Натиск османских турок.

В то время, как Франция и Англия раздирались войной наций и борьбой классов, восточная Европа переживала очень бурные и полные превратностей столкновения с азиатами. На Балканском полуострове в XIV в. с неудержимой силой стали надвигаться турки-османы, грозя поглотить Византию и те славянские народности, которые были с ней ближайше связаны, болгар и сербов. Обратно, в равнинах восточно-европейских русский народ сделал героическую попытку свергнуть давившее его в течение почти 150 лет'татарское иго.

Восстановленная в 1261 г. из Никеи Михаилом Палеологом Византия была лишь тенью прежней империи. Пришедшие из Малой Азии греки далеко не могли вернуть всех владений, которыми она располагала до 4-го крестового похода. Эпир и южная Греция остались в руках французских и испанских рыцарей, островами завладели итальянские торговые республики. В северной части Балканского полуострова, занятой славянами, на первое место выдвинулись сербы, короли которых из династии Н е м а н е й (1165—1367) стремились, подобно Симеону болгарскому, овладеть Константинополем. Окруженные врагами и соперниками, турками, славянами, франками, византийские императоры искали поддержки на западе, склоняясь перед столь презираемой раньше латинской культурой. В расчете на крестоносную помощь Палеологи предлагали папам унию, г, е. соединение церквей при условии признания греками высшего авторитета Рима.

Теперь в населении Византии не видно больше того воинственного и гордого отношения к западу, как в свое время при Фотии. Рыцарство вымерло в греческой народности, долговременная, все отягчающаяся борьба истощила ее деятельные силы, убила, надежды на избавление. Множество людей умственно развитых и способных уходили в монашескую жизнь покаяния и созерцания. Особенно выросли монастыри Афонской горы, а всего больше успеха среди отшельников имели гезихасты, искатели душевного покоя, подобного индийской Нирване, равнодушные ко всему на свете.

Культурная и военная слабость Византии открыла простор турецкому завоеванию. На этот раз турки, успевшие уже занять большую часть Малой Азии, выступали под главенством османов, небольшой сначала, но превосходно устроенной военной общины, утвердившейся в древней Вифинии, прямо против Константинополя. Два замечательных вождя, Осман, от которого они получили свое имя, и Урхан, воспользовавшись воинскими доблестями турок, их выносливостью, трезвостью, исполнительностью в службе, собрали разбросанные по Малоазийскому полуострову племена и образовали вокруг основного зерна османов то, чего не было нигде в Европе — постоянное войско, всегда готовое к походу и вполне им послушное.

Осман (1299—1326) отнял у греков Никею и Никомедию, сделал своей столицей Б р у с с у; от византийской империи в Азии остался только Т р а п е з у н т, оторванный клочек на юговосточ-ном берегу Черного моря. Турецкое завоевание было основательнее арабского. Вместо свойственных арабам военных колоний, получавших содержание от государственной казны, Осман распределял своих всадников, сипаев, наподобие нормандцев Вильгельма Завоевателя, по т и м а р а м, участкам, доходы с которых также, как с маноров, должны были служить вознаграждением отдельным воителям. Но в отличие от западноевропейских рыцарей, которые обратили свои лены в наследственные владения, турецкие ленники оставались подвижными временными обладателями имений: вождь постоянно перемещал их, не давая им тем самым сближаться с местным населением.

Сын Османа, Урхан (1326—59) устремил все свое жадное внимание на захват европейских областей империи. Его созданием была пехота янычар, стрелков из лука (ени-чери значит «новое войско»). Между тем, как современные им английские лучники служили наемниками и распускались после похода, янычары составляли казарменные общежития пожизненных солдат, находившихся под особой милостью и заботой султана. Набранные из христиан, оторванные в детском возрасте от семьи, воспитанные в исламе, люди без родины и собственности, янычары были исключительно преданы своему верховному вождю, объединялись вокруг своего красного знамени с изображением серебряного полумесяца. Они составляли вместе с тем религиозное братство, связанное с орденом дервишей-бекташи; дервиши сопровождали солдат в походы, в качестве проповедников, певцов и забавников; с форменной войлочной шапочки янычар свешивалась набок белая суконная полоска, напоминая собой рукав благословляющего народ дервиша.

Единственной силой на Балканском полуострове, которая могла бы спасти христианскую империю, были сербы, но их короли в свою очередь стремились к завоеванию Константинополя. Сербия поднялась в XIV в. подобно Богемии, благодаря своим золотым и серебряным рудникам, для разработки которых стали прибывать с севера саксонские рабочие; новые средства дали возможность сербским королям нанимать германских рыцарей, пользоваться помощью венгров. В 1330 году Стефан V одержал блестящую победу над соединенным войском византийцев, татар и румын (занимавших старинную римскую Дакию между нижним Дунаем, Карпатами и Днестром). Вслед за тем он был убит своим 19-летним сыном Стефаном VI Душаном (1331—55). Выдающийся военный вождь, искусный дипломат, заручившийся важным для сухопутной Сербии союзом с морскими республиками Италии, Ду-шан быстро создал великосербскую державу: покорив на с. Боснию ,на ю. Албанию, Эпир, Македонию, Фессалию, он принял титул ромейского кесаря, архиепископа сербского возвел в патриархи и стал надвигаться на Константинополь.

Обороняясь от угрожающего натиска сербов, император Иоанн VI Кантакузен (1341—57), отстранивший от власти законного государя, Палеолога Иоанна V, позвал в Европу османов Хотя по договору, вслед за окончанием похода против сербов, турки должны были очистить Балканский полуостров, однако от них уже никакими силами нельзя было избавиться. Сын Урхана, Сулейман с 80 храбрецами на двух плотах, связанных ремнями, переправился через Дарданеллы (Геллеспонт), захватил крепость Цимбу, через год взял Г а л л и п о л и. В надежде выкупить Гал-липоли, Кантакузен выдал за Урхана евою дочь, но землетрясение разрушило города, прилегающие к проливу, и османы без труда завладели всем европейским берегом его. В то время, как христиане лишились двух способнейших вождей, Стефана Ду-шана (умершего 1355) и Иоанна Кантакузена, свергнутого (в 1357) партией законного императора, во главе турок стал могучий Мурад I (1359—89). В 1360 г. Мурад завладел Адрианополем, который сделался с тех пор столицей османов; далее он завоевал Ф и л и п п о п о л ь у подножия Балкан и посадил своих воинов среди богатых рисовых полей филиппопольских; покорив Болгарию, турки захватили относительно Византии то же самое положение, которое з X в. занимал Симеон болгарский.

Византийский император Иоанн V, сохранивший лишь Константинополь, Солунь и разрозненные обрывки владений на юге, поехал к папе в Авиньон для подписания унии и совещания с западными государями о крестовом походе. Деньги на поездку ему дали венецианские банкиры, но так как они боялись неуплаты долга, то задержали его на обратном пути заложником в Вен-неции. Между тем Мурад собрал силы против своего главного врага на Балканском полуострове, сербов. Созданная Душаном держава не могла противостоять туркам: сербы оставляли меньшинство среди союзного и подвластного населения, притом слишком пестрого и разнообразного, чтобы в короткое время сблизиться и слиться в одно целое. В 1389 г. на Коссовом поле произошла кровавая битва, в которой Мурад разбил сербов; в тот же день он сам погиб под ножем проникшего в турецкий лагерь серба Милоша Обилича.

Последствием было подчинение сербов и болгар и захват турками всего полуострова до Дуная на севере. Только теперь собралось крестоносное войско из немецких, итальянских, французских, английских, польских, венгерских рыцарей под начальством венгерского короля Сигизмунда Люксембурга, сына Карла IV. Переправившись у Железных ворот через Дунай, крестоносцы встретились под Никополем с сыном Мурада Баязетом, по прозванию Ильдирим (молния). Уверенный в победе, Сигизмунд говорил, что если бы даже небо обрушилось, христиане смогут удержать его на своих копьях. Однако дисциплина сипаев и янычар и единство командования дали решительный перевес полумесяцу над храбрыми, но разрозненными крестоносцами; венгерский король бежал на корабле вниз по Дунаю в Константинополь и оттуда уже пробрался на родину (1396). Перед битвой Баязет перехватил письмо к христианскому воинству византийского императора Мануила; султан потребовал немедленной сдачи Константинополя и уже, казалось, дни великого города сочтены, если бы успехи турок не были остановлены неожиданным возвратом монгольской ярости, выдвинувшей Тимура.