Народничество

Русский социализм и разночинство. В первое пореформенное десятилетие происходило окончательное оформление идей русского социализма в стройную систему воззрений, которая получила название народничества. Само понятие в эти годы не отличалось определенностью и допускало различные толкования. Самые разные явления, объединенные интересом к народу и сочувствием к его тяжелой доле, именновались народничеством, которое было и идейным течением, и стилем эпохи. Сердцевину народничества составляло идеализированное представление о простом народе, об отношениях в русской деревне. Народничество выросло из формулы Герцена: «Человек будущего в России — мужик».
Идеи Герцена и Чернышевского определяли действия разночинцев-нигилистов, которые тогда играли главную роль в освободительном движении. Выходцы из разных сословий, разночинцы представляли демократическую интеллигенцию, в своем большинстве они разделяли надежды на близость народного восстания, с уверенностью смотрели в будущее и готовили себя к революции, которая должна была привести к установлению в России справедливых общественных отношений. Их помыслы были направлены на создание подпольной организации, которая могла бы в нужный момент возглавить крестьянское выступление.
Вслед за Бакуниным и Огаревым представители разных ветвей русского социализма были непримиримыми противниками как самодержавия, так и либерализма. Для них утверждение идеи социализма было неразрывно связано с идеями социальной революции, что порождало нигилистическое отношение к правовому строю, конституционным гарантиям, вело к пренебрежению и прямому отрицанию гражданских свобод, к утрате навыков политической борьбы, и без того слабых в русском обществе. По мере разочарования в близости крестьянской революции, в готовности народа подняться на борьбу с угнетателями, в разночинской среде росло преклонение перед сильной личностью, для части нигилистически настроенной молодежи все больший интерес стали представлять идеи революционного терроризма.
Нечаевщина. С особой силой это сказалось в эпоху «белого террора», последствия которого для освободительного движения были плачевны. Слабые выступления петербургских студентов в 1869 г. принесли известность С. Г. Нечаеву, малообразованному разночинцу, который сочетал беспредельную ненависть к самодержавию с политическим авантюризмом, склонностью ко лжи и провокации.
Бежав за границу, он предстал перед Н. П. Огаревым и М. А. Бакуниным как руководитель революционного комитета, якобы существующего в России. Совместно с Бакуниным он развернул издательскую деятельность, напечатал от имени мифической организации «Народная расправа» ряд листков и воззваний, обращенных к студенчеству. Им был составлен получивший одобрение Бакунина «Катехизис революционера», который оправдывал все самые грязные средства борьбы. Революционер, учил Нечаев, «знает только одну науку — науку разрушения, он презирает и ненавидит во всех побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все то, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все то, что помешает ему».
Вернувшись в Россию, Нечаев попытался создать в Москве и Петербурге ячейки «Народной расправы». Добиваясь слепого подчинения, он шантажом вынудил московскую ячейку убить студента И. И. Иванова, который выразил сомнение в нечаевских полномочиях. После убийства Нечаев вновь скрылся за границу. Процесс по делу нечаевцев проходил в 1871 г. и должен был дискредитировать революционное движение. Широко публикуя пропагандистские материалы нечаевцев, власти добились обратного эффекта: новое поколение молодежи обратилось к идеям революционного подполья. Самого Нечаева, выданного Швейцарией как уголовного преступника, судили и заточили в Петропавловскую крепость, где он и умер.