Раскрепощение общественного сознания.

После смерти И.В. Сталина началось критическое переосмысление пройденного страной пути. В 19531954 гг. на страницах газет и журналов развернулись дискуссии по таким важнейшим теоретическим вопросам, как роль личности и народных масс в истории, соотношение теории и практики, характер противоречий при социализме.
Первой попыткой обращения к острым и злободневным проблемам стал ряд статей, опубликованных в журнале «Новый мир» (В.В. Померанцев «Об искренности в литературе», Ф.А. Абрамов «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе», В.В. Овечкин «Районные будни»). С ними перекликались многие литературные произведения — «Оттепель» И.Г. Эренбурга, «Времена года» В.ф. Пановой, пьеса Л.Г. Зорина «Гости».
Реакция на публикации была неоднозначной. С одной стороны — убежденность в необходимости глубоких перемен, с другой — страх перед отказом от ставших привычными идеологических основ.
Партийногосударственное руководство страны не способно было в полной мере осознать необходимость решительных действий. Оценивая новые тенденции в духовной жизни, Н.С. Хрущев на совещании в ЦК КПСС в июле 1954 г. отмечал, что «надежда некоторых лиц на смену ориентации у партии, на отказ от той политики, которая проводилась при И.В. Сталине, неоправданна ».
Однако взгляды, высказанные на страницах «Нового мира», отражали объективно существующие общественные интересы, необходимость реформ в различных сферах. Борьба двух противоположных — консервативноохранительной и радикальноноваторской — тенденций в обществе во многом предопределила решения XX съезда КПСС, способствовала оздоровлению

нравственной жизни страны, плодотворно сказалась на развитии литературы и искусства.
Началось постепенное преодоление административных методов руководства, жесткой регламентации культурной жизни. Была официально осуждена практика проработочных кампаний. Стали регулярно созываться съезды творческой интеллигенции, расширились права республиканских ведомств, ряд функций был передан от государственных органов общественным структурам. В частности, находившаяся ранее в ведении Министерства культуры лекционная пропаганда была возложена на общество «Знание». В 1956 г. была восстановлена Ленинская премия за наиболее выдающиеся работы в области науки, техники, литературы и искусства. Среди произведений, отмеченных в те годы, были «Русский лес» Л.М. Леонова, «Поднятая целина» М.А. Шолохова, «За далью — даль» А.Г. Твардовского, «Путь Абая» М.О. Ауэзова, «Повести гор и степей» Ч.Т. Айтматова. Писателям К.А. Федину, М.А. Шолохову, Л.М. Леонову, А.Е. Корнейчуку, П.Г. Тычине и другим было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Началась массовая реабилитация репрессированных в 19301940е гг. деятелей науки и культуры, в числе которых можно назвать Н.И. Вавилова, О.Э. Мандельштама, Б.А. Пильняка, И.Э. Бабеля, В.Э. Мейерхольда, Я.В. Смелякова и многих других. Постановление ЦК КПСС «Об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий» и «От всего сердца» (1958 г.) вселяло надежду, что подобное решение будет принято и в отношении других идеологических оценок периода «ждановщины ».
В эти годы стали выходить после длительного перерыва, а также впервые увидели свет 28 журналов, 7 альманахов, 4 газеты литературнохудожественного направления. Среди них: «Иностранная литература», «Нева», «Юность», «Наш современник», «Дружба народов».
Постепенно уходило в прошлое пренебрежение западной культурой, более тесными становились международные контакты. В 1958 г. в Москве с успехом прошел первый Международный конкурс имени П.И. Чайковского, в котором принимали участие более 60 исполнителей из 22 стран мира. Лучшим был признан молодой пианист из США Ван Клиберн. Этот конкурс стал традиционным, а его лауреатами были в разные годы такие известные мастера искусств, как М.Л. Биешу, В.А. Атлантов, Г.М. Кремер, Е.В. Образцова, Т.И. Синявская. В СССР гастролировали коллективы прославленных симфонических оркестров, исполнители мирового класса, были организованы выставки картин из собрания Дрезденской галереи, работ П. Пикассо и ф. Леже, издавались книги Э.М. Ремарка и Э. Хемингуэя.
Оживление культурной жизни наблюдалось не только в крупных столичных центрах, но и в провинции. Примечательна в этом отношении история альманаха «Тарусские страницы». Районный центр Таруса Калужской области многие годы служил прибежищем для людей с «неблагополучной» биографией. Здесь жили М.И. Цветаева, А.С. Эфрон, Н.Я. Мандельштам, Н.А. Заболоцкий. Отбыв срок в лагере, в Тарусе поселился поэт и художник Э.А. Штейнберг. Свои культурные традиции маленький провинциальный городок сохранил благодаря К.Г. Паустовскому, который вел семинары в Литературном институте в Москве и охотно приглашал к участию в новом альманахе молодых писателей. Редакционная коллегия предъявляла авторам два обязательных требования: вопервых, высокий литературный уровень, профессионализм, вовторых, в альманахе могли быть опубликованы только те произведения, которые печатались впервые.
На «Тарусских страницах» появились неизвестные ранее стихи М.И. Цветаевой и Н.А. Заболоцкого, воспоминания о В.Э. Мейерхольде, материалы о жизни и творчестве В.Э. БорисоваМусатова. Фактически были открыты читателю такие прежде неизвестные поэты, как Н.М. Коржавин, Б.П. Корнилов, Д.С. Самойлов, Б.А. Слуцкий, Б.Ш. Окуджава. Некоторые из них только в этом альманахе смогли по настоящему заявить о себе.
Однако проводимая редакцией независимая политика, жалобы отдельных писателей, которых не пригласили сотрудничать с альманахом, инспирированные критические рецензии в печати постепенно формировали негативное отношение официальнописательских кругов к новому изданию. В результате вышел в свет лишь один номер альманаха тиражом 3 тыс. экземпляров. Запрет на продажу не возымел действия, журнал разошелся мгновенно и стал библиографической редкостью.
История «Тарусских страниц» — лишь одно из многочисленных свидетельств довольно жесткой борьбы между охранительными и обновительными силами общества.
Сторонники перемен проводили линию XX съезда, доказывая, что культ личности привел к тяжелейшим нравственным последствиям. Этот вывод прозвучал во многих публикациях, но

наиболее последовательно был выражен на страницах журналов «Новый мир», «Вопросы философии», в сборнике «Литературная Москва». Актуальные проблемы жизни общества оказались в центре внимания многих писателей. В 1956 г. в «Новом мире» была опубликованна поэма СИ. Кирсанова «Семь дней недели», рассказ ДА. Гранина «Собственное мнение», роман В.Д. Дудинцева «Не хлебом единым», в сборнике «Литературная Москва» — «Рычаги» А.Я. Яшина, «Свет в окне» Ю.М. Нагибина — произведения, предупреждающие об опасности разрастания бюрократического аппарата, отчуждения трудящихся от управления страной. Многие произведения второй половины 1950х гг. не только отражали жизненные интересы народа, но и в значительной степени способствовали осознанию этих интересов широкими слоями общества, формировали массовое сознание населения. Нередко представители творческой интеллигенции в своем стремлении к обновлению общества шли дальше, чем руководство страны.
Н.С. Хрущев, выступая в 1957 г. на юбилейной сессии Верховного Совета СССР, посвященной 40летию Октябрьской революции, счел необходимым еще раз разъяснить свое понимание смысла происходящих перемен. Была фактически признана тождественность сталинизма и ленинизма, осуждались любые попытки критического переосмысления достижений СССР за прошедшие десятилетия.
Особое значение в выработке правильной, с точки зрения властей, линии развития страны придавалось интеллигенции, в среде которой особенно сильно звучали призывы к обновлению. Итоги первого выступления Хрущева перед творческой интеллигенцией в 1957 г. были изложены в документе «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа», где утверждалось, что «Сталин был преданным марксистомленинцем, преданным и стойким революционером», который допустил много ошибок в последний период своей деятельности, но сделал и много полезного для страны и партии. В свете такой трактовки был расценен как «клеветническое сочинение» роман В.Д. Дудинцева «Не хлебом единым», обвинены в очернительстве славного исторического пути авторы «деревенской прозы». На фоне пропагандируемых успехов «великого десятилетия» углубленный анализ всего происходящего в деревне становился ненужным, так как вскрывал полную несостоятельность непродуманных экспериментов.
Драматически складывалась в эти годы творческая судьба Б.А. Пастернака. Мировая слава к поэту пришла еще в 1930е гг.
Его книги стихов «Поверх барьеров», «Сестра моя — жизнь», автобиографическая повесть «Охранная грамота», роман «Доктор Живаго» и другие произведения стали основанием для группы западных писателей к выдвижению его в 1957 г. на престижную Нобелевскую премию. Однако в СССР это решение привело к травле поэта. Б.А. Пастернак был исключен из Союза писателей СССР, в печати публиковались критические статьи, органы госбезопасности стремились выдворить его из страны, грозя 64й статьей УК РСФСР («измена Родине»). Поэт вынужден был отказаться от Нобелевской премии, не состоялась его нобелевская лекция, но вместо нее Б.Л. Пастернак написал свою печально знаменитую «Нобелевскую премию».

Я пропал, как зверь в загоне. Гдето люди, воля, свет. А за мною — шум погони, Мне наружу хода нет.
Линия на ограничение и торможение вызванных XX съездом партии позитивных сдвигов в духовной сфере, начала одерживать победу. Стремлением не допустить вольнодумства среди интеллигенции можно объяснить последовавшие в декабре 1962 — марте 1963 г. три «исторические» встречи Хрущева с писателями, композиторами, художниками. Сам факт проведения подобных встреч являлся подтверждением возврата к партийноадминистративному контролю над творческим процессом. Непоследовательность и противоречивость, характерные для Хрущева, стали сутью официальной политики в культурной сфере. Поддержав идею публикации в журнале «Новый мир» в 1962 г. повести А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», одновременно признавалось нежелательным и даже опасным дальнейшее развитие темы политических репрессий в СССР. Высоко оценив художественные достоинства фильма режиссера М.М. Хуциева «Застава Ильича», его в то же время обвинили в стремлении восстановить молодежь против старших поколений. На художниковэкспериментаторов наклеивались ярлыки «извращенных людей, у которых... мозги набекрень». Защита И.Г. Эренбургом в своих мемуарах «Люди, годы, жизнь» некоторых представителей «серебряного века» русской культуры квалифицировалась как «измена марксизмуленинизму, предательство дела рабочих и крестьян». Было очевидно, что партийное руководство стремилось не допустить обновления в сфере идеологии.

Следующим шагом стали решения июльского пленума ЦК КПСС (1963 г.) о повышении эффективности идеологической работы, еще раз подтвердившие незыблемость официального курса в области литературы и искусства.
Идеологический диктат в отношении творческой интеллигенции усилился с приходом к власти в октябре 1964 г. Л.И. Брежнева. Осуждение волюнтаризма и субъективизма Н.С. Хрущева окончательно наложило запрет на позитивные процессы в культуре, инициированные XX съездом партии. Новое руководство все ошибки и просчеты связывало с допущенной в 1950е гг. свободой.
Резкое снижение эмоциональнокритического настроя в духовной жизни общества привело к тому, что поворот к стабильности на деле стал поворотом к застою. «Я не знаю ни одной такой идеи, чтобы стоило биться головой об стенку, бороться», — такое признание, сделанное героем документального фильма Ю. Подниекса «Легко ли быть молодым?» — закономерное следствие деформации идеала, изменения представлений о смысле жизни. Несмотря на победоносные рапорты с трибун партсъездов об успехах страны, в общество внедрялась психология застоя. Понятия долга, совести, чести были девальвированы, невостребованными оставались инициатива и творческая мысль. Тенденция к уравниловке породила культ посредственности и мещанства. Об этих опасных для нравственного здоровья общества симптомах предупреждал еще в 1956 г. Б.Л. Пастернак:
Культ личности лишен величья. Но в силе культ трескучих фраз. И культ мещанства и безличья Быть может, вырос во сто раз.
Усилия официальной идеологии уже не могли замаскировать кризисные тенденции в обществе. Размывание нравственных критериев — советская реальность, однако предпосылки и исторические корни духовного кризиса общества следует искать в прошлых десятилетиях.
В первые годы революции и социалистического строительства смыслом жизни для большинства людей стало служение будущему социализму, в результате жизнь становилась духовно значимой. Критерием высшей нравственности становилась способность к самопожертвованию. На этой почве формировался новый тип личности, но постепенно цель «во имя будущего» отошла на второй план.
Для человеческой личности многое значит вера: в идеал, в будущее, в авторитет. Идеал оказался «размытым». Будущее превратилось в малопривлекательное настоящее. Отсутствовали общепризнанные авторитеты. Представители высшего эшелона власти в народе были непопулярны. В середине 1960х гг. критические настроения начинают усиливаться. По мере накопления противоречий зрели силы общественного протеста.
В стране сформировалась новая форма духовной оппозиции — диссидентство, которое объединило в себе национальные движения за независимость, движение народов за право жить на исторической родине, за право выезда из СССР, запрещенные в СССР религиозные течения. Лидером этого интеллектуального и духовного сопротивления тоталитарной системе стало Демократическое движение за свободу и права человека. Отказ от пассивного восприятия действительности, переход к активным формам протеста начался после судебных процессов над поэтом И.А. Бродским и писателями А.Д. Синявским и Ю.М. Даниэлем. Их обвинили в антисоветской пропаганде и осудили на длительные сроки тюремного заключения. В защиту осужденных выступили многие известные деятели культуры СССР. В советской лексике появилось слово «подписант», обозначавшее человека, поставившего свою подпись в защиту инакомыслящих. В Москве состоялись несанкционированные демонстрации. Начали распространяться самиздатовские (неофициальные) журналы: «Феникс», «Синтаксис», «Бумеранг», «Политический дневник», бюллетень «Хроника текущих событий». Самиздат печатал произведения Ж.А. Медведева, Л.И. Солженицына, Е.С. Гинзбург, «Письмо к Сталину» Ф.Ф. Раскольникова, нобелевскую лекцию академика А.Д. Сахарова и другую запрещенную в стране литературу.
Одной из форм протеста против тотального контроля над личностью стали песни «бунтарей слова» В.С. Высоцкого, Б.Ш. Окуджавы, А.А. Галича. Представители авторской песни обращались не столько к интеллектуальной элите, сколько к массе соотечественников, находя у них понимание и поддержку.
Это было время политического самоопределения независимой интеллигенции, выработки своего отношения к официальному курсу «стабильности» в новом, брежневском варианте. Формирование демократической оппозиции вызвало негативную реакцию властей. Один из ударов государственнорепрессивная машина нанесла по главному редактору журнала «Новый мир» А.Г. Твардовскому. Его поэма «По праву памяти» была охарак

теризована как «издевательство над многими политическими ценностями, составляющими суть коммунистической идеологии». Под огнем критики оказались и другие произведения поэта, а позиция возглавляемого А.И. Твардовским журнала была признана ошибочной. Не забыли и не простили главному редактору публикацию в «Новом мире» повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича», как политическая близорукость было расценено появление статьи В. Кардина «Легенды и факты» об октябрьских событиях 1917 г. в Петрограде. Опубликованные в «Новом мире» повести В.В. Быкова «Мертвым не больно», Н.И. Дубова «Беглец», Б.А. Можаева «Из жизни Федора Кузькина» по мнению официального руководства Союза писателей бросали тень на историю советского народа. Фронтальная критика независимой позиции журнала и многолетняя опала главного редактора привели к логическому концу: А.Г. Твардовский был освобожден от должности главного редактора, значительно обновился состав редколлегии.
«Советская Универсальная Машина по закапыванию талантов в землю» (СУМПОЗАТАЗ), по выражению одного из самиздатовских писателей Юза Алешковского, «нашарила своими лазерами, своими сверхсенсорными щупальцами и других сомневающихся, критикующих, задающих вопросы, или хотя бы немного порицающих партийногосударственную систему». Был закрыт альманах «Метрополь», а его авторы В.П. Аксенов, Ф.А. Искандер, Е.А. Попов, В.В. Ерофеев, СИ. Липкин вынуждены были или эмигрировать из страны, или замолчать. В официальной культуре не нашлось места для многих независимых писателей и художников. Уехал из страны Юз Алешковский, автор повестей «Окурочек», «Карусель», «Синенький скромный платочек» и известной сейчас песни «Товарищ Сталин, вы большой ученый».
Преследования испытали лидеры демократического движения. В СССР проходили многочисленные судебные процессы над известными диссидентами (В.К. Буковским, В.Б. Делоне, А.Л. Гинзбургом, А.Т. Марченко), имели место факты использования психиатрии в репрессивных целях (Ж.А. Медведев, М.М. Шемякин, Н.Е. Горбаневская) и насильственного выдворения из страны (П.Г. Григоренко, А.И. Солженицын).
Население не поддержало инакомыслящих, предпочитая позицию стороннего наблюдателя. Советская пресса пыталась нейтрализовать широкую огласку, которую получили репрессии органов КГБ в международной печати. Официальная позиция, изложенная в центральных газетах «Известия» («Советский закон и свобода совести») и «Правда» («О свободах подлинных и мнимых»), отвергала наличие в стране реальных антисоциалистических сил, обвиняла в клевете и домыслах западных советологов. Однако конкретные факты красноречиво свидетельствовали о формировании в советском обществе нравственного демократического потенциала.