Поражение декабризма.

Зная о неудаче 14 декабря, С. И. Муравьев-Апостол и члены Васильковской управы 29 декабря 1825 г. подняли восстание Черниговского полка. Они полагали бесчестным не выступить, когда выступили их товарищи на севере. К этому времени Южное общество было обезглавлено. 13 декабря, еще по приказу умиравшего Александра I, были арестованы Пестель и Юшнев-ский. В столкновении с правительственными войсками солдаты Черниговского полка, встреченные картечью, были разбиты.
Следствие и суд над декабристами должны были показать обществу решимость нового императора расправиться с крамолой. Ему приписывали слова: «Революция на пороге России, но, клянусь, она не проникнет в нее, пока во мне сохранится дыхание жизни, пока Божиею милостью я буду императором». Арестованные по всей стране декабристы и лица, косвенно причастные к движению, свозились в Петропавловскую крепость, где у них брали подробные показания. Полагая, что честь офицера и дворянина требует умения нести ответ, декабристы откровенно рассказывали о своих планах. Почти все они не были причастны к событиям 14 декабря, они не были повинны ни в военном мятеже, ни в нарушении присяги. Большей частью их обвиняли в умысле на цареубийство или в знании об этом умысле.
Сто двадцать один из них был предан Верховному Уголовному суду, над делопроизводством которого немало потрудился Сперанский, разбивая осужденных на разряды по степени виновности. По приговору суда оставленные вне разрядов П. И. Пестель, С. И. Муравьев-Апостол, К. Ф. Рылеев, М. П. Бестужев-Рюмин и П. Г. Каховский были повешены. По словам их единомышленника Александра Муравьева, «они искупили преступление, наиболее ненавистное для толпы: быть проводниками новых идей». Большинство декабристов было осуждено в каторжные работы. Ряд участников движения понес наказание без суда. Из солдат, участвовавших в выступлении, был создан сводный полк, направленный на Кавказ, многие из них были подвергнуты телесным наказаниям. Суровость приговоров потрясла русское общество, навсегда испортила репутацию Николаю I, который не воспользовался главной привилегией монарха — быть милостивым.