Становление организованного общественного движения

Консервативную мысль России ярче всего представлял знаменитый писатель и историк Н.М.Карамзин. Его взгляды до сих пор вызывают немалые споры историков, а потому к ним стоит присмотреться повнимательнее. Французскую революцию конца XVIII в., очевидцем начала которой довелось стать Карамзину, бывшему в этот момент в Париже, он воспринял настороженно, но благожелательно. Карамзин считал, что революция может установить новый строй, основанный на господстве разума. Однако позже он увидел, что революция ведет к возникновению гражданской розни и террору.

Из грудной ситуации, которую можно было бы назвать «духовным тупиком», он вышел с честью, резко разделив жизнь народов и человека на физическую и духовную. Из этого следовало, что физическая сторона жизни не всегда развивается поступательно, здесь могут случаться отступления и ошибки, но духовная жизнь народов непрерывно, хотя и медленно прогрессирует, в чем, собственно, и заключается оптимизм истории.

Русская история, как считал Карамзин, знала не только самодержавие, но и республики. И здесь он снова продемонстрировал гибкость своего ума. С точки зрения Николая Михайловича, республика являлась безусловно лучшей формой государственного устройства. Однако дело было не только в желании или выборе людей, но и в тех объективных обстоятельствах, которые диктовали им свои условия. Республиканское устройство, по словам историка, требовало высочайших нравственных качеств граждан, которые можно было найти в прошлом России и которые будут выработаны в ее будущем. Однако пока оптимальной формой государства (пне только для России) являлась монархия. В этом смысле французская революция показала, к чему могут привести самые благие порывы людей, не готовых принять республиканское устройство.

Впрочем, отстаивая монархию, как самую подходящую форму управления, Карамзин предъявлял к самодержцам определенные требования. По его мнению, монарх должен был стремиться к двум взаимосвязанным вещам: к просвещению подданных и постепенному ограничению своей абсолютной власти законами и установлениями. Слова, сказанные им: «Я республиканец, и таковым умру», — не содержат в себе противоречия. Он действительно рассматривал монархию как необходимый, но переходный этап на пути к республике, на пути к росту нравственного единства нации. Поэтому и монархия для него являлась развивающейся, гибкой системой. Именно это качество помогло ей пережить сложнейшие повороты истории и оставаться на протяжении многих веков формой единения народа и власти. Позицию Карамзина относительно самодержавия позже подхватили и развили славянофилы и Достоевский, Л.Толстой и Витте.

Чуть позже оформляется иной взгляд на сущность российского консерватизма, а значит и иной взгляд на монархическое устройство. У его истоков стоят А.С.Шишков и М.П.Погодин. По их мнению, монархия в России является единственным и вечным лидером нации. Причем, она стала таковым благодаря своей неизменности, верности традициям власти, а потому любое ее изменение является колебанием основ российской жизни, ведет не к прогрессу, а к общественным потрясениям. Нравственное совершенствование подданных заключается не в их просвещении и освоении чужого опыта, а во все более скрупулезном выполнении своих обязанностей, во все большей верности верховной власти. Эти мыслители также имели своих последователей: М.Н.Катков, К.П.Победоносцев и др.

Консерваторы в XIX в. не создали в России ни законченной политической доктрины, ни своих организаций. Это вообще характерно для консервативной мысли, которая во главу угла ставит устойчивость государственного корабля и боится нарушить его равновесие, создав своими действиями слишком сильный крен вправо. По словам А.Н.Боханова: «...консерваторы могли вздыхать по оез-надежно ушедшим временам, но никогда не намеревались вернуть прошлое, повернуть ход жизни вспять». В этом заключается главное отличие консерваторов от реакционеров, стремившихся остановить колесо истории.

В заключение приведем основные черты консервативной концепции, выделенные историками:

• незыблемость самодержавного правления как проявления универсального мирового порядка, освященного религией,

• признание несовершенства природы человека, преодолеть которое можно только находясь в лоне церкви и подчиняясь отеческой власти монарха,

• принятие как всеобщей данности социального, умственного и физического неравенства людей. Отсюда, необходимость существования сословно-социальных классов и групп, развивающихся под покровительством власти,

• необходимость участия аристократии в делах управления государством.

Либеральное и революционное, точнее для первой Либерально- четверТИ XIX в., либерально-революционное на-революцион- Правление общественного движения развилась на F основе философии Просвещения и имело своим предтечей дворянское свободолюбие. Последнее не являлось политическим течением, а было, скорее, нравственно-психологическим состоянием, охватившим часть первого сословия в начале XIX в. Оно характерно самостоятельностью мышления и поведения, ростом чувства собственного достоинства, пониманием дворянской чести как вещи историкообразующей, ростом национального самосознания.

Дворянский свободолюбец ощущал свою личную ответственность за судьбы страны и тесно связывал ее с личной свободой и независимостью. В конечном итоге это приводило к пониманию того, что представители общества должны получить возможность участвовать в местном самоуправлении и решении государственных вопросов. Представитель дворянского авангарда отстаивал свое право на индивидуальное поведение, стиль жизни, мнение и т.п. Он всячески противился общепризнанным нормам бытового и общественного поведения, часто выходя за рамки признаваемого нормальным. Действительно, свободолюбец скрывался в чудаке и оригинале, которых стало гораздо больше в конце XVIII — начале XIX в., в завзятом дуэлянте, желающем по-своему распорядиться своей судьбой (тем более, если официально дуэли были запрещены), в Денди и донжуане, чья одежда или чьи похождения вызывали подражание широких кругов дворянской молодежи.

Важнейшей предпосылкой зарождения революционного движения стала проблема крепостного права, занимавшая лучшие умы России с конца XVIII в. Она зазвучала особенно остро в связи с войной 1812 г. Война не только позволила увидеть лучшие качества народа во всей их полноте, но и способствовала росту национальной гордости, к которой примешивалась горечь от существования крестьянского рабства. Не стоит забывать и о либеральных посулах Александра I, которые заставили многих представителей дворянского авангарда с надеждой смотреть на него, ожидая уничтожения крепостничества и введения конституционных свобод. Наконец, заграничные походы русской армии дали возможность молодым офицерам воочию познакомиться с жизнью Западной Европы, окунуться в горячку общественной жизни Германии и Франции, невольно сравнить все увиденное с порядками в России.

Далеко не все дворяне сделали из увиденного радикальные выводы. Видимо, необходимо было обладать какой-то особой остротой восприятия, нравственной болью, чтобы решиться открыто выступить против несправедливости и угнетения. Все декабристы, безусловно, были свободолюбцами, но далеко не все свободолюбцы оказались в числе дворянских революционеров. Первые шаги движение декабристов сделало в 1814 г., когда одни за другими складываются объединения, названные историками преддекабристскими. Их можно уподобить кружкам, у членов которых еще нет программы и устава, но сильно желание изменить существующее положение.

Первые числу таких «кружков» относится «Орден организации РУССКИХ рыцарей», возглавлявшийся Н.А.Дмитриевым-Мамоновым и М.Ф.Орловым, «Священная артель» офицеров Генерального штаба, лидерами которой были два брата Муравьевы, «Семеновская артель», где выделялись С.П.Трубецкой и С.И.Муравьев-Апостол, кружок В.Ф.Раевского, объединявший армейских офицеров в невысоких чинах. Преддекабристские организации существовали легально или полулегально, артели не носили чисто политического характера, так как были удобной и экономичной формой совместного проживания офицеров гвардии (служба в гвардии обходилась недешево).

9 февраля 1816 г. группа членов «Священной» и «Семеновской» артелей учредила первую декабристскую тайную организацию Союз спасения. В него вошли Муравьевы, Лунин, Пестель, Ф. Глинка, Трубецкой, Муравьевы-Апостолы и др. Всего Союз насчитывал около 30 членов, очень молодых, но прошедших огонь наполеоновских войн. Заговорщики приняли устав и определили свои цели: уничтожение крепостного права и замена абсолютизма конституционной монархией. Методы достижения этих целей предлагались различные. Некоторые из членов союза настаивали на развертывании широкой пропаганды, считая, как и положено сторонникам идей Просвещения, что «миром правят мнения» (т.е. выработка антикрепостнического и антидеспотического общественного мнения заставит царя пойти на реформы). Другие настаивали на совершении своеобразного дворцового переворота и давлении на нового монарха при помощи силы и страха.

Разногласия по тактическим вопросам завели Союз спасения в тупик, но, в конце концов, победили сторонники первой точки зрения. В начале 1818 г. образовывается более широкая организация — Союз благоденствия, насчитывавшая уже более 200 членов. Члены Союза составили устав, в котором впервые выдвинули требование установления республики. Задача воспитания общественного мнения должна была быть выполнена с помощью «управ» Союза, открывавшихся во всех крупных городах империи. В помощь им решено было создать легальные и полулегальные просветительские, литературные и благотворительные общества. По расчетам декабристов дело пропаганды должно было дать свои плоды через 20 лет. Пока же революционеры открывали солдатские ланкастерские школы взаимного обучения, выкупали на волю талантливых крепостных, оказывали помощь голодающим крестьянам, активно участвовали в литературных журналах и альманахах. Некоторые из них (Раевский, Орлов) вели пропаганду в войсках.

Два года работы принесли и победы, и разочарования. Говоря о последних, надо отметить, что декабристам удалось открыть только четыре «управы» (Петербург, Москва, Каменка на Украине и Кишинев). В начале 20-х гг. утихли слухи о возможности реформ «сверху». Это заставляло радикалов брать на себя инициативу в необходимых стране преобразованиях. В январе 1820 г. в Петербурге состоялось совещание 14 членов руководящего органа Союза благоденствия (Коренной управы), на котором Пестелю и Н.Муравьеву было поручено приступить к созданию программных документов общества. Разногласия в Союзе между сторонниками мирной пропаганды и приверженцами более активных действий нарастали. Между тем события подталкивали русских революционеров именно к последним.

Военная революция в Испании, восстание Семеновского полка заставили декабристов обратить более пристальное внимание на армию. Действующие или бывшие офицеры, они прекрасно представляли себе положение солдатских масс и были уверены, что смогут увлечь их за собой. Кроме того, военная революция избавляла их от необходимости обращаться к помощи крестьянства и городских низов. Для декабристов крестьянство было очень ненадежным и нежелательным союзником. Дело в том, что темнота и неразвитость мужика, его приверженность монархии делало его опорой реакционеров. Кроме того, дворянские революционеры боялись неуправляемости народного бунта, который мог не только свергнуть старый режим, но и нанести непоправимый урон культурным ценностям страны.