В чем состояли особенности политического развития СССР в первые послевоенные годы?

После окончания войны, в сентябре 1945 г., было отменено чрезвычайное положение и упразднен Государственный Комитет Обороны.

В марте 1946 г. Совет Народных Комиссаров СССР был преобразован в Совет Министров.

Состоялись выборы в местные советы, Верховные Советы республик и Верховный Совет СССР, в результате чего обновился депутатский корпус, не менявшийся в годы войны. Чаще стали созываться сессии, увеличилось число постоянных комиссий советов. Прошли выборы народных судей и заседателей.

Однако, несмотря на видимость демократических перемен, власть по-прежнему оставалась в руках партийного аппарата.

В октябре 1952 г., спустя 13 лет, состоялся очередной XIX съезд партии, принявший решение о переименновании ВКП(б) в КПСС. Перед этим прошли съезды профсоюзов и комсомола, не созывавшиеся почти три уставных срока.

Однако, несмотря на внешне позитивные, демократические перемены, в эти годы политический режим в стране заметно ужесточился, набирала силу новая волна политических репрессий.

Главными причинами ужесточения политического режима были «демократический импульс» войны и прорыв «железного занавеса».

В противовес «старой гвардии» в партийном руководстве Сталин выдвинул в число своего ближайшего окружения относительно молодых работников - А. Н. Косыгина, Л. А. Жданова, Н. А. Вознесенского, А. А. Кузнецова. Все они долгое время работали в Ленинграде. Однако в начале 1948 г. начались аресты лидеров ленинградской парторганизации. По «ленинградскому делу» было арестовано более 2000 человек, обвиненных в попытках «противопоставить Ленинград Москве». Были отданы под суд и расстреляны 200 человек, включая члена Политбюро и Председателя Госплана СССР Н. А. Вознесенского, секретаря ЦК партии А. А. Кузнецова, Председателя Совмина РСФСР М. И. Родионова.

С окончанием войны «население» ГУЛАГа пополнилось новыми «врагами народа». В Сибири и Коми АССР оказались сотни тысяч бывших военнопленных. Сюда же попали бывшие работники госаппарата, помещики, предприниматели, зажиточные крестьяне из Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии. В лагерях оказались и сотни тысяч военнопленных Германии и Японии. С конца 40-х гг. стали прибывать и многие тысячи рабочих и крестьян, не выполнявших нормы выработки или посягнувших на «социалистическую собственность» в виде нескольких картофелин или колосков, вмерзших в землю после уборочной страды. В конце 1952 - начале 1953 г. были произведены аресты по «мингрельскому делу» и «делу врачей». Докторов обвинили в неправильном лечении высшего руководства, что якобы повлекло за собой смерть А. А. Жданова, А. С. Щербакова и других видных деятелей. «Мингрелов» (к числу которых без труда мог быть отнесен и Берия) обвиняли в подготовке покушения на Сталина. В узком кругу Сталин все чаще говорил о необходимости нового витка репрессий, называя в числе «врагов народа» Молотова, Микояна, Ворошилова. Говорил он и о необходимости проведения публичных казней на городских площадях. Маховик репрессий был остановлен лишь после смерти Сталина.

«Демократический импульс» войны в полной мере проявился и в росте национального самосознания, обращении народов страны к своим корням, героическим страницам исторического прошлого. Еще в военные годы в Татарии появились работы историков и писателей, посвященные своей прародине - Золотой Орде, ее правителям Батыю, Едигею и др. Здесь они представали в образе не врага, а основоположников татарской государственности.

В Башкирии были подготовлены в таком же ключе «Очерки по истории Башкирии», изданы литературные произведения о национальных героях «Идукай и Мурадым», «Эпос о богатырях». В пьесе «Кахым-Туря», посвященной героическому 1812 г., наряду с русскими воинами были показаны герои-башкиры, защищавшие единую Родину от врага. Такие же произведения появились и у других народов страны. Власти же увидели в них «популяризацию ханско-феодального» прошлого и противопоставление народов. В результате национальная политика в послевоенные годы еще более ужесточилась.

Война привела к оживлению национальных движений, которые не прекратились и после ее окончания. На Украине продолжали действовать отряды Украинской повстанческой армии. В Белоруссии только за первый послевоенный год было ликвидировано 900 повстанческих отрядов, вооруженных почти 70 тыс. винтовок и автоматов, 3,5 тыс. пулеметов. В Литве действовало несколько сот отрядов «лесных братьев», жертвами которых пали тысячи партийных и советских активистов республики. Крестьянское национальное движение несколько лет активно действовало в Латвии. Более тысячи партийно-советских и колхозных активистов было уничтожено деятелями национального подполья в Эстонии. Общая численность погибших от рук националистов-подпольщиков в Прибалтике составила по неполным данным более 13 тыс. человек. Несколько сотен националистов действовали в молдавском подполье. Все они протестовали против присоединения своих республик к СССР и начавшейся здесь сплошной коллективизации. Сопротивление войскам НКВД было упорным и продолжалось до 1951 г Только в Литве, Латвии и Эстонии было изъято 2,5 тыс. пулеметов и около 50 тыс. единиц автоматов, винтовок и пистолетов.

Всплеск национальных движений вызвал и новую волну репрессий. Она «накрыла» не только участников националистического подполья, но и ни в чем не повинных представителей различных народов.

В мае 1948 г. МВД СССР провело операцию «Весна» по депортации из Литвы в Сибирь «членов семей литовских бандитов и банд-пособников из числа литовских кулаков». Всего в ссылку на восток было отправлено 400 тыс. человек. Аналогичные акции прошли в отношении латышей (было выслано на восток 150 тыс. человек) и эстонцев (50 тыс.). В том же году были переселены из Азербайджана в Узбекистан курды.

Самыми массовыми были репрессии против населения западных областей Украины и Белоруссии, где общая численность пострадавших составила более 500 тыс. человек.

Преследования осуществлялись не только в форме арестов, ссылок, расстрелов. Запрещались национальные произведения, ограничивалось книгоиздание на родном языке (за исключением пропагандистской литературы), сокращалось число национальных школ.

В лагерях отбывали сроки заключения вместе с представителями всех других народов и лидеры русского национального движения.

В первые послевоенные годы политический режим в СССР еще более ужесточился. Это проявилось в первую очередь в новой волне политических репрессий.

Ужесточение политического режима в первые послевоенные годы проявилось и в борьбе с «национализмом» в союзных и автономных республиках страны, проявлявшимся в растущем интересе народов к своей истории и культуре.