Лодзинское восстание.

В июне 1905 г. в Лодзи произошло первое вооруженное выступление рабочих. Прологом восстания стала стачка ткачей, участники которой выдвинули экономические требования. Дальнейшее развитие событий, спровоцированное неуступчивостью фабрикантов, привело к новым крупным стачкам и политическим демонстрациям, которые разгонялись полицией и солдатами. 9 июня все предприятия Лодзи прекратили работу, боевые отряды, созданные революционно-социалистическими польскими и еврейскими партиями, стали нападать на полицию и казачьи патрули. На центральных улицах были построены баррикады. В вооруженном выступлении рабочих Лодзи отчетливо переплелись политические, социальные и национальные требования. Восстание продолжалось три дня и было подавлено войсками.
Всероссийский крестьянский союз. Крестьянское движение обрело массовость ранней весной 1905 г. под влиянием известий о «Кровавом воскресенье» и о рабочем движении в городах. Бастовали батраки в Прибалтике, крестьянские волнения охватили черноземные губернии, Польшу, Грузию, Среднее Поволжье. В январе-сентябре 1905 г. было зарегистрировано около 2 тыс. крестьянских выступлений.
В мае на съезде крестьян, проходившем в Москве, было принято решение о создании Всероссийского крестьянского союза, который должен был стать массовой и легальной общественно-политической организацией. По всей России крестьяне создавали приговоры о создании местных отделений Союза. Учредительный съезд организации прошел нелегально в Москве и завершил свою работу 1 августа 1905 г. Он выразил недоверие правительству и выступил за созыв Учредительного собрания. Было отвергнуто большевистское требование установления демократической республики. Программа Союза предусматривала ликвидацию частной собственности на землю, безвозмездную передачу казенных, удельных и монастырских земель крестьянам. Помещики должны были получить частичную компенсацию. Учреждались губернские, уездные, волостные и сельские комитеты Союза.
Партия эсеров. В стране возникала стройная крестьянская организация, в деятельности которой активное участие принимали эсеры. Партия социалистов-революционеров заявила о своем возникновении в 1902 г. Долгое время она, действуя в условиях глубокого подполья, переживала процесс слияния местных групп и организаций. Она объединила последователей народничества, большинство которых чтило революционный терроризм «Народной воли». В программном отношении общим для ранних эсеровских организаций было стремление рассматривать пролетариат и крестьянство как единый рабочий класс и шедший от Герцена и Чернышевского взгляд на общину как на зародыш социализма.
Эсеры верили в особый путь России к социализму через преобразование социальных отношений в деревне. Их аграрная программа состояла в требовании социализации земли: отмене частной собственности на землю и передаче ее в пользование общине на условиях уравнительного землепользования. Они полагали, что социализация земли открывает крестьянам мирный путь к социализму и позволяет миновать капиталистические отношения.
В 1901 г. по инициативе Г. А. Гершуни была создана Боевая организация партии эсеров для борьбы с самодержавием путем централизованного террора. Боевая организация была автономна по отношению к партийному руководству, центральный комитет партии лишь определял лиц, которых следовало уничтожить. С 1903 г. ее возглавлял Е. Ф. Азеф. Еще студентом он предложил Департаменту полиции свои услуги в качестве осведомителя и быстро стал его самым ценным агентом. Он организовывал транспортировку партийной литературы из-за границы, изготовление бомб, определял участников террористических покушений, распределял партийные деньги, часть которых присваивал. Одновременно он информировал о планах Боевой организации Особое отделение Департамента полиции. Азеф был организатором убийства В. К. Плеве и великого князя Сергея Александровича, что сделало его авторитет в Боевой организации и партии непререкаемым. Масштабная террористическая деятельность эсеров, в значительной степени находившаяся под контролем Охранного отделения, свидетельствовала о глубочайшем кризисе российской государственности.
Учредительный съезд партии социалистов-революционеров состоялся в конце декабря 1905 — начале января 1906 г. На нем была принята программа, основные положения которой написал В. М. Чернов. Эсеры объявляли о своей принадлежности к «международному революционному социализму». По их мнению, «буржуазный слой приводит к интеллектуальному вырождению господствующих в нем классов». Своей задачей они считали совершение социально-революционного переворота, «освобождение всех общественных учреждений из-под власти эксплуатирующих классов», уничтожение частной собственности и деления общества на классы: «Дело революционного социализма есть дело освобождения всего человечества». В борьбе с самодержавием партия опиралась на пролетариат, трудовое крестьянство и революционно-социалистическую интеллигенцию.
Партия выступала против «государственного социализма», подтверждала свое требование социализации земли, отстаивала основные политические свободы, «федеративные отношения между отдельными национальностями», высказывалась за 8-часовой рабочий день и уничтожение постоянной армии. Ведя «непосредственную революционную борьбу с самодержавием», эсеры одновременно высказывались за созыв Учредительного собрания. Последовательное царя сотрудники Витте стали работать над проектом манифеста, который понимался как объявление конституции. К этому времени в Петербурге забастовала государственная типография и Государственный банк. Из Петергофа Витте возвращался тайком, его катер причаливал у тщательно охраняемой Петропавловской крепости. В беседе с ним обер-гофмаршал двора сетовал на многодетность царской семьи, что могло быть препятствием на случай бегства морем.
В шестом часу вечера 17 октября Николай II подписал Высочайший манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». Выбор, перед которым он стоял, хорошо охарактеризовал великий князь Александр Михайлович. Царь должен был либо удовлетворить требования революционеров, либо объявить им беспощадную войну: «Первое решение привело бы Россию неизбежно к социалистической республике, так как не было еще примеров в истории, чтобы революции останавливались на полдороге. Второе — возвратило бы престиж власти. Таким образом, было два исхода: или белый флаг капитуляции, или же победный взлет императорского штандарта».
Однако 17 октября император, по настоянию Витте, принял иное решение, исторический смысл которого великий князь передавал следующими словами: «Николай II отказывался удовлетворить обе боровшиеся силы революции — крестьян и рабочих, но перестал быть самодержцем, несмотря на принесенную им во время коронования присягу в московском Успенском соборе — свято соблюдать обычаи своих предков. Интеллигенция получила наконец долгожданный парламент. Русский царь стал отныне пародией на английского короля, и это в стране, бывшей под татарским игом в годы Великой хартии вольностей. Сын императора Александра III соглашался разделить свою власть с бандой заговорщиков, политических убийц и провокаторов департамента полиции. Это был конец! Конец династии, конец империи!»
Манифест 17 октября отмечал, что «от волнений, ныне возникших, может явиться глубокое нестроенье народное и угроза целости и единства державы нашей». Он признавал необходимость «объединить деятельность высшего правительства», чтобы исполнить непреклонную волю государя. Николай II даровал населению «незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов». Он обещал привлечь к участию в Государственной думе «те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав». Подлинная суть Манифеста заключалась в словах: «Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной думы». Николай II призывал «всех верных сынов России вспомнить долг свой перед Родиной, помочь прекращению сей неслыханной смуты и вместе с нами напрячь все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле».
С точки зрения государственного права Манифест 17 октября означал провозглашение основ конституционной монархии и отказ от самодержавной формы правления. Однако его юридические нормы постоянно входили в противоречие с сохранявшейся практикой произвольного управления, что давало основание говорить о фиктивности российского конституционализма. Большинством современников думская монархия Николая II до ее падения в феврале 1917 г. воспринималась как «царское самодержавие».
Известие о Манифесте 17 октября было с восторгом принято большинством населения. Незнакомые люди обнимались на улице, поздравляли друг друга «со свободой». Была объявлена политическая амнистия, легализована деятельность политических партий. По улицам городов шли многотысячные демонстрации, где портреты царя перемежались с красными флагами. Происходили столкновения между «борцами за свободу» и теми, кто был против уступок «крамоле». В Москве был убит шедший во главе революционной манифестации большевик Н. Э. Бауман, только что выпущенный из тюрьмы.
Министерство С. Ю. Витте. 19 октября был издан указ о реформировании Совета министров, его председателем назначался Витте. Он вел переговоры с либеральными общественными деятелями об их вхождении в правительство. Однако требования Д. Н. ШиповаиА. И. Гучкова были чрезмерны: либералы претендовали на посты министров юстиции, внутренних дел и земледелия, настаивали на созыве Учредительного собрания.
Министром внутренних дел стал П. Н. Дурново, сторонник решительных действий против революционеров. В телеграмме губернаторам он приказал: «Примите самые энергичные меры борьбы с революцией, не останавливайтесь ни перед чем. Помните, всю ответственность я беру на себя». Он предлагал «истреблять силой оружия бунтовщиков, а в случае сопротивления сжигать их жилища». Были организованы карательные экспедиции для возобновления движения на железнодорожном транспорте. Почти вся страна была объявлена на военном положении либо на положении усиленной или чрезвычайной охраны. Очевидная двойственность политики Витте была отражением установившегося временного равновесия сил, когда прекращение Всеобщей октябрьской политической стачки вовсе не означало ослабления революционного натиска, а опубликование Манифеста 17 октября не вело к немедленному успокоению страны.