незадача, формальный командующий турецким флотом, капудан-паша Гусейн никак не мог заставить починяться своим приказам строптивого алжирца Саида-Али.
Светлейший князь Потемкин, направляя эскадру Федора Ушакова к мысу Калиакрия, навстречу турецкому флоту призывал уповать на Бога. Заметно было, что превосходные боевые качества своих матросов, инициатива и нестандартные решения адмирала не вселяла в князя Таврического полной уверенности в победу. Соотношение сил и впрямь не способствовали оптимизму. Восемнадцать линкоров и девятнадцать вспомогательных кораблей. В сумме около тысячи орудий, против кратно превышающих сил турецкой армады имели немного шансов на успех.
Утром 31 июля перед изумленными турками появилась русская эскадра. Турки в это время праздновали Рамадан и часть корабельных команд даже отпустили на берег. Лихорадочные приготовления к сражению смешали боевые порядки турецкого флота. Первые повреждения на кораблях появились еще до начала боя. А некоторые корабли вдобавок еще перекрыли друг другу сектора обстрела. До последнего момента турки не верили, что русские решатся на атаку.
Адмирал Ушаков, наблюдая, за суетой противника действовал в своей излюбленной манере: решительный натиск с небрежением к писаным установлениям. Перестроившись в три колонны, русские суда быстро прошли между скоплением турецких кораблей и берегом, на котором артиллеристы врага прозевали смелый маневр Ушакова.
Командующий турецким флотом Гусейн-паша сильно растерялся. Сеит-паша, несмотря на первоначальное легкое замешательство, быстро пришел в себя и попытался взять контроль над ситуацией в сражении. Федор Федорович увидел опасные маневры турецкого флагмана и нарушая все каноны морского боя, вышел из кильватерной колонны одним кораблем для броска на главный корабль турок. Через короткое время пламя охватило корабль алжирского адмирала и он поспешно вышел из боя. Сеит-паша был ранен, турки теперь полностью потеряли управление и это обстоятельство предопределило тяжелое поражение турецкого флота.
Полному сокрушению флота Турции помешала внезапная буря и быстроходность кораблей французского производства. Оставшиеся не поврежденными суда турок в ужасе бежали к Стамбулу. Русским кораблям не хватило скорости догнать противника, чтобы добить его. За все сражение в эскадре Ушакова, ни одно судно не было потоплено. Больше того, уже через два дня все повреждения на русских кораблях были заделаны и готовы к новым сражениям.
В сражении у мыса Калиакрия сорок пять русских моряков погибло или получило тяжелые ранения. Только на корабле Саида-Али потери десятикратно превышали цифру потерь в эскадре Ушакова.