Могущество и падение Омайядов.
Из дома Омайядов выходили один за другим даровитые вожди. Халиф Абдальмелик (с 685 г.) сумел одолеть все мятежи, заговоры и восстания, спасти арабскую державу от опасности внутреннего распадения и поднять ее к новому могуществу. Но в то же время политика дамасского халифа все больше отступала от Омарова устройства, основанного на резком отделении правоверных от остального населения. Мусульманам он позволил приобретать землю в собственность в покоренных странах и смешиваться с туземными землевладельцами. С другой стороны, халиф не хотел, чтобы от перехода в ислам людей других исповеданий уменьшался доход государства; поэтому Абдальмелик постановил не освобождать новообращенных от поголовной подати, которую взимали с неверных. Таким образом арабы перестали быть только временными гостями и собирателями дани в завоеванных странах; они перешли к оседлости, привыкли к жизни в городах. Абдальмелик воздвигал на место староарабских молельных шатров обширные красивые мечети по образцу христианских церквей, строил госпитали, каравансараи (гостинные ряды и товарные магазины), прокладывал водопроводы.
Абдальмелику и его сыновьям (685—743) удалось направить iбуйных воителей, враждовавших между собою, опять на внешние завоевания. Своих величайших размеров арабская держава достигла при старшем сыне Абдальмелика, Валиде (705—15). В это время на востоке арабы перешли Сыр-Дарью, завоевали Ташкент и Ферганскую долину, достигли границ Китая, переправились через Инд и основали на этой реке колонию М а н с у р у (что значит «победа»). На западе арабские завоевания пошли еще более бурно, благодаря союзу с народностью берберов (у римлян называвшихся маврами и нумидийцами), занимавших нынешний Тунис, Алжир, Марокко. Берберы, столь же тесно связанные со степью и так же защищенные пустыней, как арабы, никогда не примирявшиеся с римским господством в Африке, горячо приняли ислам, столь подходивший к их быту и настроению. Закоренелые враги Карфагена, они вместе с арабами обрушились на великолепный город, представлявший последний остаток римской империи в Африке; когда византийский адмирал подвез на кораблях помощь, нечего было больше спасать: от Карфагена остались только развалины. Скоро весь северный берег Африки перешел в руки завоевателей.
Встретив на западе предел в водах Атлантического океана, арабы и берберы не могли успокоиться: они тотчас обратили свое оружие на близлежащий угол Европы, на Испанию, отделенную от Марокко лишь узким проливом.
Государство визиготов, занимавших Испанию в течение почти трех веков со времени переселения народов, находилось в полном расстройствежрестьяне, работавшие на земле,терпели от угнетения крепостными барщинами, король бессильно склонялся перед притязаниями аристократии, военное дело пришло в упадок: духовенство было занято лишь одним делом — беспощадным проведением в стране единой веры. Религиозным преследованиям более всего подвергалось многочисленное еврейство: из иудейских семей вырывали насильно детей, отдавая их в монастыри на воспитание христианам. Подозревая среди раздраженного иудейства заговоры и подготовку мятежа, собор, созванный вТоледо в 694 г., постановил конфисковать по всему государству имущество евреев, обратить их всех в рабство и распределить между христианами, разослав их по местам, далеким от родины каждой семьи.
Арабский наместник Африки, Муса, поручил сначала своим вольноотпущенным, Тарифу и Тарику, с небольшими силами сделать набег на Пиренейский полуостров. До сих пор в Испании сохранились имена первых арабов, которые вступили на ее почву: южная оконечность полуострова называется мысом Тарифа, а близлежащая скала горой Тарика (Джебель аль Тарик, в испанском произношении Гибралтар). В первой же битве, недалеко от места высадки, Тарик одержал решительную победу над христианским войском; последний король визиготов Родрик пропал без вести, города сдавались один за другим. Арабский вождь быстро прошел до столицы, Толедо, встречая всюду полное равнодушие простого народа и горячую поддержку евреев. Визигот-ское государство сразу рухнуло; только ничтожные остатки военной знати спаслись в горах северной области, Астурии (712 г.).
Услыхав о великом успехе своего подчиненного, завидуя его славе и обогащению, Муса из Кайруана поспешил в Испанию с большим арабско-берберским войском. Когда Тарик, встречая в Толедо своего начальника, почтительно сошел с коня, Муса ударил его плетью по голове, затем бросил в тюрьму и велел отобрать у него всю добычу. Но и Муса в свою очередь пострадал от зависти халифа Валида, который вызвал покорителя Испании в Дамаск и отнял у него богатства, захваченные во время войны на западе. Новому наместнику Испании халиф Сулейман, второй сын Абдальмелика, поручил продолжать завоевания в Европе: арабы перешли Пиренеи, заняли Нарбонну и Тулузу в нынешней южной Франции и стали подвигаться к р. Луаре, угрожая государству франков.
Одновременно Сулейман возобновил великий план завоевания Константинополя, покинутый арабами после упорных попыток Моавии; брат халифа, Маслама, переправил через Геллеспонт сухопутное войско, к Босфору подъехало до 1800 кораблей (717 г.). Христианский мир переживал самые опасные минуты своего существования: победоносные в Африке и Азии мусульмане с двух концов надвигались на Европу.
Подвигом невероятного мужества и искусства показалась византийцам оборона Константинополя, которою руководил только что избранный императором Лев Ш (717—41). Сириец по происхождению, основатель исаврийской династии, он сумел использовать перевес греков в морской и артиллерийской технике и привлечь против арабов нового союзника в лице полудиких болгар. Вылазки воодушевленных императором византийцев, греческий огонь, уничтожавший вражеские корабли, натиск болгар, действие непривычной для арабов зимы,— все это заставило Ма-сламу, после года осады, отступить от Константинополя; гибель арабской экспедиции довершила сильная буря, унесшая почти весь их флот.
За первой большой неудачей последовало два крупных поражения, которые повели к остановке арабских завоеваний на востоке и на западе. В 732 г. вождь франков, Карл, по прозванию Мартел (молот) разбил вторгнувшихся из Испании мусульман при Пуатье, недалеко от Луары; арабам пришлось отказаться от мысли о покорении Галлии. В 740 году освободитель Константинополя Лев III нанес войскам халифа сильное поражение при Акройне в Малой Азии, после чего арабам нельзя было и думать о завоевании полуострова.
В течение 80 лет (632—712) арабы образовали державу, которая значительно превосходила размерами все предшествовавшие империи, персидскую, македонскую, римскую. По сравнению с римлянами арабы составили свою империю гораздо скорее; но за то она уступала римской в степени своей прочности. Тогда как римское государство, окружавшее Средиземное море, объединялось именно благодаря оживленным морским сношениям, арабская держава была лишена такого единства. Простираясь от Инда и Памира до Атлантического океана, она образовала чрезвычайно длинную и сравнительно узкую полосу земель, заключавших в себе ПО большей части степи подтропического климата. Правда, эти страны представляли однородные условия жизни, но в то же время они были крайне невыгодно расположены для взаимных сношений: между тем как восточная, азиатская половина державы захватывала чисто материковые области, недоступные с моря, ее западная, африканская половина, несмотря на то, что вытянулась вся вдоль моря, не давала однако выгод морского положения, потому что противоположный берег Европы находился в руках христианских, враждебных исламу народов.
При таком своеобразном географическом характере государства, управление его провинциями из центра в Сирии было чрезвычайно трудно. К тому же две сильные многочисленные народности, персы и берберы, неохотно подчинялись господству арабов. Дамасские халифы должны были еще бороться с внутренними раздорами в среде самых арабов, с ненавистью друг к другу шиитов и суннитов, южных арабов и северных, мединцев и сирийцев.
В 740 г. свободолюбивые берберы, к которым проникла республиканская проповедь хариджитов, возмутились против арабского владычества. В отправленной для подавления мятежа армии мединцы не хотели сражаться рядом со своими заклятыми врагами, сирийцами; раздираемое смутами, правительственное войско не выдержало столкновения с многочисленными африканцами и подверглось полному истреблению. Пока халиф был поглощен грозными событиями, разыгравшимися в Африке, на востоке готовилась еще более значительная опасность владычеству Дамаска. Там действовали сторонники Аббасидов, потомков дяди- пророка, Аббаса, уверявших, что династия Али уступила им свои наследственные права; они постарались завербовать в свою пользу всех недовольных сирийским господством, особенно шиитов, ожидавших появления истинного, благословенного Богом халифа, и персов, ненавидевших присылаемых из Дамаска наместников.
С проклятием нечестивым убийцам Хуссейна, с призывом стать «за коран и за дом пророка», перс Абу Муслим, производивший себя от Ахеменидских царей, поднял в Мерве черное знамя Абба-сидов (в то время как у Омайядов знамя было белое, у Алидов — зеленое, у хариджитов — красное). Избивая врагов и всех колеблющихся, увлекая за собой шиитов и персов, два брата Аббасида, Аббуль-Аббас и Абу-Джафар, заняли Куфу. Здесь старший, Аббуль-Аббас, провозглашенный халифом, сказал в мечети, обращаясь к правоверному воинству: «вы, воители Куфы, предмет нашей любви и привязанности, одни никогда не изменяли своих мыслей и своей веры под напором злодеев, пока Бог не принес вам царство нашей династии. Вы и будете самыми счастливыми из всех за то, что больше всех вы перед нами заслужили; мы вам прибавляем к вашему жалованью сто д и р г е м (арабских серебряных монет). Будьте готовы, ибо я беспощадный кровопийца и ужасный мститель.»
Он сдержал свое слово: после гибели халифа Мервана, проигравшего битву при Моссуле, Абассиды заманили всех родственников опрокинутой династии, под предлогом примирения, на пиршество, где они были изменнически перерезаны (750). В Дамаске вырыли из могил трупы халифов, сожгли их и развеяли пепел по ветру.