Европа и Османская империя в XVI — первой половине XVII в.

К началу XVI в. Османская империя превратилась в сильнейшую мировую державу. Утвердившись в Восточном Средиземноморье и на Балканах, она стала непосредственно угрожать Центральной и Западной Европе. Вплоть до 70-х годов XVII в. Порта предпринимала завоевательные походы против Европы. Она лишила Венецию большинства ее морских владений, захватила значительную часть Венгерского королевства, нападала на итальянские берега, австрийские и польские земли, подчинила дунайские княжества. Только к концу века Европа смогла перейти в контрнаступление. Османская империя стала важным фактором в жизни европейских государств. Они должны были выработать свою внешнеполитическую позицию перед лицом Порты.

Особенности дипломатических отношений между Портой и Европой. В европейской политической фразеологии османы фигурировали как "естественный враг" (hosUs naturale), который должен быть изгнан из Европы. Однако на протяжении столетий отношения с ним не ограничивались войной. Все большая роль отводилась дипломатии. Процесс возникновения дипломатической службы затронул и Порту» С середины XV до конца XVI в. в Стамбуле появились постоянные дипломатические миссии наиболее значительных европейских государств: Венеции, Франции, австрийских Габсбургов, Польши, Англии, Голландии и т.д. Наряду с Венецией и Римом, Стамбул превратился в важнейший дипломатический центр, куда сходились нити международной политики и информация о том, что происходило в мире.

Однако дипломатические связи между европейскими государствами и Портой носили односторонний характер, ибо вплоть до конца XVIII в. Османская империя не имела своих постоянных дипломатических представительств за рубежом. Многие исследователи объясняют этот факт господствовавшими в мусульманском мире, и в частности в Османской империи, религиозно-правовыми концепциями, согласно которым на Земле может быть лишь один государь — султан {подобно Аллаху) и только его, основанное на Коране, право. Положение дел, не соответствовавшее этому идеалу, рассматривалось как временное. Военные успехи османов в XIV—XVI вв. вполне подкрепляли эти представления, позволяли султану чувствовать себя хозяином положения в дипломатических отношениях с другими государствами.

Война, особенно с немусульманами, считалась нормой не только с точки зрения права. Она составляла основу существования и необходимое условие для выживания военизированного Османского государства. При этом мир и -г в случае необходимости — даже союз с немусульманами допускались, но воспринимались как временные и заключались на ограниченный срок (на 5—6 лет в XVI в. — во время наивысшего могущества османов, до 20 лет в XVII в. — в период их ослабления)- В эпоху турецких завоеваний правительство султана особенно строго следило за тем, чтобы инициатива заключения мира исходила от противоположной стороны, и чтобы для этого послы заинтересованных стран прибывали в Стамбул. Посольства от султана отправлялись к европейским дворам лишь в редких случаях. Порта считала правомерным в удобных для нее случаях нарушать в одностороннем порядке договоры о мире и перемирии. Впрочем, позицию христианских государей в этой сфере нельзя считать более принципиальной или последовательной: они соблюдали договорные обязательства перед Портой лишь постольку, поскольку в военном отношении уступали султану и были связаны европейской политикой.

Нормальному функционированию европейско-османской дипломатии, помимо прочего, препятствовал тот факт, что Порта считала все государства, идущие на заключение с ней мира, как бы подчинившимися ей, и в знак признания этого требовала от них уплаты регулярной (обычно ежегодной) дани, или налога. Это требование нередко становилось камнем преткновения на переговорах, а в случае их заключения — основой для споров о статусе вступившего в мирные отношения со Стамбулом государства или о характере передаваемого Порте налога. Не случайно в переводах текстов османско-габсбургских договоров о мире для одного и того же понятия габсбургская сторона использовала слово "подарок", а османская — "дань". Османская дипломатия предпочитала заключать сепаратные договоры, не допуская включения в них в качестве гарантов мира других государств Европы. Более слабые европейские государства, например Венгрия, стремились как раз к обратному.

В правление Сулеймана I Кануни (1520—1566) сложился обычай приема иностранных посольств при дворе султана. Сам султан почти не появлялся на приемах, а если и присутствовал, то восседал на троне в полутьме, вдалеке от всех и редко вступал в переговоры, препоручая это визирям. Увеличивая дистанцию между султаном и послами, представлявшими персону пославших их суверенных государей, османская сторона подчеркивала таким образом превосходство Порты над другими государствами с тем, чтобы диктовать им свои условия. Османской дипломатией был разработан целый арсенал средств давления на иностранных дипломатов (подкуп, лесть, обман, шантаж, запугивание и т.д.) с целью достижения желаемых результатов на переговорах. Иностранным дипломатам могла грозить тюрьма и даже смерть в случае, когда султан начинал войну против страны, приславшей посла, или был недоволен действиями его государя, расцененными Портой как враждебные. Между тем в Европе иностранные дипломаты, как правило, уже обладали статусом неприкосновенности: случаи его нарушения между европейскими государствами рассматривались как вопиющие.

По вполне понятным причинам христианская сторона не доверяла турецкому султану и его дипломатии, обвиняя их в коварстве к злоумышлении. В землях, подвластных христианским государям, неохотно встречали подданных турецкого султана, подозревая в каждом из них шпиона. Мусульманам доступ в европейские христианские страны был практически закрыт.

Османская империя в европейской системе международных отношений. К началу XVI в. в Европе начинает складываться такая система международных отношений, в которую в большей или меньшей степени включаются почти все европейские страны. Главный узел конфликтов, как уже говорилось выше, завязался между Францией и Габсбургами в борьбе за европейскую гегемонию. В соответствии с этой осью противоречий в Европе формировался обладавший уже некоторой устойчивостью расклад политических сил, реализовавшийся в случае необходимости в военно-политических союзах, которые в конечном счете были направлены против Габсбургов или против Франции. Геополитическое положение Османской империи делало ее неотъемлемой частью действующей европейской политической структуры, в которую она постепенно интегрировалась. Любое ее движение в направлении Европы — дипломатического или военного характера — не оставалось незамеченным и влияло на европейские дела (военные действия, союзы, мирные договоры и т.п.). Порта в своих интересах использовала франко-габсбургские противоречия в своей борьбе с Габсбургами.

Уже в начале XVI в. для европейских государств очевидным становится тот факт, что ни одно из них не обладает достаточным потенциалом для того, чтобы в одиночку справиться с османской агрессией. Венецианская республика и Польша в этой ситуации сочли за благо поддерживать мир с опасным соседом и неоднократно подтверждали свою позицию мирными договорами с Портой и обязательством не вступать ни в какие антиосманские союзы. Тем не менее Венеция нередко финансово поддерживала антитурецкие военные предприятия, а иногда включалась в них с оружием.

В начале XVI в. Венгерское королевство перешло на своих южных рубежах к оборонительной политике. Мирные договоры с турками периодически продлевались, но становились все короче и не гарантировали незыблемости южных границ. Своими силами королевство также не могло решить турецкий вопрос. В этих условиях короли из династии Ягеллонов обращались к европейскому сообществу за помощью против турок. Но "европейского сообщества" в его средневековом понимании — как христианского универсума — к XVI в, уже не существовало, а в современном понимании — как системы государств с устойчивыми военно-политическими и экономическими союзами — еще не возникло. Процесс образования национальных государств именно в это время вступил в противоречие с доставшимися в наследство от средневековья универсальными христианскими монархиями типа империи Габсбургов. Этот процесс временно максимально разобщил старую Европу, в то время как османам удалось создать огромное, опирающееся на мощные человеческие и материальные ресурсы, жестко подчиненное единой власти султана государство.

Турецкий вопрос во время Итальянских войн. Инициаторами большинства антитурецких акций и планов в XVI—XVII вв. выступали Габсбурги и римские папы. Но даже Габсбурги, которых турецкий вопрос затрагивал сильнее других европейских государей, не поступались интересами западноевропейской политики ради изгнания турок. Европейские государства, участвовавшие в Итальянских войнах, заключали между собой союзы, в которых время от времени звучали антитурецкие лозунги. Однако на деле они не заходили так далеко. Например, декларированный как антитурецкий союз 1508 г. между Максимилианом I, Людовиком XII и Фердинандом Арагонским был по сути направлен против Венеции. Подобные союзы образовывались почти ежегодно, их состав и направленность постоянно менялись, но турецкий вопрос в них не ставился серьезно. Без ответа остались папские буллы об организации крестового похода против турок в 1511 и 1514 гг. Более того, европейские государства стали обращаться к турецкому султану за помощью против своих противников в Итальянских войнах. Так, в 1510 г. император Максимилиан I предложил султану Селиму I выступить против Венеции и захватить ее заморские владения, пока Венеция связана делами на Западе. В 1513—1514 гг. уже Венеция просила султана о помощи против своих европейских противников.

В 1528 г. Янош Запольяи, выбранный в Венгрии королем одновременно с Фердинандом I Габсбургом и боровшийся с ним за Венгрию, заключил с Портой договор о дружбе и помощи, который по сути открыл туркам дорогу для завоевания Венгрии.

Таким образом, с начала XVI в. Порта выступила перед европейскими государствами не только как враг, но и как их потенциальный союзник в европейских конфликтах. Поэтому и подписанный в 1536 г. между Сулейманом I и французским королем Франциском I договор (т.н. "капитуляции"), вызвавший бурю негодования и осуждение в европейских политических кругах и в обществе под влиянием папской и габсбургской пропаганды, продолжал уже начатую другими христианскими государствами линию и был вполне закономерен в политических реалиях того времени.

Фердинанд I Габсбург, владения которого в Центральной Европе оказались под непосредственной угрозой турецкого завоевания, постоянно обращался к Западу, особенно к империи и своему брату Карлу V как императору. Но имперские князья и сословия ставили вопрос о помощи Фердинанду против турок в зависимость от уступок в религиозных делах. Что касается Карла V, то из-за ухудшения дел в Италии в 1528 г., зная о готовящемся походе турок, он не только отказал младшему брату в обещанной ранее помощи, но и потребовал от него войск для своей новой экспедиции в Италию. В критический для судьбы Габсбургов момент — во время осады Сулейманом I Вены осенью 1529 г. — Фердинанду удалось выставить против 100-тысячной турецкой армии только 20-тысячное войско, собранное им преимущественно в своих наследственных владениях.

Падение столицы Венгерского королевства в 1541 г. произвело сильное впечатление на Европу. Помощь Фердинанду против турок обещали, кроме католических князей и папы, также протестантские князья и даже Франциск I. Однако из этих намерений ничего не вышло. Фердинанд I был вынужден в 1547 г. пойти на подписание мира с султаном. Первый мирный договор между Габсбургами (Фердинандом I) и Османской империей закреплял за турками завоеванные ими в Венгрии территории и предусматривал выплату Фердинандом турецкой стороне ежегодно налога в 30 тысяч золотых флоринов. Мир 1547 г. прекращал войну также между Сулейманом и Карлом V, поэтому имел европейское значение. Он развязал императору руки против Шмалькальдекского союза, вторая война с которым, однако, закончилась поражением Карла. Адрианопольский мир 1568 г., завершивший эпоху экспансии Сулеймана 1, устанавливал отношения между Габсбургами и Портой на более стабильной основе, но одновременно означал, что в ближайшее время нельзя рассчитывать на изгнание турок из Европы.

"Священная Лига" и битва при Лепанто 1571 г. Вторая половина XVI — начало XVII в. были отмечены двумя крупномасштабными столкновениями между Европой и Портой: военной кампанией на Средиземном море в 1570—1572 тт. и Пятнадцатилетней войной (1593—1606 гг.).

События 1570—1572 гт. были спровоцированы нападением турок на Кипр, принадлежавший "дружественной" туркам Венеции, и захватом его главных крепостей. Новая акция Порты создала угрозу для многих европейских государств Средиземноморского региона» в первую очередь для испанских владений в Италии. Было ясно, что турки не ограничатся Кипром, поскольку уже в 1565 г. их армия и флот осаждали, правда, безуспешно, Мальту. Временное затишье в Европе сделало возможным создание по инициативе папы Пия V сильного международного союза ("Священной Лиги") против турок. Его ядро составили Венеция, Испания, папа, поддержали союз большинство итальянских государств и Мальтийский орден. Объединенные морские силы христиан под командованием Дона Хуана Австрийского встретились с турецким флотом в Коринфском заливе близ местечка Лепанто (1571). Флот султана был наголову разбит, а вместе с ним и легенда о непобедимости турок. Победой при Лепанто была отведена угроза полного захвата турками Средиземноморья и положено начало закату морского могущества Османской империи. Однако союзники не смогли воспользоваться результатами своей победы: военная кампания следующего года сложилась для них неудачно. Лига распалась, Кипр остался в руках турок. Венеция заключила мир с Портой.

Османская проблема в последней четверти XVI — начале XVII в. В 70—90-е годы XVI в. в отношениях между Османской империей и Европой наблюдалось некоторое затишье. Одной из важных причин этого было появление нового узла противоречий: между австрийскими Габсбургами и Польшей. В 1576 г. польский престол занял, победив претендентов из дома Габсбургов, князь Трансильвании Стефан Баторий. Это означало изменение расстановки сил в Центральной Европе. Новый польский король занял антигабсбургскую позицию и потянул за собой Трансильванию, которую планировал объединить унией с Польшей, В Вене боялись, что Баторий, будучи кроме прочего крупным венгерским магнатом, заявит претензии я на Венгрию. Поэтому в 1577 г. Габсбурги склонились к миру с Портой. Позже Стефан Баторий сблизился с Рудольфом II Габсбургом, строя планы создания широкой международной коалиции для войны с Портой. Это была новая концепция, предполагавшая объединение сил Польши, Трансильвании, привлечения австрийских Габсбургов, империи, народов Балканского полуострова, Московии, Грузии и Персии. Смерть Батория в 1586 г. помешала переговорам.

В 1593 г, турки развязали новую войну против Габсбургов. Во время Пятнадцатилетней войны (1593—1606) опять встал вопрос о создании европейской коалиции против Порты. Попытки папы Климента VIII возродить "Священную Лигу" 1571 г. результатов не дали. Сам папа выделил большие средства для ведения войны, обложив специальным налогом церковные доходы в Италии. Папская дипломатия трудилась над тем, чтобы сдержать противоречия между европейскими государствами.

Не рассчитывая на помощь западных государств, Габсбурги вернулись к идеям Стефана Батория. Но в конечном счете им удалось вовлечь в союз только Трансильванию, Молдавию и Валахию. В войне участвовали многочисленные добровольцы из всех стран Западной Европы. Венеция помогала финансами. Однако для победоносной войны с турками оказалось недостаточно сил коалиции, внутри которой к тому же возникли серьезные разногласия.

В 1604 г, в Венгрии началось открытое антигабсбургское выступление под предводительством Иштвана Бочка и, грозившее отложением Венгрии. Рудольф II был вынужден принять условия сословий (Венский мир 1606 г.), одним из которых было заключение мира с Портой. Житваторокский мир 1606 г. подытожил Пятнадцатилетнюю войну, обозначив новый межвоенный период в отношениях между Османской империей и Европой, продолжавшийся более полувека, Европа переживала новую внутреннюю войну — Тридцатилетнюю — и турецкая проблема надолго отодвинулась на задний план.