Латинская Америка до середины XIX в.

Латинская Америка в колониальный период

Начало

    Когда в 1492 г. бы­ла от­к­ры­та Аме­ри­ка, го­су­дар­с­т­ва Ибе­рий­ско­го (Пи­ре­ней­ско­го) по­лу­ос­т­ро­ва, Ис­па­ния и Пор­ту­га­лия, яв­ля­лись силь­ней­ши­ми дер­жа­ва­ми За­пад­ной Ев­ро­пы и вплоть до на­ча­ла XVII в. удер­жи­ва­ли пер­вен­с­т­во в ге­ог­ра­фи­чес­ких от­к­ры­ти­ях и ко­ло­ни­аль­ных зах­ва­тах в Аме­ри­ке, Аф­ри­ке и Азии. В со­пер­ни­чес­т­ве меж­ду эти­ми дву­мя ка­то­ли­чес­ки­ми мо­нар­хи­ями сфе­ры вли­яния в ми­ре де­ли­лись при пос­ред­ни­чес­т­ве Ва­ти­ка­на и зак­реп­ля­лись се­ри­ей до­го­во­ров. Для су­деб Но­во­го Све­та ре­ша­ющее зна­че­ние имел Тор­де­силь­яс­ский до­го­вор 1494 г., ус­та­но­вив­ший гра­ни­цу меж­ду бу­ду­щи­ми ис­пан­с­ки­ми и пор­ту­галь­с­ки­ми вла­де­ни­ями та­ким об­ра­зом, что от­к­ры­тая поз­д­нее Бра­зи­лия дос­та­лась Пор­ту­га­лии. Ос­таль­ная часть Юж­ной Аме­ри­ки, вся Цен­т­раль­ная Аме­ри­ка и Ка­риб­с­кий бас­сей­н, зна­чи­тель­ная часть Се­вер­ной Аме­ри­ки, вклю­чая тер­ри­то­рию юж­ных шта­тов сов­ре­мен­ных США, ока­за­лись под влас­тью Ис­па­нии.

    В XVII в. ок­реп­шие Гол­лан­дия, Фран­ция и Ан­г­лия на­ча­ли тес­нить ибе­рий­ских ко­ло­ни­за­то­ров пов­сю­ду, в том чис­ле в Аме­ри­ке. Глав­ны­ми их при­об­ре­те­ни­ями здесь ста­ли Кю­ра­сао, Ямай­ка, треть Га­ити и дру­гие ос­т­ро­ва Ка­риб­с­ко­го мо­ря, при­над­ле­жав­шие ра­нее Ис­па­нии. Кро­ме то­го, на се­вер­ном по­бе­режье Юж­ной Аме­ри­ки каж­дая из трех дер­жав зав­ла­де­ла со­от­вет­с­т­ву­ющей час­тью Гви­аны. Этот пе­ре­дел аме­ри­кан­с­ких ко­ло­ний за­вер­шил­ся в ос­нов­ном к кон­цу XVI­II в.

Система эксплуатации колоний.

    Эта сис­те­ма об­с­лу­жи­ва­ла ин­те­ре­сы на­рож­дав­ше­го­ся ев­ро­пей­ско­го ка­пи­та­лиз­ма и в сво­их су­щес­т­вен­ных ком­по­нен­тах бы­ла оди­на­ко­ва для всех аме­ри­кан­с­ких вла­де­ний - как Ис­па­нии и Пор­ту­га­лии, так и Ан­г­лии, Фран­ции или Гол­лан­дии. По­ко­илась она на вер­хов­ной соб­с­т­вен­нос­ти ев­ро­пей­ских мо­нар­хов над при­род­ны­ми и люд­с­ки­ми ре­сур­са­ми Но­во­го Све­та и на жес­т­кой тор­го­вой мо­но­по­лии ко­ло­ни­за­то­ров в то­ва­ро­об­ме­не с ко­ло­ни­ями. В Ис­па­нии тор­гов­ля с Аме­ри­кой кон­т­ро­ли­ро­ва­лась соз­дан­ной в 1503 г. Тор­го­вой па­ла­той и ве­лась толь­ко че­рез ис­пан­с­кий порт Се­вилью, а с 1717 г. - и че­рез Ка­дис. Кро­ме то­го, с 1561 г. ис­пан­с­кие куп­цы дол­ж­ны бы­ли осу­щес­т­в­лять пла­ва­ние в Аме­ри­ку ис­к­лю­чи­тель­но в сос­та­ве од­ной из двух круп­ных фло­ти­лий под ох­ра­ной во­ен­ных ко­раб­лей­: од­на от­п­рав­ля­лась в ян­ва­ре в Па­на­му, дру­гая в ав­гус­те в Но­вую Ис­па­нию (Мек­си­ку). Пор­ту­га­лия вве­ла ана­ло­гич­ные по­ряд­ки для Бра­зи­лии в 60-е го­ды XVII в. Во фран­цуз­с­ких ко­ло­ни­ях с 1664 г. мо­но­по­ли­ей в тор­гов­ле об­ла­да­ла Вест-Индская ком­па­ния, а пос­ле ее лик­ви­да­ции в 1674 г. - ко­ро­лев­с­кое пра­ви­тель­с­т­во Фран­ции. Аме­ри­кан­с­кой тор­гов­лей Гол­лан­дии рас­по­ря­жа­лась ни­дер­лан­д­с­кая Вест-Индская ком­па­ния. Тор­го­вая мо­но­по­лия Ан­г­лии на­ча­лась с «На­ви­га­ци­он­но­го ак­та» 1651 г. Все дер­жа­вы зап­ре­ща­ли сво­им ко­ло­ни­ям тор­го­вать с чу­жи­ми стра­на­ми и прес­ле­до­ва­ли кон­т­ра­бан­ду.

    Повсеместно тор­го­вая мо­но­по­лия уси­ли­ва­лась зап­ре­та­ми или ог­ра­ни­че­ни­ями на об­мен меж­ду ко­ло­ни­ями од­ной и той же дер­жа­вы, а так­же на мно­гие ви­ды пе­ре­ра­бот­ки сырья не­пос­ред­с­т­вен­но в ко­ло­ни­ях. Так, у каж­дой из стран, ко­ло­ни­зо­вав­ших Аме­ри­ку, име­лись ко­ло­нии, ко­то­рые в боль­шом ко­ли­чес­т­ве снаб­жа­ли Ев­ро­пу са­ха­ром-сыр­цом из трос­т­ни­ка. Но пе­ре­ра­ба­ты­ва­ющие за­во­ды соз­да­ва­лись в мет­ро­по­ли­ях, и уже от­ту­да ко­ло­нии по­лу­ча­ли го­то­вый са­хар. Тор­го­вая мо­но­по­лия, зап­ре­ты и ог­ра­ни­че­ния бы­ли важ­ней­шим ме­ха­низ­мом удер­жа­ния ко­ло­ний в ро­ли сырь­евых при­дат­ков и их ог­раб­ле­ния пос­ред­с­т­вом не­эк­ви­ва­лен­т­но­го об­ме­на, при­но­сив­ше­го ев­ро­пей­ской тор­го­вой и про­мыш­лен­ной бур­жу­азии бас­нос­лов­ные при­бы­ли.

    Тяжелым бре­ме­нем ло­жи­лись на на­се­ле­ние Но­во­го Све­та и мно­го­чис­лен­ные на­ло­ги в со­че­та­нии с мо­но­по­ли­ей ко­ло­ни­аль­ных влас­тей на про­да­жу са­мых хо­до­вых то­ва­ров - со­ли, вод­ки, та­ба­ка и др. В Бра­зи­лии и Ис­пан­с­кой Аме­ри­ке вла­дель­цы зо­ло­тых при­ис­ков и се­реб­ря­ных руд­ни­ков уп­ла­чи­ва­ли в поль­зу ко­ро­ны как вер­хов­но­го соб­с­т­вен­ни­ка ко­ро­лев­с­кий кин­то - пя­тую часть до­бы­то­го ме­тал­ла. План­та­то­ры фран­цуз­с­ких ко­ло­ний еже­год­но пла­ти­ли на­лог в 33 лив­ра за каж­до­го сво­его ра­ба. Во всех ко­ло­ни­ях взи­ма­лись эк­с­пор­т­ные и им­пор­т­ные пош­ли­ны, на­лог с про­даж внут­ри ко­ло­ний­, на­ло­ги на жи­ли­ще и мно­гое дру­гое. Вез­де вла­дель­цы зем­ли об­ла­га­лись цер­ков­ной де­ся­ти­ной. При этом лишь часть на­ло­го­вых пос­туп­ле­ний шла на со­дер­жа­ние ко­ло­ни­аль­но­го ап­па­ра­та, ос­таль­ное - на нуж­ды мет­ро­по­лий.

Социально-экономический строй.

    Хотя ос­ва­ива­лась Аме­ри­ка раз­ны­ми ев­ро­пей­ски­ми дер­жа­ва­ми и в раз­ные ис­то­ри­чес­кие эпо­хи, тем не ме­нее со­ци­аль­но-эко­но­ми­чес­кий строй в ко­ло­ни­ях оп­ре­де­лял­ся не раз­ли­чи­ями меж­ду ко­ло­ни­за­то­ра­ми, а преж­де все­го при­род­но-кли­ма­ти­чес­ки­ми и де­мог­ра­фи­чес­ки­ми осо­бен­нос­тя­ми ко­ло­ни­зу­емых тер­ри­то­рий. Так, на рас­по­ло­жен­ных в тро­пи­ках и суб­т­ро­пи­ках ос­т­ро­вах Ка­риб­с­ко­го бас­сей­на, по­бе­режье Ве­не­су­элы, Но­вой Гра­на­ды (сов­ре­мен­ная Ко­лум­бия), Бра­зи­лии и в Гви­ане до по­яв­ле­ния ев­ро­пей­цев про­жи­ва­ли ин­дей­ские пле­ме­на охот­ни­ков, со­би­ра­те­лей и при­ми­тив­ных зем­ле­дель­цев, ма­ло или вов­се не при­год­ные для эк­с­п­лу­ата­ции. И не­за­ви­си­мо от то­го, дос­та­лись ли эти зем­ли ибе­рий­ским ко­ло­ни­за­то­рам или же ан­г­ли­ча­нам, фран­цу­зам, гол­лан­д­цам, здесь пов­се­мес­т­но ко­рен­ное на­се­ле­ние ис­чез­ло; ос­но­вой же эко­но­ми­ки ста­ло план­та­ци­он­ное хо­зяй­ст­во, дос­тав­ляв­шее Ев­ро­пе трос­т­ни­ко­вый са­хар, хло­пок, ка­као, ко­фе и дру­гие тро­пи­чес­кие куль­ту­ры, а для ра­бо­ты на план­та­ци­ях из Аф­ри­ки за­во­зи­лись чер­но­ко­жие ра­бы.

    Безжалостно ис­т­реб­ля­лись ко­че­вые пле­ме­на ин­дей­цев так­же в уме­рен­ных и близ­ких к ним кли­ма­ти­чес­ких зо­нах, как то: на Ла-Пла­те, в Чи­ли, юго-за­пад­ных рай­онах Бра­зи­лии, на се­ве­ре Мек­си­ки. И хо­тя хо­зяй­ни­ча­ли на этих тер­ри­то­ри­ях ибе­рий­цы, здесь скла­ды­ва­лись круп­ные цен­т­ры ско­то­вод­с­т­ва и хле­бо­па­шес­т­ва, ко­то­рые и по эт­ни­чес­ко­му сос­та­ву на­се­ле­ния ма­ло чем от­ли­ча­лись от ан­г­лий­ских, фран­цуз­с­ких, гол­лан­д­с­ких пе­ре­се­лен­чес­ких ко­ло­ний в Се­вер­ной Аме­ри­ке, Юж­ной Аф­ри­ке, Ав­с­т­ра­лии или Но­вой Зе­лан­дии.

    Иное де­ло зах­ва­чен­ные Ис­па­ни­ей цен­т­раль­ные и юж­ные Мек­си­ка и Но­вая Гра­на­да, Гва­те­ма­ла, Саль­ва­дор, Пе­ру (ны­не Пе­ру и Бо­ли­вия). Их ска­зоч­ные бо­гат­с­т­ва сос­тав­ля­ли не толь­ко мес­то­рож­де­ния зо­ло­та, се­реб­ра, изум­ру­дов, но и ко­рен­ное на­се­ле­ние, соз­дав­шее вы­со­ко­раз­ви­тые ин­дей­ские ци­ви­ли­за­ции май­я, ац­те­ков, ин­ков, чиб­ча. Эти на­ро­ды на­хо­ди­лись на той сту­пе­ни об­щес­т­вен­но­го раз­ви­тия, ко­то­рая бы­ла ха­рак­тер­на для древ­них стран Вос­то­ка с ази­ат­с­ким спо­со­бом про­из­вод­с­т­ва и го­су­дар­с­т­вом в фор­ме дес­по­тии. Они об­ла­да­ли ты­ся­че­лет­ни­ми тру­до­вы­ми на­вы­ка­ми в зем­ле­де­лии, ре­мес­лах, гор­но­до­бы­че, бы­ли при­выч­ны к эк­с­п­лу­ата­ции сво­ей го­су­дар­с­т­вен­ной бю­рок­ра­ти­ей и пред­с­тав­ля­ли для ко­ло­ни­за­то­ров цен­ную ра­бо­чую си­лу. Ра­зу­ме­ет­ся, звер­с­т­ва ис­пан­цев слу­ча­лись и здесь, но все же об­щим пра­ви­лом их по­ве­де­ния бы­ло стрем­ле­ние ис­поль­зо­вать в сво­их ин­те­ре­сах об­щин­ную ор­га­ни­за­цию и обы­чаи або­ри­ге­нов, точ­но так же как в по­хо­жих ус­ло­ви­ях Ин­до­не­зии, Ин­до­ки­тая, Ин­дии или Ближ­не­го Вос­то­ка пос­ту­па­ли гол­лан­д­с­кие, фран­цуз­с­кие и ан­г­лий­ские ко­ло­ни­за­то­ры.

    Начальной фор­мой эк­с­п­лу­ата­ции ин­дей­ской об­щи­ны бы­ла эн­комь­ен­да, зак­лю­чав­ша­яся в пе­ре­да­че от­ли­чив­шим­ся кон­кис­та­до­рам не­ко­то­ро­го чис­ла об­щин на «по­пе­че­ние». Ин­дей­цы про­дол­жа­ли вес­ти хо­зяй­ст­во на об­щин­ной зем­ле под уп­рав­ле­ни­ем сво­их вож­дей - ка­си­ков или ку­ра­ков, но за «опе­ку» от­да­ва­ли часть про­из­ве­ден­но­го про­дук­та и ока­зы­ва­ли «лич­ные ус­лу­ги» кон­кис­та­до­рам, тру­дясь на при­над­ле­жав­ших тем по­лях, при­ис­ках, ма­ну­фак­ту­рах, в руд­ни­ках или по до­му. По фор­ме это бы­ли те же «ази­ат­с­кие» по­вин­нос­ти, ко­то­рые преж­де об­щи­ны нес­ли в поль­зу сво­ей зна­ти и го­су­дар­с­т­ва. И об­рок, и от­ра­бот­ки ин­дей­цев пред­п­ри­им­чи­вые «по­пе­чи­те­ли» ис­поль­зо­ва­ли не толь­ко для лич­но­го пот­реб­ле­ния, но и как то­ва­ры, в том чис­ле про­да­вая от­ра­бот­ки сво­их ин­дей­цев тем из ко­ло­нис­тов, ко­то­рые эн­комь­ен­дой не об­ла­да­ли.

    Когда чис­лен­ность пред­п­ри­ни­ма­те­лей вы­рос­ла, а ин­дей­цев - сок­ра­ти­лась и об­щая нех­ват­ка ра­бо­чих рук на­ча­ла вы­зы­вать не­до­воль­с­т­во у арен­да­то­ров «лич­ных ус­луг», эта сис­те­ма бы­ла из­ме­не­на так на­зы­ва­емы­ми Но­вы­ми за­ко­на­ми (40-е го­ды XVI в.). Чис­ло эн­комь­енд рез­ко сок­ра­ти­лось, а у их вла­дель­цев бы­ло от­ня­то пра­во на «лич­ные ус­лу­ги». Об­щин­ное зем­лев­ла­де­ние ук­реп­ля­лось ус­та­нов­ле­ни­ем ми­ни­маль­ных раз­ме­ров паш­ни и эхи­до - об­щин­но­го пас­т­би­ща. По­дав­ля­ющее боль­шин­с­т­во об­щин­ни­ков ока­за­лось под не­пос­ред­с­т­вен­ной опе­кой ко­ро­ны и об­ла­га­лось по­душ­ной по­датью в де­неж­ной фор­ме. В ос­нов­ном день­га­ми пред­пи­сы­ва­лось взи­мать и об­рок в эн­комь­ен­дах.

    Вынужденные до­бы­вать день­га об­щи­ны втя­ги­ва­лись в то­вар­но-де­неж­ные от­но­ше­ния раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми. На­ибо­лее рас­п­рос­т­ра­нен­ный из них опять-та­ки опи­рал­ся на «ази­ат­с­кую» тра­ди­цию ин­дей­ской об­щи­ны, сос­то­яв­шую в том, что в до­ко­лум­бо­вые вре­ме­на ин­дей­цы-общин­ни­ки, по­доб­но древ­ним егип­тя­нам, по­оче­ред­но от­бы­ва­ли тру­до­вую по­вин­ность на стро­итель­с­т­ве пи­ра­мид, хра­мов, ка­на­лов, до­рог и дру­гих объ­ек­тов об­ще­го­су­дар­с­т­вен­но­го зна­че­ния. От­ме­нив «лич­ные ус­лу­ги», ко­ло­ни­аль­ные влас­ти ор­га­ни­зо­ва­ли от­п­рав­ку ин­дей­цев то­же на «общие» ра­бо­ты и да­же сох­ра­ни­ли ин­дей­ские наз­ва­ния та­кой по­вин­нос­ти - ми­та в Юж­ной Аме­ри­ке, ко­ате­киль в Мек­си­ке и т. п. Од­на­ко чис­ло рек­ру­тов и про­дол­жи­тель­ность от­ра­бо­ток уве­ли­чи­лись, а мес­том их от­бы­ва­ния ста­ли глав­ным об­ра­зом руд­ни­ки, вла­дель­цы ко­то­рых обя­зы­ва­лись оп­ла­чи­вать труд ин­дей­цев че­рез об­щин­ные кас­сы. Эта сис­те­ма ос­та­ва­лась глав­ной фор­мой эк­с­п­лу­ата­ции ин­дей­ской об­щи­ны в Ис­пан­с­кой Аме­ри­ке до на­ча­ла XVI­II в.

    Негры-рабы и ин­дей­ское об­щин­ное крес­ть­ян­с­т­во бы­ли са­мы­ми уг­не­тен­ны­ми, но не един­с­т­вен­ны­ми об­щес­т­вен­ны­ми клас­са­ми, сос­тав­ляв­ши­ми ос­но­ва­ние со­ци­аль­ной пи­ра­ми­ды в ко­ло­ни­ях. Хо­тя ев­ро­пей­цы ус­т­рем­ля­лись в Но­вый Свет ра­ди быс­т­рой на­жи­вы и круп­ные сос­то­яния дей­ст­ви­тель­но слу­ча­лось ско­ло­тить как знат­но­му дво­ря­ни­ну Эр­на­ну Кор­те­су, по­ко­ри­те­лю Мек­си­ки, так и нег­ра­мот­но­му в прош­лом сви­но­па­су Фран­сис­ко Пи­сар­ро, за­во­ева­те­лю Пе­ру, боль­шин­с­т­во пе­ре­се­лен­цев и их бе­лых по­том­ков, кре­олов, ос­та­ва­лись все же бед­ня­ка­ми. Вмес­те с груп­па­ми сме­шан­но­го на­се­ле­ния - ме­ти­са­ми, му­ла­та­ми, сам­бо или воль­но­от­пу­щен­ны­ми нег­ра­ми и по­ки­дав­ши­ми об­щи­ны ин­дей­ца­ми - бе­лые бед­ня­ки иног­да на­де­ля­лись мел­ки­ми пар­цел­ла­ми, а ча­ще са­мо­чин­но осе­да­ли на ре­ален­го­вых (ко­ро­лев­с­ких) пус­ты­рях, ве­дя мел­ко­то­вар­ное, по­лу- и пол­нос­тью на­ту­раль­ное крес­ть­ян­с­кое хо­зяй­ст­во, охо­ти­лись на оди­чав­ший скот, ста­но­ви­лись арен­да­то­ра­ми в круп­ных по­мес­ть­ях, на­ни­ма­лись на се­зон­ные ра­бо­ты в де­рев­не, за­ни­ма­лись мел­кой тор­гов­лей и ре­мес­ла­ми в го­ро­дах, тру­ди­лись в гор­но­до­бы­ва­ющих цен­т­рах, пе­ре­би­ва­лись слу­чай­ны­ми за­ра­бот­ка­ми. Вся эта со­ци­аль­но и эт­ни­чес­ки пес­т­рая мас­са сво­бод­но­го мел­ко­го крес­ть­ян­с­т­ва и го­род­с­ких ни­зов так­же под­вер­га­лась эк­с­п­лу­ата­ции, но в иных фор­мах и иной сте­пе­ни.

    Верхнюю сту­пень об­щес­т­ва за­ни­ма­ли выс­шие чи­нов­ни­ки ко­ло­ни­аль­но­го ап­па­ра­та и цер­к­ви, вла­дель­цы зо­ло­тых при­ис­ков и руд­ни­ков, пре­ус­пе­вав­шие тор­гов­цы, су­дов­ла­дель­цы и про­мыш­лен­ни­ки, круп­ные зем­лев­ла­дель­цы, к чис­лу ко­то­рых в Ибе­ро-Аме­ри­ке от­но­си­лись ка­то­ли­чес­кая цер­ковь и мо­на­шес­кие ор­де­на. Пос­коль­ку нед­ра при­над­ле­жа­ли ко­ро­не и толь­ко сда­ва­лись в арен­ду, са­мой на­деж­ной и прес­тиж­ной соб­с­т­вен­нос­тью счи­та­лась нед­ви­жи­мость, в пер­вую оче­редь зем­ля. Соб­с­т­вен­ность на нее сох­ра­ня­ла ро­ди­мые пят­на фе­одаль­но­го пра­ва в те­че­ние всей ко­ло­ни­аль­ной эпо­хи, так как ле­галь­ным ка­на­лом ее по­лу­че­ния ос­та­ва­лось лишь ко­ро­лев­с­кое по­жа­ло­ва­ние. Но и в XVI в. час­т­ные ли­ца че­рез че­ты­ре го­да пос­ле по­жа­ло­ва­ния об­ре­та­ли пол­ные пра­ва на учас­т­ки и мог­ли рас­по­ря­жать­ся ими как угод­но, в том чис­ле про­да­вать. В ис­пан­с­ких ко­ло­ни­ях, кро­ме то­го, с 1591 г. не­ле­галь­ные поль­зо­ва­те­ли зем­лей мог­ли уза­ко­нить вла­де­ния за оп­ре­де­лен­ную пла­ту в каз­ну; ас 1631 г. по­жа­ло­ва­ние и пла­та в каз­ну осу­щес­т­в­ля­лись од­нов­ре­мен­но, что фак­ти­чес­ки на­по­ми­на­ло уже про­да­жу зем­ли в час­т­ную соб­с­т­вен­ность. Не­от­чуж­да­емы­ми и не­де­ли­мы­ми, по­ми­мо зе­мель ин­дей­ских об­щин и ре­ален­го­вых пус­ты­рей­, ос­та­ва­лись об­шир­ные цер­ков­ные вла­де­ния и нем­но­го­чис­лен­ные май­ора­ты.

    Хозяйства час­т­ных лиц, за ис­к­лю­че­ни­ем от­да­лен­ных и изо­ли­ро­ван­ных рай­онов, соз­да­ва­лись с са­мо­го на­ча­ла в ос­нов­ном для про­из­вод­с­т­ва то­ва­ров на внеш­ний и внут­рен­ний ры­нок. Рас­п­рос­т­ра­нял­ся в ко­ло­ни­ях и на­ем­ный труд, осо­бен­но в гор­но­до­бы­че ря­да рай­онов Мек­си­ки и в сель­с­ком хо­зяй­ст­ве Ибе­ро-Аме­ри­ки. Од­на­ко сла­бая за­се­лен­ность Но­во­го Све­та, на­ли­чие там гро­мад­ных мас­си­вов не­за­ня­той зем­ли да и сам ран­не­ка­пи­та­лис­ти­чес­кий ха­рак­тер эпо­хи пре­пят­с­т­во­ва­ли мас­со­вой эк­с­п­роп­ри­ации не­пос­ред­с­т­вен­ных про­из­во­ди­те­лей и фор­ми­ро­ва­нию рын­ка де­ше­вой ра­бо­чей си­лы, и, как след­с­т­вие, на­ем­ные ра­бо­чие ру­ки об­хо­ди­лись слиш­ком до­ро­го. Так, нап­ри­мер, в XVI­II в. шах­те­ры мек­си­кан­с­ких се­реб­ря­ных руд­ни­ков по­лу­ча­ли за свой труд до вось­мой час­ти до­бы­то­го се­реб­ра и не раз за­бас­тов­ка­ми сры­ва­ли по­пыт­ки хо­зя­ев сни­зить эту до­лю или за­ме­нить ее де­неж­ной фор­мой за­ра­бот­ной пла­ты. По этой при­чи­не в чис­том ви­де на­ем­ный труд при­ме­нял­ся ред­ко и ча­ще там, где (как, нап­ри­мер, в эк­с­тен­сив­ном ско­то­вод­с­т­ве) тре­бо­ва­лось нем­но­го ра­бот­ни­ков. За­то ши­ро­кое рас­п­рос­т­ра­не­ние во всех от­рас­лях про­из­вод­с­т­ва по­лу­чи­ли ли­бо сме­шан­ные фор­мы эк­с­п­лу­ата­ции - нап­ри­мер, при­вя­зы­ва­ние ра­бот­ни­ков к хо­зя­евам дол­го­вой ка­ба­лой­, при­нуж­де­ние об­щин­ни­ков к оп­ла­чи­ва­емо­му тру­ду (ми­та), ли­бо да­же пря­мое вне­эко­но­ми­чес­кое при­нуж­де­ние - труд ка­тор­ж­ни­ков из Ев­ро­пы, раб­с­т­во нег­ров и т. п.

    Социальные раз­ли­чия в ко­ло­ни­ях ус­лож­ня­лись ра­со­вы­ми. Те­оре­ти­чес­ки цвет ко­жи сам по се­бе не оп­ре­де­лял со­ци­аль­но­го по­ло­же­ния ин­ди­ви­да, от­че­го в низ­ших сло­ях об­щес­т­ва встре­ча­лись бе­лые бед­ня­ки, а сре­ди бо­га­той вер­хуш­ки - ин­дей­цы, вла­дев­шие круп­ны­ми ла­ти­фун­ди­ями, или му­ла­ты и да­же воль­но­от­пу­щен­ные нег­ры, ко­то­рым, нап­ри­мер, на фран­цуз­с­кой час­ти Га­ити при­над­ле­жа­ла чет­верть всех план­та­ций и пя­тая часть ра­бов. Од­на­ко бе­лый цвет ко­жи имел ре­ша­ющее зна­че­ние при за­ня­тии пос­тов в ко­ло­ни­аль­ном ап­па­ра­те, учас­тии в ор­га­нах мес­т­но­го са­мо­уп­рав­ле­ния (аюн­тамь­ен­то и ка­биль­до в Ис­пан­с­кой Аме­ри­ке, му­ни­ци­паль­ных па­ла­тах в Бра­зи­лии, ко­ло­ни­аль­ных соб­ра­ни­ях в Бри­тан­с­кой Вест-Индии), но­ше­нии ору­жия и ев­ро­пей­ской одеж­ды, дос­ту­пе к об­ра­зо­ва­нию и т. п.

    Среди бе­ло­го на­се­ле­ния име­лось не­ма­ло тре­ний меж­ду вы­ход­ца­ми из мет­ро­по­лий и кре­ола­ми, пос­коль­ку в ор­га­нах уп­рав­ле­ния на уров­не ви­це-ко­ро­лев­с­т­ва, ге­не­рал-ка­пи­тан­с­т­ва или гу­бер­на­тор­с­т­ва гос­под­с­т­во­ва­ли пер­вые, в то вре­мя как за вто­ры­ми ос­та­ва­лись ор­га­ны мес­т­но­го са­мо­уп­рав­ле­ния и ко­ло­ни­аль­ное опол­че­ние, приз­ван­ное вмес­те с гар­ни­зо­на­ми ре­гу­ляр­ных войск от­ра­жать внеш­нюю аг­рес­сию или под­дер­жи­вать внут­рен­ний по­ря­док. Но и те и дру­гие рев­нос­т­но от­с­та­ива­ли свои при­ви­ле­гии от при­тя­за­ний со сто­ро­ны «цвет­ных».

Национально-освободительные революции конца XVIII- начала XIX в.

Кризис колониальной системы в Латинской Америке.

    Колонии то и де­ло сот­ря­са­ли выс­туп­ле­ния обез­до­лен­ных масс. Нег­ры убе­га­ли от хо­зя­ев, в труд­но­дос­туп­ных рай­онах соз­да­ва­ли ук­реп­лен­ные по­се­ле­ния и от­ту­да на­па­да­ли на со­сед­ние план­та­ции и го­ро­да; или же вмес­те с ра­ба­ми ок­рес­т­ных хо­зяй­ств они под­ни­ма­ли вос­ста­ния, ох­ва­ты­вав­шие под­час по нес­коль­ку про­вин­ций. Ин­дей­цы не ос­тав­ля­ли по­пы­ток из­г­нать ко­ло­ни­за­то­ров и вер­нуть ут­ра­чен­ную сво­бо­ду. Кон­к­рет­ных вра­гов пов­с­тан­цы обыч­но вы­яв­ля­ли по цве­ту ко­жи, и с обе­их сто­рон про­ли­ва­лось не­ма­ло кро­ви. В за­ви­си­мос­ти от ис­то­ри­чес­кой па­мя­ти вос­став­ше­го на­ро­да на ос­во­бож­ден­ной тер­ри­то­рии рес­тав­ри­ро­ва­лись ли­бо аф­ри­кан­с­кие и ин­дей­ские фор­мы пер­во­быт­но-общин­но­го строя (круп­ней­шее в Бра­зи­лии се­ле­ние бег­лых нег­ров Пал­ма­рис, Ара­ука­ния в Чи­ли и т. д.), ли­бо ази­ат­с­кий спо­соб про­из­вод­с­т­ва с со­от­вет­с­т­ву­ющей ин­дей­ской го­су­дар­с­т­вен­нос­тью, как, нап­ри­мер, в им­пе­рии Сан­то­са Ата­у­аль­пы в Пе­ру (1742-1756).

    Как и во вре­ме­на крес­ть­ян­с­ких войн в Ев­ро­пе, эта иде­али­за­ция прош­ло­го слу­жи­ла зна­ме­нем для мас­со­вых дви­же­ний со­ци­аль­но­го про­тес­та, по су­ти, про­тив всей су­щес­т­во­вав­шей сис­те­мы клас­со­во­го и ра­со­во­го уг­не­те­ния. Но имен­но по этой при­чи­не кре­оль­с­кое опол­че­ние при под­дер­ж­ке ко­ло­ни­аль­ных влас­тей и не­ред­ко эк­с­п­лу­ата­то­ров всех цве­тов ко­жи бес­по­щад­но их по­дав­ля­ло. Под­лин­но же смер­тель­ная уг­ро­за ко­ло­ни­аль­ной сис­те­ме ис­под­воль наз­ре­ва­ла на ином флан­ге и, как ни па­ра­док­саль­но, при са­мом ак­тив­ном со­дей­ст­вии са­мих ко­ло­ни­за­то­ров.

    Наверное, нет в ми­ре ко­ло­ни­аль­но­го в прош­лом на­ро­да, ко­то­рый бы с бла­го­дар­нос­тью вспо­ми­нал ко­ло­ни­за­то­ров. У ла­ти­но­аме­ри­кан­цев вос­по­ми­на­ния о ко­ло­ни­за­то­рах ча­ще все­го свя­зы­ва­ют­ся с ук­ра­ден­ны­ми у них зо­ло­том, се­реб­ром, ал­ма­за­ми, с де­сят­ка­ми мил­ли­онов за­губ­лен­ных ин­дей­цев и нег­ров, со мно­ги­ми дру­ги­ми прес­туп­ле­ни­ями ев­ро­ей­цев. Та­кая оцен­ка ко­ло­ни­за­то­ров, ко­неч­но же, обос­но­ван­на, хо­тя и од­нос­то­рон­ня. Но имен­но в та­ком ви­де она ут­вер­ди­лась в на­уч­ной ли­те­ра­ту­ре, где по от­но­ше­нию к ис­пан­с­ким и пор­ту­галь­с­ким вла­де­ни­ям в Аме­ри­ке ис­поль­зо­вал­ся те­зис В.И. Ле­ни­на о том, буд­то в ка­пи­та­лис­ти­чес­кое про­из­вод­с­т­во ко­ло­нии на­ча­ли втя­ги­вать­ся толь­ко с нас­туп­ле­ни­ем эпо­хи им­пе­ри­ализ­ма, а до то­го бы­ли вов­ле­че­ны лишь в то­ва­ро­об­мен.

    Между тем еще круп­ный не­мец­кий уче­ный Алек­сандр фон Гум­больдт, дос­ко­наль­но изу­чав­ший Ла­тин­с­кую Аме­ри­ку во вре­мя пу­те­шес­т­вия 1799-1804 гг., про­вел лю­бо­пыт­ное наб­лю­де­ние: «Но­вая Ис­па­ния... дос­тав­ля­ет в ко­ро­лев­с­кое каз­на­чей­ст­во вдвое боль­ше до­хо­дов, чем Бри­тан­с­кая Ин­дия с ее впя­те­ро боль­шим на­се­ле­ни­ем в ан­г­лий­ское каз­на­чей­ст­во». Ины­ми сло­ва­ми, каж­дый мек­си­ка­нец да­вал в 10 раз боль­ше при­ба­воч­но­го про­дук­та, чем ин­ди­ец. Ес­ли при­нять те­зис, буд­то ко­ло­нии втя­ги­ва­лись тог­да толь­ко в об­мен то­ва­ра­ми, то столь вы­со­кую про­дук­тив­ность приш­лось бы от­нес­ти на счет пер­во­быт­но-общин­но­го и «ази­ат­с­ко­го» спо­со­бов про­из­вод­с­т­ва у аме­ри­кан­с­ких або­ри­ге­нов. Но так ли это?

    Среди трех ты­сяч руд­ни­ков, нас­чи­ты­вав­ших­ся в Мек­си­ке к се­ре­ди­не XVI­II в., дей­ст­ви­тель­но име­лись и при­ми­тив­ные ко­пи с ин­дей­ским спо­со­бом до­бы­чи. Но со вре­ме­ни внед­ре­ния в 1554 г. амаль­га­ми­ро­ва­ния се­реб­ря­ных по­род ртутью свы­ше 90% все­го до­бы­то­го в стра­не се­реб­ра да­ва­ли не они, а лишь пол­то­ры сот­ни пред­п­ри­ятий­, из ко­их де­сять ги­ган­тов име­ли бо­лее чем по 1 млн. пе­со (на ру­бе­же XVI­II-XIX вв. пе­со был при­мер­но ра­вен аме­ри­кан­с­ко­му дол­ла­ру, пя­той час­ти ан­г­лий­ско­го фун­та стер­лин­гов и пя­ти ту­рец­ким лив­рам) ос­нов­но­го ка­пи­та­ла и ты­ся­че на­ем­ных ра­бо­чих. На при­ис­ках Но­вой Гра­на­ды, от­ку­да пос­ту­па­ла по­ло­ви­на ис­па­но­аме­ри­кан­с­ко­го зо­ло­та, ус­пех то­же обес­пе­чи­ва­ли круп­ные при­ис­ки, вкла­ды­вав­шие ог­ром­ные сред­с­т­ва в стро­итель­с­т­во мно­го­ки­ло­мет­ро­вых вод­ных ка­на­лов, ги­ган­т­с­ких ре­зер­ву­аров для сбо­ра дож­де­вой во­ды, в по­куп­ку и со­дер­жа­ние ты­сяч ра­бов и т. п. И да­же при ка­жу­щей­ся прос­то­те тро­пи­чес­ко­го зем­ле­де­лия каж­дая план­та­ция са­хар­но­го трос­т­ни­ка, по­ми­мо рас­хо­дов на ра­бов и над­с­мот­р­щи­ков, тре­бо­ва­ла еще стро­итель­с­т­ва са­ха­ро­ва­рен­но­го за­во­да, ко­то­рый­, нап­ри­мер, в Бра­зи­лии XVI в. об­хо­дил­ся в сред­нем 15 тыс. фун­тов стер­лин­гов, или в сов­ре­мен­ном мас­ш­та­бе цен -1 млн. дол­ла­ров. Та­ким об­ра­зом, до­хо­ды от гра­бе­жа за­ви­се­ли от раз­ме­ров вло­жен­ных сю­да ка­пи­та­лов.

    А ка­ко­во бы­ло зна­че­ние эк­с­пор­т­ных хо­зяй­ств для эко­но­ми­ки ко­ло­ний­, наг­ляд­но по­ка­зы­ва­ет круп­ней­шее в Юж­ной Аме­ри­ке мес­то­рож­де­ние се­реб­ра - По­то­си (в сов­ре­мен­ной Бо­ли­вии). От­к­ры­тое в 1545 г., оно уже че­рез 25 лет нас­чи­ты­ва­ло 120 тыс. жи­те­лей. Эту мас­су на­ро­да на­до бы­ло одеть, обуть, на­кор­мить, на­по­ить да еще пред­п­ри­ятия обес­пе­чить по­ро­хом, же­ле­зом и ртутью, ло­шадь­ми и му­ла­ми, фу­ра­жом, дро­ва­ми и мно­гим дру­гим. Це­ны же в го­ро­де, воз­вы­шав­шем­ся бо­лее чем на 4 тыс. мет­ров над уров­нем мо­ря, бы­ли не ни­же, чем на Клон­дай­ке во вре­ме­на «зо­ло­той ли­хо­рад­ки». Вот и воз­ни­ка­ли не толь­ко в Пе­ру, но и в Ки­то (сов­ре­мен­ный Эк­ва­дор), Чи­ли, на Ла-Пла­те и в дру­гих угол­ках кон­ти­нен­та ско­то­вод­чес­кие и зем­ле­дель­чес­кие по­мес­тья и фер­мы, ма­ну­фак­ту­ры и це­хи, весь смысл по­яв­ле­ния ко­то­рых сос­то­ял в про­из­вод­с­т­ве то­ва­ров для По­то­си. В се­ре­ди­не XVI­II в. эти пос­тав­щи­ки «съеда­ли» до по­ло­ви­ны до­бы­то­го здесь се­реб­ра. А ведь та­кие же эко­но­ми­чес­кие свя­зи скла­ды­ва­лись вок­руг се­реб­ря­ных руд­ни­ков Мек­си­ки, зо­ло­тых при­ис­ков Но­вой Гра­на­ды, Бра­зи­лии, Чи­ли, бра­зиль­с­ких ал­маз­ных ко­пей­, в мень­шей ме­ре - вок­руг эк­с­пор­т­ных план­та­ций хлоп­ка, са­хар­но­го трос­т­ни­ка, ка­као, ко­фе и др.

    Сами же пос­тав­щи­ки, по­рож­дая спрос на хло­пок, шерсть, ко­жи и про­чее сырье, пле­ли соб­с­т­вен­ную па­ути­ну хо­зяй­ст­вен­ных ни­тей. При­ба­вим к это­му тор­гов­лю и не­об­хо­ди­мые ей сред­с­т­ва тран­с­пор­та и пу­ти со­об­ще­ния, го­ро­да - и мы по­лу­чим лишь ма­лое пред­с­тав­ле­ние о той ги­ган­т­с­кой со­зи­да­тель­ной ра­бо­те, ко­то­рую за три сто­ле­тия ко­ло­ни­ализ­ма про­де­лал на аме­ри­кан­с­кой зем­ле ибе­рий­ский ка­пи­тал, а за­од­но и о том, во что обош­лось ему соз­да­ние под­лин­но все­мир­но­го рын­ка.

    Поскольку ди­на­мизм раз­ви­тию ко­ло­ний при­да­ва­ли те же эк­с­пор­т­ные от­рас­ли, в ко­то­рых соз­да­вал­ся при­ба­воч­ный про­дукт для мет­ро­по­лий­, по­ме­шать ему ник­то не мог. Так, во вто­рой по­ло­ви­не XVI­II в., стре­мясь уве­ли­чить до­хо­ды от ко­ло­ний и лик­ви­ди­ро­вать от­с­та­ва­ние от Ан­г­лии, Ис­па­ния и Пор­ту­га­лия про­ве­ли в Аме­ри­ке ре­фор­мы по ли­бе­ра­ли­за­ции тор­гов­ли. До­хо­ды дей­ст­ви­тель­но вы­рос­ли: толь­ко из Ис­пан­с­кой Аме­ри­ки и все­го за 1778-1784 гг. их при­ток в мет­ро­по­лию уве­ли­чил­ся с 9 до 143 млн. пе­со. Но подъ­ем эк­с­пор­т­ных от­рас­лей пов­лек за со­бой об­щий рост эко­но­ми­ки ко­ло­ний­, и толь­ко, нап­ри­мер, в ви­це-ко­ро­лев­с­т­ве Рио-де-ла-Пла­та объ­ем внут­рен­ней тор­гов­ли, а зна­чит, и внут­рен­не­го рын­ка с 1776 по 1800 г. воз­рос в 22 ра­за.

    Между тем по ме­ре рос­та то­вар­но­го про­из­вод­с­т­ва в ко­ло­ни­ях фор­ми­ро­вал­ся и креп слой мес­т­ных пред­п­ри­ни­ма­те­лей. Пос­коль­ку все аме­ри­кан­с­кие ко­ло­нии в той или иной ме­ре бы­ли пе­ре­се­лен­чес­ки­ми, он в боль­шин­с­т­ве сво­ем сос­то­ял в ге­не­ти­чес­ком род­с­т­ве с ев­ро­пей­ской бур­жу­ази­ей. Но уже че­рез од­но-два по­ко­ле­ния он врас­тал в мес­т­ную поч­ву и ин­те­ре­сы, за­бы­вал о род­с­т­ве, ста­но­вясь кре­оль­с­ким не толь­ко по наз­ва­нию. К на­ча­лу XIX в. в его ру­ках уже на­хо­ди­лись мно­гие тор­го­вые до­ма, при­мер­но по­ло­ви­на при­ис­ков и руд­ни­ков, поч­ти все ма­ну­фак­ту­ры и круп­ные час­т­ные зем­лев­ла­де­ния. И те­перь в его сре­де все гром­че раз­да­ва­лось тре­бо­ва­ние от­ме­ны ко­ло­ни­аль­ных ог­ра­ни­че­ний и вве­де­ния сво­бо­ды тор­гов­ли.

    Если сле­до­вать при­выч­ным ев­ро­пей­ским мер­кам (тор­гов­ля и про­мыш­лен­ность = ка­пи­та­лизм; круп­ное зем­лев­ла­де­ние = фе­ода­лизм), то ка­жет­ся па­ра­док­сом, что выд­ви­га­ли это тре­бо­ва­ние, а за­тем и воз­г­ла­ви­ли бур­жу­аз­ное ос­во­бо­ди­тель­ное дви­же­ние Ла­тин­с­кой Аме­ри­ки как раз «фе­ода­лы», вклю­чая и Си­мо­на Бо­ли­ва­ра - круп­но­го ве­не­су­эль­с­ко­го ла­ти­фун­дис­та, план­та­то­ра и ра­бов­ла­дель­ца. Но вгля­дим­ся в тен­ден­ции тог­даш­не­го ми­ро­во­го раз­ви­тия. Во-пер­вых, ка­пи­та­лизм от ма­ну­фак­тур­ной ста­дии и со­от­вет­с­т­ву­ющих ей уче­ния и прак­ти­ки мер­кан­ти­лиз­ма (в том чис­ле тор­го­вых мо­но­по­лий и иных ко­ло­ни­аль­ных ог­ра­ни­че­ний­) на­чи­нал пе­ре­ход на ста­дию сво­бод­ной кон­ку­рен­ции с ее ли­бе­раль­ной клас­си­кой в по­ли­тэ­ко­но­мии фи­зи­ок­ра­тов и Ада­ма Сми­та и в тор­го­вой по­ли­ти­ке Ан­г­лии, пе­ре­жи­вав­шей с кон­ца XVI­II в. про­мыш­лен­ный пе­ре­во­рот. Во-вто­рых, ко­ло­нии Но­во­го Све­та к то­му вре­ме­ни уже сло­жи­лись как аг­рар­но-сырь­евая пе­ри­фе­рия за­пад­но­ев­ро­пей­ско­го ка­пи­та­лиз­ма, и по­то­му цвет мес­т­но­го пред­п­ри­ни­ма­тель­с­т­ва здесь сос­тав­ля­ли не тор­гов­цы и про­мыш­лен­ни­ки, как в Ан­г­лии, а «шо­ко­лад­ные мар­ки­зы» Ве­не­су­элы и Ки­то, «са­ха­рок­ра­тия» Га­ити, Бра­зи­лии, Ку­бы, про­из­во­ди­те­ли ин­ди­го в Саль­ва­до­ре и ко­ше­ни­ли в Гва­те­ма­ле, ско­то­во­ды Ве­не­су­элы, Но­вой Гра­на­ды, Ла-Пла­ты и Чи­ли, дру­гие круп­ные зем­лев­ла­дель­цы вмес­те с гор­ноп­ро­мыш­лен­ны­ми маг­на­та­ми.

    Свобода тор­гов­ли и пред­п­ри­ни­ма­тель­с­т­ва сос­тав­ля­ла ос­но­ву ос­нов ли­бе­ра­лиз­ма и сво­бод­ной кон­ку­рен­ции, но вто­ро­сор­т­ной тор­го­вой и ма­ну­фак­тур­ной бур­жу­азии Ла­тин­с­кой Аме­ри­ки она гро­зи­ла ги­белью от кон­ку­рен­ции за­пад­но­ев­ро­пей­ских тор­гов­цев и фаб­ри­кан­тов. Спа­се­ние эта бур­жу­азия ви­де­ла в сох­ра­не­нии от­дель­ных эле­мен­тов мер­кан­ти­лиз­ма, в час­т­нос­ти тор­го­вых мо­но­по­лий и про­тек­ци­ониз­ма в от­но­ше­нии мес­т­но­го ма­ну­фак­тур­но­го про­из­вод­с­т­ва. Нап­ро­тив, мас­ш­та­бы про­из­вод­с­т­ва, дос­тиг­ну­тые ла­ти­но­аме­ри­кан­с­ки­ми гор­но­до­быт­чи­ка­ми и ла­ти­фун­дис­та­ми, не вме­ща­лись в уз­кие рам­ки внут­рен­них рын­ков, а его даль­ней­ший рост тем бо­лее тре­бо­вал мак­си­маль­ной сво­бо­ды внеш­ней тор­гов­ли. Им не гро­зи­ла ев­ро­пей­ская кон­ку­рен­ция ни в гор­но­до­бы­че, ни в тро­пи­чес­ком зем­ле­де­лии. В про­из­вод­с­т­ве же ис­кон­но ев­ро­пей­ских про­дук­тов - пше­ни­цы, мя­са, шер­с­ти и кож - изо­би­лие, пло­до­ро­дие и де­ше­виз­на зем­ли в Но­вом Све­те, воз­мож­ность вес­ти эк­с­тен­сив­ное круп­ное то­вар­ное хо­зяй­ст­во с ма­лым чис­лом ра­бот­ни­ков, не­до­ро­гие ра­бо­чие ру­ки мел­ких арен­да­то­ров и ра­бо­чих с на­де­лом ода­ри­ли мес­т­ных ла­ти­фун­дис­тов та­ки­ми пре­иму­щес­т­ва­ми (так, нап­ри­мер, с кон­ца XVI­II и вплоть до на­ча­ла XX в. в За­пад­ной Ев­ро­пе для со­дер­жа­ния 10 тыс. го­лов круп­но­го ро­га­то­го ско­та в стой­лах тре­бо­ва­лась 1 тыс. ра­бот­ни­ков, в то вре­мя как в от­гон­ном ско­то­вод­с­т­ве Аме­ри­ки для это­го бы­ло дос­та­точ­но 10 пас­ту­хов), что кон­ку­рен­ции с ни­ми не вы­дер­жи­ва­ли за­пад­но­ев­ро­пей­цы, в том чис­ле ан­г­лий­ские лен­д­лор­ды и фер­ме­ры, ко­то­рые до 1846 г. за­щи­ща­лись про­тек­ци­онис­т­с­ки­ми «хлеб­ны­ми за­ко­на­ми».

    Все эти фак­то­ры тол­ка­ни ла­ти­фун­дис­тов к тес­ной ин­тег­ра­ции в ми­ро­вое хо­зяй­ст­во, к пол­ной сво­бо­де тор­гов­ли и пред­п­ри­ни­ма­тель­с­т­ва, в ря­ды са­мых ре­ши­тель­ных при­вер­жен­цев эко­но­ми­чес­кой док­т­ри­ны ли­бе­ра­лиз­ма. В Ис­пан­с­кой Аме­ри­ке, кро­ме то­го, че­рез учас­тие в но­вых кон­су­ла­до, став­ших на ру­бе­же XVI­II-XIX вв. по­до­би­ем ми­нис­терств тор­гов­ли и про­из­вод­с­т­ва в ко­ло­ни­ях, ла­ти­фун­дис­ты при­об­ре­ли цен­ный уп­рав­лен­чес­кий опыт. Их во­ору­жен­ные от­ря­ды всег­да ос­та­ва­лись удар­ной си­лой кре­оль­с­ко­го опол­че­ния, чью бо­ес­по­соб­ность ис­пы­та­ли на се­бе в 1807 г. ан­г­лий­ские ин­тер­вен­ты на Ла-Пла­те. Вот по­че­му имен­но в круп­ных зем­лев­ла­дель­цах бур­жу­аз­ное ос­во­бо­ди­тель­ное дви­же­ние в Ла­тин­с­кой Аме­ри­ке на­хо­ди­ло сво­его адек­ват­но­го ини­ци­ато­ра и ге­ге­мо­на, а в воз­г­лав­ля­емом ими кре­оль­с­ком опол­че­нии - иде­аль­ную глав­ную дви­жу­щую си­лу.

Типология латиноамериканских революций.

    Интеграция в оп­ре­де­лен­ную сис­те­му ми­ро­во­го хо­зяй­ст­ва тре­бу­ет оп­ре­де­лен­но­го ми­ни­му­ма со­ци­аль­но-эко­но­ми­чес­ких и по­ли­ти­чес­ких ус­ло­вий в каж­дой из всту­па­ющих в нее стран. Это хо­ро­шо вид­но из то­го, как се­год­ня вступ­ле­ние в ми­ро­вое со­об­щес­т­во и по­мощь кре­ди­та­ми за­ра­нее ого­ва­ри­ва­ют­ся про­ве­де­ни­ем из­вес­т­ных ре­форм по ре­цеп­там Меж­ду­на­род­но­го ва­лют­но­го фон­да. Точ­но так же сис­те­ма меж­ду­на­род­но­го раз­де­ле­ния тру­да, ко­то­рая с кон­ца XVI­II в. скла­ды­ва­лась вок­руг «фаб­ри­ки ми­ра» Ан­г­лии и в ко­то­рую так рва­лись ла­ти­но­аме­ри­кан­с­кие ре­во­лю­ци­оне­ры, пред­по­ла­га­ла осу­щес­т­в­ле­ние на кон­ти­нен­те пре­об­ра­зо­ва­ний в ду­хе ли­бе­раль­ной док­т­ри­ны. Ка­ких же имен­но?

    Этот воп­рос тре­бу­ет осо­бо­го вни­ма­ния по двум при­чи­нам. Во-пер­вых, по­то­му, что отож­дес­т­в­ле­ние по­ня­тия «ли­бе­ра­лизм» в мас­со­вом соз­на­нии с «воль­но­дум­с­т­вом», «излиш­ней тер­пи­мос­тью» и да­же «вред­ным по­пус­ти­тель­с­т­вом» край­не не­вер­но, как мы сей­час убе­дим­ся, от­ра­жа­ет его ре­аль­ное со­дер­жа­ние. Во-вто­рых, по­то­му, что из­вес­т­ное де­ле­ние пу­тей раз­ви­тия ка­пи­та­лиз­ма в сель­с­ком хо­зяй­ст­ве на «аме­ри­кан­с­кий­» (че­рез крес­ть­ян­с­кие хо­зяй­ст­ва к фер­мер­с­т­ву) и «прус­ский­» (че­рез мед­лен­ное обур­жу­ази­ва­ние фе­одаль­ных по­мес­тий­) не ос­та­ви­ло мес­та ан­г­лий­ско­му опы­ту сго­на крес­ть­ян с зем­ли и ого­ра­жи­ва­ния по­мес­тий­, прев­ра­тив крес­ть­ян­с­кую аг­рар­ную ре­фор­му в ед­ва ли не глав­ное ме­ри­ло бур­жу­аз­нос­ти ре­во­лю­ций. Пос­коль­ку в вой­не за не­за­ви­си­мость Ла­тин­с­кой Аме­ри­ки та­кой ре­фор­мы поч­ти не бы­ло, то в оте­чес­т­вен­ной и за­ру­беж­ной на­уке ши­ро­ко рас­п­рос­т­ра­нил­ся вы­вод, буд­то ра­ди­каль­ных бур­жу­аз­ных пре­об­ра­зо­ва­ний со­ци­аль­но-эко­но­ми­чес­кой струк­ту­ры в стра­нах кон­ти­нен­та не про­изош­ло.

    Поэтому важ­но приг­ля­деть­ся к пре­об­ра­зо­ва­ни­ям, на­ча­тым под дав­ле­ни­ем ла­ти­фун­дис­тов еще во вто­рой по­ло­ви­не XVI­II в, и ус­ко­рен­ным в хо­де ос­во­бо­ди­тель­ной вой­ны 1810-1826 гг. и пер­вые пос­ле­во­ен­ные го­ды. Пер­вые же кон­с­ти­ту­ции Ве­не­су­элы, Но­вой Гра­на­ды и Ки­то (1821), Бо­ли­вии и Пе­ру (1826), Мек­си­ки (1824) и дру­гих не­за­ви­си­мых го­су­дарств от­ме­ни­ли май­орат и иные фор­мы не­от­чуж­да­емос­ти вла­де­ний­, в том чис­ле цер­ков­ных, и в ря­де стран раз­вер­ну­лась эк­с­п­роп­ри­ация мо­на­шес­ких ор­де­нов. В 1788 г. пал древ­ний ис­пан­с­кий зап­рет на ого­ра­жи­ва­ние зе­мель­ных вла­де­ний. В Но­вой Гра­на­де (1777 и 1820 ), Ве­не­су­эле и Ки­то (1820), ря­де шта­тов Мек­си­ки (20-е го­ды XIX в.), Пе­ру (1824), Бо­ли­вии (1825), Гва­те­ма­ле и Саль­ва­до­ре (30-е го­ды XIX в.) под пред­ло­гом прев­ра­ще­ния ин­дей­цев в час­т­ных соб­с­т­вен­ни­ков на­ча­лось раз­ру­ше­ние и раз­г­раб­ле­ние об­щин­но­го зем­лев­ла­де­ния. Пов­се­мес­т­но шла ли­хо­ра­доч­ная рас­п­ро­да­жа в час­т­ную соб­с­т­вен­ность быв­ших ре­ален­го­вых, ком­му­наль­ных и про­чих не­от­чуж­да­емых ра­нее зе­мель, на ко­то­рых ве­ка­ми крес­ть­ян­с­т­во­ва­ли мил­ли­оны мел­ких не­ле­галь­ных зем­ле­поль­зо­ва­те­лей.

    В нас­то­ящую на­род­ную тра­ге­дию эта при­ва­ти­за­ция вы­ли­лась в ве­не­су­эль­с­ко-но­вог­ра­над­с­ких льяно­сах и ар­ген­ти­но-уруг­вай­ской пам­пе, где преж­де «ни­чей­ные» зем­ли и скот да­ва­ли про­пи­та­ние сот­ням ты­сяч сво­бод­ных крес­ть­ян, бег­лых нег­ров, а так­же под­вер­г­шим­ся те­перь вы­тес­не­нию и ис­т­реб­ле­нию ко­че­вым ин­дей­ским пле­ме­нам. Как и в Ан­г­лии XV- XVI­II вв., эта мас­со­вая эк­с­п­роп­ри­ация вез­де соп­ро­вож­да­лась сви­ре­пы­ми за­ко­на­ми по борь­бе с «бро­дяж­ни­чес­т­вом», ког­да тюрь­ма­ми, кну­та­ми, ка­ле­ным же­ле­зом и да­же ви­се­ли­ца­ми ог­раб­лен­ный на­род при­уча­ли к на­ем­но­му тру­ду. Кро­ме то­го, во всех не­за­ви­си­мых го­су­дар­с­т­вах про­воз­г­ла­ше­ние сво­бо­ды тор­гов­ли и пред­п­ри­ни­ма­тель­с­т­ва вы­ра­зи­лось в рез­ком сни­же­нии та­мо­жен­ных пош­лин на им­порт и эк­с­порт, лик­ви­да­ции це­хо­вой ор­га­ни­за­ции ре­мес­лен­ни­ков, прив­ле­че­нии инос­т­ран­но­го ка­пи­та­ла в сфе­ру фи­нан­сов или до­бы­чу дра­го­цен­ных ме­тал­лов в Ар­ген­ти­не, Бо­ли­вии, Бра­зи­лии, Мек­си­ке и Пе­ру. Бы­ли при­ня­ты за­ко­ны и раз­ра­бо­та­ны прог­рам­мы по­ощ­ре­ния ев­ро­пей­ской им­миг­ра­ции на кон­ти­нент.

    Ясно те­перь, что та­кая тран­с­фор­ма­ция но­си­ла ан­ти­на­род­ный ха­рак­тер, бы­ла пря­мо про­ти­во­по­лож­ной яко­бин­с­ким ре­фор­мам во Фран­ции, но оз­на­ча­ла не ме­нее кру­тую, ра­ди­каль­ную лом­ку тра­ди­ци­он­ной со­ци­аль­но-эко­но­ми­чес­кой струк­ту­ры. Эти­ми пре­об­ра­зо­ва­ни­ями ла­ти­но­аме­ри­кан­с­кие ре­во­лю­ци­оне­ры прев­ра­ща­ли все ви­ды зем­лев­ла­де­ния в бур­жу­аз­ную час­т­ную соб­с­т­вен­ность, т. е. сво­бод­но от­чуж­да­емую, про­да­ва­емую, зак­ла­ды­ва­емую и т. д. (та­ким об­ра­зом соз­да­ва­ли ры­нок средств про­из­вод­с­т­ва); «рас­к­рес­ть­яни­ва­ли», «раз­ре­мес­лен­ни­ва­ли» и при­нуж­да­ли к на­ем­но­му тру­ду мил­ли­оны сво­бод­ных крес­ть­ян, ин­дей­цев-общин­ни­ков и ре­мес­лен­ни­ков (фор­ми­ро­ва­ли ры­нок ра­бо­чей си­лы); де­ла­ли сво­бод­ным дви­же­ние ка­пи­та­лов (учреж­да­ли де­неж­ный ры­нок, кре­дит­но-фи­нан­со­вую сис­те­му). Ины­ми сло­ва­ми, они стро­или фун­да­мент ры­ноч­ной эко­но­ми­ки в точ­нос­ти по ре­цеп­там фи­зи­ок­ра­тов и Ада­ма Сми­та (кста­ти, глав­ный труд Сми­та «Бо­гат­с­т­во на­ро­дов» в 1794 г. был да­же из­дан на ис­пан­с­ком язы­ке). Воз­ве­де­нию же над ре­фор­ми­ро­ван­ным ба­зи­сом по­ли­ти­чес­кой над­с­т­рой­ки, ко­то­рая бы, по тем же ли­бе­раль­ным ре­цеп­там, не ме­ша­ла, а ох­ра­ня­ла и под­дер­жи­ва­ла сво­бод­ную иг­ру ры­ноч­ных сил, слу­жи­ли и рес­пуб­ли­ка (или кон­с­ти­ту­ци­он­ная мо­нар­хия), и фе­де­ра­тив­ное ус­т­рой­ст­во, и ос­нов­ной на­бор «прав че­ло­ве­ка и граж­да­ни­на», и, ра­зу­ме­ет­ся, вы­со­кие иму­щес­т­вен­ные, об­ра­зо­ва­тель­ные и про­чие цен­зы на учас­тие в по­ли­ти­ке, да­бы у на­ро­да не воз­ник­ло ил­лю­зий от­но­си­тель­но то­го «че­ло­ве­ка и граж­да­ни­на», ко­то­ро­му все это пред­наз­на­ча­лось. По­ка­за­тель­но, что на «все­об­щих» вы­бо­рах 1842 г. да­же в сто­ли­це Уруг­вая, не го­во­ря уже о сель­с­кой глу­бин­ке, до­ля из­би­ра­те­лей не дос­тиг­ла и 7% на­се­ле­ния.

    Таким об­ра­зом, ла­ти­фун­дис­ты в вой­не за не­за­ви­си­мость не толь­ко не мог­ли и не хо­те­ли улуч­шить по­ло­же­ние на­ро­да, но еще и мно­гое со­би­ра­лись у не­го от­нять как раз во имя бур­жу­аз­но­го прог­рес­са. И для ус­пеш­ной ре­во­лю­ции им, рас­по­ла­гав­шим кре­оль­с­ким опол­че­ни­ем, бы­ли еще не­об­хо­ди­мы удоб­ный слу­чай­, инос­т­ран­ная по­мощь и, глав­ное - хо­тя бы ней­тра­ли­тет на­ро­да.