Рауль Риго. Прокурор небесного штурма. Часть 1

 

Рауль Риго. Прокурор небесного штурма



Парижскую Коммуну 1871 года Ленин сравнил со штурмом неба. Этот штурм встретил ожесточенное сопротивление; где есть оно, должны существовать органы подавления, в том числе прокуратура.
Коммуна имела своего прокурора. Рауль Риго прожил на свете 24 года, не задумываясь, отдал жизнь в безнадежной схватке революции и реакции, а после смерти оказался проклят и почти забыт. Почему?

Часть 1. Достопримечательность Парижа


Летом 1865 года парижская молодежь часто упоминала в острых разговорах 18-летнего студента Рауля Риго. Имя его на тот момент имело не только парижскую, но и международную известность – в Льеже был организован студенческий конгресс, и юный Риго приложил немало усилий к тому, чтобы участие в нем французской делегации запомнилось всем. Какие достоинства превратили этого мальчишку в бесспорного лидера в среде, неохотно признающей авторитеты?
Отцом героя был чиновник времен Второй республики. Империя лишила его государственного поста, но не сделала бедняком – Риго-старший нашел приличное место кассира в крупной ювелирной фирме. В семье был еще один сын (вероятно, и двое), но история никогда не вспомнила бы бывшего служащего военного министерства и супрефекта городка Рибейрак, если бы не Рауль. Он появился на свет 16 сентября 1846 года.
Да уж, характер у него был не сахар. Обучаясь в колледже Наполеона, Рауль Риго отлично успевал по всем предметам, но вот по поведению всегда имел «неуд». Его отличали выраженные математические способности, хорошо подвешенный язык, внимательность, наблюдательность, трудоспособность и трудолюбие. Но одновременно он был дерзок и неуступчив, принятые в обществе правила ему казались нелепыми, и он не пытался это скрывать.
Еще школьником юный Рауль начал сотрудничать в мелких революционных газетах-«однодневках» Латинского квартала. По замечанию французского историка М.Шури, позиция подобных листков сводилась к пропаганде социальной революции, материализма и силовых методов решения политических проблем.
Каким-то чудом Рауль закончил колледж, получил бакалавра и поступил в лицей Сен-Луи для подготовки к экзаменам в Политехническую школу. С этого лицея началась серия его блистательных вылетов из различных учебных заведений. Проучившись в лицее 3 месяца, Риго организовал там политический бунт против одного из преподавателей и был взят на заметку полицией.
Отец, хоть и придерживался республиканских убеждений, категорически не сошелся с сыном во взглядах, и Рауль бросил семью. Для заработка он писал статьи для левых газет и давал уроки математики. При этом благодаря прекрасным способностям на протяжении 1864-1869 годов он сумел последовательно поступить в университет на математический, медицинский и юридический факультеты, и отовсюду с треском вылетел из-за своей политической деятельности.
Все в его поведении говорило о неприятии существующего строя. Одевался он с демонстративной небрежностью просто потому, что «правила хорошего тона» требовали от «джентльмена» сдержанной элегантности. В жертву протесту он принес даже свою молодость, отпустив, едва это стало возможным ввиду юных лет, широкую лохматую бороду. Однако знакомые, похоже, не заметили, что Рауль выглядит много старше своего возраста. Современники описывают его как худощавого молодого человека немного ниже среднего роста, с темно-русыми волосами, в пенсне, очень подвижного и энергичного. Бьющая через край жизнерадостность увязывалась именно с молодостью, и быстро заставляла забыть о густой бороде.
У Риго был глубокий, звучный голос от природы, и при необходимости он умел его значительно усилить. Даже друзья отмечали – получалось довольно страшно. Еще одной его пугающей особенностью был пристальный (как сейчас бы сказали, «рентгеновский») взгляд. Но это все предназначалось исключительно для противников, а они и так предпочитали держаться от Риго подальше – его острый язык сравнивали со шпагой Сирано де Бержерака.
Такие ценности, как толерантность и политкорректность, ему были несвойственны совершенно. Это вызывало настороженное отношение к нему даже многих революционеров, привыкших к более сдержанным манерам. Но молодых восхищала способность Риго всегда называть вещи своими именами, без оглядки на то, как это кому понравится и каким может быть за это наказание.
Он шумно выступал на митингах, без стеснения ругал существующий строй, бога, церковь и буржуазную мораль. В его лексиконе начисто отсутствовали слова «сен» и «сент» («святой», «святая»), он их выкидывал даже из топонимов и фамилий. Обратиться к нему иначе, чем «гражданин», значило нарваться на грандиозный скандал. Его прозвали «взрослым Гаврошем» и на полном серьезе считали самым острым языком Парижа. Как утверждает Шарль Проле, один из немногих настоящих биографов юного революционера, в Латинском квартале в конце 60-х полагали, что нельзя допускать, чтобы прибывший из провинции новичок не познакомился немедленно с Риго – это же одна из лучших столичных достопримечательностей!
Хватило ли для его популярности только шумной оппозиционности? Нет, хотя и это было важно. Вторая империя не пользовалась любовью общества, и всякий республиканец неизбежно вызывал симпатию в кругах, достаточно удаленных от властных сфер. Но в характере у Риго была и другая сторона, кроме шумной революционности – искренняя, без малейшей показухи, самоотверженность. Этот хулиган оказался именно что добрым, а не добреньким – ненавидя душеспасительные беседы и сочувственное нытье, он доказывал людям свое расположение тысячью дел.
Шарль Проле утверждает, что Риго умел и успевал все – мало кому удавалось обзавестись проблемой, которую он не был бы в состоянии решить. Риго доставал деньги (сам вечно живя чуть ли не впроголодь), подыскивал дешевое жилье и возможность подработки, помогал скрываться от преследований, руководил кампаниями в поддержку исключенных студентов, даже устраивал нуждающихся в больницы и организовывал похороны. Дошло до того, что его близкие друзья стали опасаться упоминать при нем о своих материальных затруднениях, если они были не совсем уж катастрофическими. Подобные замечания заставляли Риго немедленно вывернуть все карманы, вытряхнуть все, в них имеющееся, педантично отложить 2 франка (чтобы даже при худшем раскладе не остаться ночевать на улице), а все остальное всучить пожаловавшемуся. Мало того: он немедленно заскакивал в ближайший кабачок или кафе, неизбежно обнаруживал там нескольких знакомых (их у него было полгорода) и непостижимым образом заставлял их проделать то же самое.
В результате у Рауля было множество приятелей не только в революционной среде, но и из числа просто небогатой молодежи, не имевшей твердого намерения во что бы то ни стало сменить существующий строй. Однако под влиянием решительного, напористого, совершенно уверенного в своей правоте Риго у них такие намерения возникали. Очень быстро оказалось, что он не только сумел сколотить в студенческой среде довольно сильную антиимперскую оппозицию, но и обеспечить ей контакты с революционно настроенной молодежью из других общественных слоев. Можно даже предположить (и эту точку зрения разделяет М.Шури), что он все время действовал совершенно сознательно, целенаправленно использовал свою способность привлекать внимание, эксцентричность и умение влиять на людей с целью вовлечения максимального числа молодежи в революционное движение.
Политическая позиция Риго, его отвага и решительность не могли не привлечь внимание самой радикальной силы революционного лагеря того времени – бланкистов. Далеко не надо было ходить – многих видных представителей этого движения он знал по студенчеству. Вместе с Шарлем Жакларом Рауль ездил на конгресс в Льеж, Эжена Прото он защищал, когда того исключили за подобные же действия из университета, с Леоном Левро они учились на медицинском факультете (а от Леона ниточка тянулась к его старшему брату Эдмону), а Гюстав Тридон не меньше Риго обожал Эбера и эбертистов и даже написал про них книжку. Юный счетовод Теофиль Ферре (такой же яркий герой митингов в предместьях, каким был Риго в Латинском квартале) стал Раулю лучшим другом на всю их короткую жизнь. И все эти люди были заметными деятелями строго организованной, неплохо законспирированной, дисциплинированной подпольной бланкистской организации и работали под руководством легендарного Старика.
Конспирация бланкистов (Риго имел к ней самое непосредственное отношение, но об этом позже) сыграла скверную шутку с историками. У них не получается обнаружить достаточное число документальных свидетельств, чтобы сколько-нибудь полно воссоздать деятельность этой организации. Невозможно точно сказать, когда именно Риго познакомился с Бланки, кто их свел, где и при каких обстоятельствах произошла встреча. Но сохранилась такая ее деталь. После знакомства Бланки (а ему, с его аскетической сдержанностью, не могло импонировать шумное острословие) заявил: «У Риго есть подлинное призвание: он рожден, чтобы стать префектом полиции».

Пользуйтесь Поиском по сайту. Найдётся Всё по истории.
Добавить комментарий
Прокомментировать
  • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
    heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
    winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
    worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
    expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
    disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
    joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
    sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
    neutral_faceno_mouthinnocent
три+2=?