Дуэль Александра Пушкина и Жоржа Дантеса – кратко

1836 год был самым тяжелым в жизни поэта. Большая семья, родственники, почти ежедневные выходы в свет ― это требовало огромных расходов. Он не вылезал из долгов. Жаловался друзьям, что писать стало труднее, что занят журналом «Современник», издательскими проблемами.

Предыстория

Балы, которые с радостью посещал в юности, теперь его раздражали. Жена Наталья Николаевна ― фрейлина императрицы, женщина необыкновенной красоты. Она принимала настойчивые ухаживания поручика Жоржа д’Антеса, приемного сына голландского посланника барона Геккерена, тем самым вызывала ревность поэта.

Слухи, распространяемые в светском обществе, бесили поэта, поэтому он запретил принимать у себя поручика. Старшая сестра Екатерина Николаевна Гончарова, влюбленная в Дантеса, специально устраивала встречи с Натали, чтобы быть с ним.

Первый вызов

4 ноября Пушкину принесли анонимное письмо, оскорбляющее его честь и достоинство. Такие письма получили еще семеро знакомых для передачи поэту. Поэт сразу решил, что эта «гнусность» от дипломата и послал в тот же день вызов. 

Барон Геккерен по статусу не имел права стреляться. Через сутки он известил, что сын принял вызов, но просил отложить на 2 недели. Пушкин согласился. Геккерены нашли выход избежать дуэли: женить Жоржа на Екатерине. Но чтобы его не сочли трусом, хотели получить письмо с отказом от вызова на дуэль.

Пушкин пришел в бешенство и попросил графа Соллогуба договориться с секундантом поручика об условиях дуэли. В лице Дантеса он хотел расправы со светским обществом. Пушкин дошел до такого состояния, что искал смерти. Д’Аршиак, секундант противника, знал какое значение для России имел поэт. Поэтому секунданты 17 ноября уговорили его отказаться от вызова в связи с браком.

Временная отсрочка

10 января брак совершился между бароном Жоржем Геккереном д’Антесом и Екатериной Гончаровой в православной и католической церквях. Но конфликт продолжался. Барон продолжал ухаживать за Натали, и сплетни возобновились.

Анонимные письма не переставали приходить. Старый барон требовал от Натальи Николаевны: «Верните мне сына, когда Вы бросите мужа?» Она не скрывала от мужа приставания Геккеренов. Пушкин написал гневное письмо посланнику 26 января. Д’Аршиак привез вызов в ответ, поэт его принял.

Дуэль

27 января Пушкин, случайно встретив лицейского друга Константина Карловича Данзаса, предложил быть свидетелем при разговоре. При встрече с д’Аршиаком поэт объяснил другу причину дуэли. В конце объяснения заявил, что «если сегодня не будет конца этому делу, то я им плюну в физиономию». 

На место дуэли на Черную речку приехали в половину пятого. По условиям дуэли противники стрелялись на расстоянии 10 шагов до попадания. Данзас махнул шляпой, чтобы они сходились. Пушкин первый подошел к барьеру и стал целиться. Дантес, не доходя до барьера, выстрелил. Поэт, падая, произнес, что ранен в ногу. Все кинулись к нему, но он сказал, что выстрелит. 

Поручик возвратился на исходную позицию, стал в пол-оборота. Пушкин приподнялся, прицелился и выстрелил. Он ранил Дантеса в правую руку, и тот упал от удара. Пушкин, узнав, что только ранил противника, заявил, что дуэль возобновится, когда выздоровеем. Секунданты посадили его в сани и пошли рядом. 

Прощание с поэтом

Пушкину было очень плохо. Пуля прошла сквозь бедро и застряла в животе. Его осмотрел доктор, сказал, что рана опасна, нет шансов на выздоровление и что обязан доложить царю. Пушкин просил не говорить жене, не хотел, чтобы Наталья Николаевна видела его страдания. 

Государь прислал записку, в которой писал, что если им не суждено встретиться, то он посылает ему прощение, обещал позаботиться о семье поэта. 

Иногда Пушкин подзывал жену и успокаивал ее, говорил, что она не виновата. Данзас хотел отомстить, но поэт запретил мстить Дантесу. Он скончался 29 января 1837 года.

Князь А.В. Трубецкой считал жену одной из причин конфликта: «Если б Натали не была так непроходимо глупа…» Постоянные финансовые проблемы довели Пушкина до раздражительного состояния, что тоже явилось причиной дуэли. Поэт мечтал о жизни в Михайловском, где ему легко писалось. Трагедии могло не быть, если бы он нашел средства, и семья покинула Петербург.