«Швейная машина Зингер» в России

Провинциальное дворянство представляло лишь малую часть российского населения; подавляющим большинством были крестьяне. Поскольку на деревенских жителей петровские портновские реформы не распространялись, западное платье довольно скоро стало своего рода опознавательным знаком, позволявшим отличать крестьян от городского населения и «цивилизованную» Россию — от «отсталой». Однако все более европеизировавшиеся провинциальные дворяне пытались модернизировать собственный образ жизни и наряжали слуг на западный манер. Иногда они отдавали прислуге поношенную или вышедшую из моды одежду. Иногда сами крестьяне, бывшие в услужении в Москве или Петербурге, вроде хитрой Маши из пьесы Крылова, возвращались в провинцию и приносили с собой информацию о жизни и нравах города. Каким бы ни был этот механизм, вскоре деревенские жители уже сами захотели носить западную одежду.

Отмена крепостного права в 1861 году обозначила коренной перелом в истории русской деревни. Освобожденные крестьяне оказались в плену высоких налогов и выкупных облигаций; шансов успешно развить собственное дело тоже было немного. Условия отмены крепостного права в России до сих пор остаются темой многих исследований. Некоторые ученые отмечают, что изменения в статусе лишь ухудшили положение крестьян. Так или иначе,в первые же годы после освобождения крестьяне стали покупать городскую одежду. Туфли, шляпы, готовое платье, одежда фабричного производства радикально изменили их внешний вид. На протяжении второй половины XIX века желание крестьянства носить городскую одежду лишь возрастало. Современники отмечали, что в провинции, откуда многие мужчины уезжали в город, чтобы найти работу, девушкам требовалось приданое, состоящее из городской одежды, — хотя бы для того, чтобы привлечь достойного жениха.

И даже если крестьяне покупали не более одного наряда в год, это все равно открывало большие возможности для портных и мануфактур, особенно с учетом последовавшего за отменой крепостничества роста населения. Были и препятствия: прежде всего, удаленность сельского населения от торговых центров и неразвитость транспортной системы. Но как объединить городской и провинциальный рынки и дать возможность покупать западную одежду любому, кто может себе это позволить?

С развитием железной дороги система наложенного платежа стала менее рискованной, и производители начали экспериментировать с различными методами продаж. Первым нововведением стало появление западной моды на ежегодных ярмарках, собиравших тысячи крестьян со всей России. Наиболее важной среди них была летняя ярмарка, проходившая в Нижнем Новгороде. Благодаря своей близости к новым центрам текстильной промышленности этот город оказался идеальным рынком сбыта хлопковой продукции, в 1880-е годы составлявшей до 19  % всего ярмарочного оборота. Раньше текстильные мануфактуры продавали свои товары коробейникам, купцам и заезжим торговцам, но к концу века им на смену пришли оптовые предприятия, и мануфактуры уже напрямую представляли свои товары на ярмарках. А значит, крестьяне, посещавшие Нижегородскую ярмарку, могли теперь приобретать недорогую французскую одежду.

Одной из компаний, стремившихся к созданию настоящего национального рынка, был «Зингер», вызывавший зависть всех отечественных и иностранных предпринимателей. Основанная в 1851 году «Мануфактурная компания Зингер» славилась на весь мир не только своими швейными машинами, но и методами ведения торговли. В России ей удалось решить две основные задачи российского бизнеса. Во-первых, организовав разветвленную сеть административных центров, розничных торговых точек и наняв работников на местах, компания смогла объединить провинциальный и городской рынки сбыта. Во-вторых, «Зингер» в значительной мере ускорил развитие российской модной индустрии. Благодаря недорогой ткани фабричного производства, доступным выкройкам и швейным машинам платье европейского образца стало возможно изготовить на дому. Благодаря «Зингеру» французское платье могли теперь шить в каждом крестьянском доме по всей империи. Швейные фабрики стали использовать швейные машины для женщин во второй половине XIX века. Изначально «Зингер» отправлял в Россию машины, произведенные в Шотландии или США, а получившие лицензию представители отвечали за их продажу в России. Но к 1897 году в поисках увеличения прибыли фирма решает создать российский филиал. Для начала «Компания Зингер в России» открыла фабрику в Подольске, выпускавшую почти все швейные машинки для домашнего использования. Технически более сложные машины импортировались из США. Фактически, это была единственная компания, которая производила швейные машины в России, что давало ей колоссальные преимущества: компания «Зингер» могла поставлять новые машины и запчасти к ним быстрее, чем любая другая.

Отличительной чертой «Зингера» была не столько сама швейная машина, сколько комплексный подход к розничной торговле. Не так давно опробовав успешные маркетинговые методы продаж в Западной Европе и Америке, компания была готова применять их в России. Завоевав себе нишу на рынке бытовых швейных машин для женщин среднего класса, фирма решила расширить горизонты своего рынка на всех швейников, в особенности на тех, кто трудился в «потогонных» мастерских и в крестьянских избах. Согласно документу времен Первой мировой войны, деловые операции «Компании Зингер в России» осуществлялись по той же схеме, что и в американской головной компании. Основным принципом была продажа оборудования собственными продавцами в собственных магазинах напрямую потребителю, то есть частным лицам, ремесленникам и владельцам заводов. Таким образом, упразднялись агенты-посредники. Благодаря предоставляемому компанией широкому кредитованию, швейная машинка, ранее считавшаяся предметом роскоши, приобрести который могут лишь очень состоятельные люди, стала доступна всем слоям населения, включая самых бедных.

Самостоятельно занимаясь производством, розничной торговлей и кредитными операциями, компания «Зингер» экономила ресурсы, которые тратила на нужды потребителя, выпуская самые дешевые машины.

Успех компании был обусловлен сложной системой розничной торговли. Изначально головное отделение нового российского отделения «Зингер» расположилось в Петербурге, а потом переместилось в Москву. Вся территория Российской империи была разделена на области с соответствующей численностью населения. К 1914 году существовало 39 центральных отделений. Каждое такое отделение осуществляло торговлю швейными машинами, руководило работой отделений, магазинов, сотрудников на подведомственной территории и отчитывалось московской штаб-квартире. Например, в киевской области центральное отделение располагалось в Киеве, там же работали десять магазинов. При этом по всему округу были разбросаны еще 42 магазина: некоторые — в маленьких городах, другие — в деревнях. В отдаленных селениях агенты «Зингера» снимали помещения у местных крестьян или представителей государственной власти. В Екатеринославской губернии служащие компании на протяжении трех лет снимали несколько комнат у доктора В.Н. Брагина в деревне Ивановка и у крестьянина П.Д. Баркдака и его жены в Иркеево. В деревне Белоомут Рязанской губернии представители компании снимали комнаты в доме Ивана Кузьмича Гордунова. Каждое из этих отделений, или «депо», отвечало за определенный район, в зависимости от численности населения. В 1914 году каждый управляющий обслуживал от 1000 до 2500 клиентов. Управляющий также отвечал за торговых агентов, которые работали в отделении, клерков, которые занимались бумажной работой, упаковщиков и механиков, которые осуществляли доставку и починку машин. К тому же управляющий каждого депо нанимал специальных сборщиков, которые собирали оборудование и обеспечивали поставку деталей и технический осмотр. За каждым из них был закреплен строго определенный участок, чтобы не создавать конкуренции. Представители компании «Зингер» регулярно объезжали все поселения в каждой из областей — и для них не существовало слишком маленькой деревни. Агенты получали зарплату и комиссию. В 1914 году служащий, возглавлявший депо в Екатеринославле, получал 8 рублей в неделю и 3 % комиссии; в год он зарабатывал 1126 рублей. Другой управляющий депо получал 12 рублей и 3-процентную комиссию. За первую половину 1915 года он заработал 539 рублей. В 1900 году в деревне Белоомут торговый агент получил 1500 рублей совокупно зарплаты и комиссии. По условиям контракта агенты не могли работать на другую компанию. Их заработная плата была достаточно велика по сравнению с теми 600 руб лями, которые в год получал квалифицированный рабочий или школьный учитель в Петербурге.

[media=https://www.youtube.com/watch?v=XZIWkfUZ17w]