Конституционализм как феномен правовой культуры западного общества.

Понятие «конституционализм» имеет немало трактовок. Распрос­траненное формально-юридическое определение конституции как основного закона, принимаемого в особом порядке и обладающего высшей юридичес­кой силой, отнюдь не является универсальным. Существуют совершенно разные подходы к пониманию задач конституционного строительства, соот­ношения конституционного и государственного права, роли конституциона­лизма в закреплении правового статуса личности. В то же время очевидно, что по своему происхождению конституционализм является феноменом пра­вовой культуры именно западного общества, и его эволюция неразрывно связана с развертыванием процесса модернизации - становления и поэтапной трансформации индустриальной общественной системы.

Становление конституционализма, как особого типа правового созна­ния, началось еще в XVI- XVII вв. с развертыванием процесса секуляриза­ции общественного сознания. Сложнейшая ментальная перестройка евро­пейского общества основывалась на распаде традиционной картины мира, образа богоданной, непротиворечивой в своем глубинном смысле реальнос­ти. Человек из объекта и орудия «промысла Божьего» превращался в своих глазах в активного субъекта, имеющего полное право распоряжаться соб­ственной судьбой и отстаивать собственные интересы в общении с другими людьми. Христианская конфессиональная культура не утрачивала, конечно, свое мировоззренческое значение, но переставала быть системой априор­ных, не подлежащих сомнению и переосмыслению норм. Образ Бога, интуитивно доступный и понятный средневековому человеку, приобретал все более абстрактные черты. Из области органического, иррационального мироощущения он вытеснялся в сферу вербально-логического мышления, рационального миропонимания. Сама вера постепенно становилась не только делом совести, но и предметом осмысленного выбора каждого отдельного человека. Поэтому она быстро утрачивала свою семиотическую функцию, а церковь, веками являвшаяся универсальным коммуникатором в европейс­ком обществе, приобретала черты закрытого сословно-кориоративного ин­ститута. На смену универсализму религиозных норм приходил универса­лизм норм права.

Преодоление «закрытой» сословно-корпоративной правовой культуры и оформление универсалистского представления о праве было тесно связа­но с признанием самодостаточности индивидуального опыта личности. Эта установка нашла выражение в концепциях естеств.енных прав и народного суверенитета. Естественным, т.е. врожденным и неотчуждаемым, признава­лось право каждого человека на самосохранение и самореализацию, осоз­нанный свободный выбор собственной судьбы. Равенство людей в есте­ственном стремлении к отстаиванию собственного интереса способствова­ло созданию гражданского сообщества, основанного на договорном прин­ципе отношений. Правомерным в таком сообществе становилось поведе­ние, позволяющее человеку добиваться своей цели, не нарушая естествен­ного права остальных людей. Источником права соответственно признава­лось не чье-либо волеизъявление, а сам естественно возникший порядок гражданских взаимоотношений. В качестве суверена, т.е. верховного и абсолютно легитимного носителя власти, также рассматривалось конкрет­ное гражданское сообщество (народ, нация), имеющее право учреждать такую форму правления, которая отвечала бы его интересам.

Принцип народного суверенитета и представление об учреждающей функции гражданского сообщества заложили основу конституционной иде­ологии. Однако для окончательного становления доктрины конституциона­лизма необходимо было решить явное противоречие, возникающее в рам­ках новой системы правопонимания. Быстрая эмансипация личности и различных социальных групп вызывала нарастающую конфликтность в обществе. Реализуя свое естественное право «быть собою», человек риско­вал оказаться в ситуации «войны всех против всех». Поэтому гражданское общество было заинтересовано в наличии нейтрального арбитра, жесткого и последовательного в своих властных действиях. В такой роли и представ­лялось государство. Однако превращение государства в абсолютного влас­тителя также противоречило интересам гражданского общества. Тем са­мым, возникло амбивалентное отношение к государству - в нем видели залог социального порядка и, одновременно, естественную угрозу интере­сам личности. Конституционализм стал доктриной, призванной решить эту проблему на основе принципа правого формализма.

Сущность принципа правого формализма заключалась в отделении процесса правотворчества от государственной бюрократии. Государство ста­новилось лишь одним из субъектов открытого правового пространства наря­ду с индивидами и социальными группами. Его деятельность должна была стать подзаконной. Поэтому наряду с текущим законодательством, воплоща­ющим государственную волю, складывалось, «основное законодательство», или конституционное право, не подлежащее изменению в силу тех или иных государственных интересов. Конституционное право должно было принять на себя функции универсального коммуникатора в обществе, не усредняюще­го индивидуальные и групповые интересы, но обеспечивающего их сопря­женность, соотнесенность с универсальными нормами поведениями.

Основной целью конституционализма оставалась защита гражданско­го общества от угрозы государственной тирании, закрепление правового характера государственности. Поэтому первоначально конституционное стро­ительство сосредоточилось на проблемах государственного устройства, распределении властных полномочий, определении процессуальных осо­бенностей их осуществления, границ государственной компетенции, страте­гических целей государственной политики. К началу XX в. в развитии конституционализма наступил перелом. Правовая культура индустриально­го общества окончательно вытеснила остатки сословно-корпоративного мышления. Идея народного суверенитета восторжествовала как универ­сальная основа правовой идеологии. Отныне любая политическая система могла быть признана легитимной лишь на основе провозглашения принци­па «народовластия». Даже при сохранении монархического, строя ключевой задачей власти стала признаваться зашита интересов народа. Апелляция (реальная или формальная) к мнению народа, стремление опереться на систему народного представительства или на механизм прямой политичес­кой мобилизации масс вошли в обязательный арсенал всех ведущих поли­тических сил. На протяжении XX в. даже самые жесткие диктатуры рас­сматривались их создателями как системы «подлинного» народовластия. Но проблема заключалась в возможности совершенно разной трактовки самого понятия «народ», определении границ правосубъектности индивида, соци­альных групп и нации в целом.